Росс Полдарк

Наступило молчание.

– На...
– Росс отложил нож.

– На моей дочери.

– Тебе налить что-нибудь выпить?
– прошептала Верити Элизабет, которая только что спустилась вниз.

– Нет-нет... Пожалуйста, нет.

– Ох, - выдохнул Росс.
– На... Элизабет...

– Мы очень рады, - сказала миссис Чайновет, - что два древних рода объединятся. Очень рады и очень горды. Я уверена, Росс, что и вы присоединитесь к нашим пожеланиям счастья Фрэнсису и Элизабет в их союзе.

Элизабет очень осторожно приблизилась к миссис Чайновет.

– Твоя шаль, мама.

– Спасибо, моя дорогая.

Росс продолжил есть.

– Не знаю, что вы думаете, - искренне произнес Чарльз после паузы, - но я обожаю этот портвейн. Его привезли из Шербура осенью 79-го. Когда я продегустировал образец, то сказал себе: "Это слишком хорошо, чтобы повториться" и скупил всю партию. С тех пор этот вкус не повторился, не повторился, - Чарльз опустил руки, чтобы отодвинуть свой большой живот от стола.

– Думаю, ты теперь остепенишься, да, Росс?
– спросила тетушка Агата, вцепившись сморщенной рукой в его рукав.
– Как насчет женушки, а? Мы уж подыщем.

Росс глянул через стол на доктора Чоука.

– Вы лечили моего отца?

Чоук кивнул.

– Он сильно страдал?

– В самом конце, но недолго.

– Странно, что он умер так рано.

– Ничего невозможно было поделать. Справиться с этими отеками человеку не подвластно.

– Я заезжал к нему повидаться, дважды, - сказал кузен Уильям-Альфред.
– Но к сожалению, он был... хмм... не в том настроении, чтобы воспользоваться тем духовным утешением, что я мог предложить. Для меня весьма печально, что я так мало чем мог помочь своей кровной родне.

– Ты должен отведать яблочного пирога, Росс, - произнесла Верити за его спиной, понизив голос и глядя на вены на его шее.
– Я сама его приготовила нынче вечером.

– Мне не стоит здесь задерживаться. Я заехал лишь на несколько минут, дать отдых лошади, она охромела.

– О, но нет никакой нужды отправляться сегодня же. Я велю миссис Табб приготовить комнату. А то лошадь может в темноте споткнуться и сбросить тебя.

Росс посмотрел на Верити и улыбнулся. В этом обществе они не могли переговорить с друг другом откровенно.

Теперь к уговорам присоединились Фрэнсис и его отец, хотя и в меньшей степени. Однако Фрэнсис был довольно сдержан, его отец говорил не вполне от чистого сердца, а Росс был настроен решительно.

– Что ж, как пожелаешь, мальчик мой, - сказал Чарльз.
– Я бы не жаждал прибыть нынче вечером в Нампару. Там холодно, сыро и, возможно, никто не встретит. Выпей-ка еще горячительного, чтобы сохранить тепло.

Росс повиновался, влив в себя один за другим три бокала. С четвертым он поднялся на ноги.

– За Элизабет, - медленно объявил он, - и за Фрэнсиса... За их счастье.

Бокал был выпит в полной тишине, в отличие от предыдущих. Элизабет по-прежнему стояла позади матери, Фрэнсис наконец-то отошел от двери, чтобы взять невесту под руку.

Миссис Чоук прервала последовавшее за этим молчание:

– Как мило, навелное, снова оказаться дома. Я никогда не уезжала, даже недалеко, не почувствовав тоску по дому. А какие они, амеликанские колонии, капитан Лосс? Говолят, там даже солнце встает и заходит не там, где положено.

Глупость Полли Чоук, похоже, сняла напряжение, и все снова начали болтать, пока Росс приканчивал свой обед. Многие вздохнули с облегчением, что он так легко воспринял новости.

Росс, однако, не стал задерживаться и распрощался.

– Ты же заедешь через день-другой, правда?

– с теплотой в голосе спросил Фрэнсис.
– Мы так ничего и не услышали, ничего, кроме голых подробностей - что ты пережил, или как получил ранение, или про твое путешествие домой. Элизабет завтра вернется домой. Мы планируем пожениться через месяц. Если тебе нужна моя помощь в Нампаре, то пришли мне весточку, ты ведь знаешь, что я с удовольствием приеду. Что ж, это ведь как в старые добрые времена, ты снова здесь! Мы боялись за твою жизнь, правда, Элизабет?

– Да, - ответила Элизабет.

Росс взял шляпу. Они стояли рядом у двери, дожидаясь, пока Табб приведет кобылу Росса. Он отказался взять свежую лошадь ради последних трех миль.

– Он сейчас придет, если только сможет с ней справиться. Я предупредил его, чтобы вел себя аккуратней.

Фрэнсис открыл дверь и тактично вышел - посмотреть, не идет ли Табб. Ветер принес несколько капель дождя.

– Надеюсь, мое несвоевременное воскрешение не испортило вам вечер, - сказал Росс.

Свет из дома лег на лицо Элизабет, высветив серые глаза. Из-за длинных теней лицо выглядело усталым.

– Я так счастлива, что ты вернулся, Росс. Я боялась, мы все боялись... Что ты обо мне думаешь?

– Два года - долгий срок, не так ли? Возможно, даже слишком долгий.

– Элизабет, - позвала миссис Чайновет.
– Смотри не простудись на ночном ветру.

– Хорошо, мама.

– До свидания, - Росс взял её за руку.

Вернулся Фрэнсис.

– Вот и он. Ты купил эту кобылу? Прелестное создание, но весьма дурного нрава.

– Дурное обращение делает даже добрейших из нас злобными, - ответил Росс.
– Дождь прекратился?

– Не совсем. Ты знаешь дорогу?

Росс широко улыбнулся.

– Каждый камешек. Она ведь не изменилась?

– Ничего такого, чтобы ты сбился с пути. Не пересекай Меллингей по мосту, доска в середине сгнила.

– Это случилось еще до моего отъезда.

– Не забудь, ждем тебя в ближайшее время, - напомнил Фрэнсис.
– Верити хочет тебя вновь увидеть. Если у нее будет свободное время, мы заедем завтра.

Но ему ответили лишь ветер и дождь, да стук копыт кобылы, которая неохотно свернула на подъездную дорожку.

***

Темнота уже спустилась, хотя на западе мерцало пятно исчезающего света. Ветер задул сильнее, и теплый дождь порывами накрапывал ему на голову.

На его лице сложно было что-то прочесть, и никто бы не сказал, что в последние полчаса он испытал худший удар в своей жизни. Кроме того, что он больше не насвистывал и не разговаривал с сноровистой кобылой, ничто не свидетельствовало о случившемся.

В раннем возрасте он заразился от своего отца такими представлениями о жизни, что крайне редко что-то дается просто так, но в отношениях с Элизабет Чайновет он попал в своего рода ловушку, которую подобная философия должна была помочь избежать. Они влюбились друг в друга, когда ей было шестнадцать, а ему едва исполнилось двадцать. Когда Росса настигли его собственные злоключения, он подумал, что решение отца купить ему офицерский патент в армии - это хорошая идея на то время, пока проблемы не рассосутся. Он уплыл, предвкушая новые приключения, уверенный, что только единственное обстоятельство его возвращения действительно имеет значение.