Россия и Германия: вместе или порознь?

— Не хотите ли вы, герр адмирал, намекнуть этим на то, что отныне я буду находиться в плену у русских моряков даже в стенах собственного дома?

— Нет, герр рейхсканцлер, скорее это означает, что русские моряки всегда готовы быть рядом с вами!

О-о! С этими русскими надо было держать ухо востро! Адмиралы Сталина были точны и остроумны даже в таких деталях. А за быстротой ответа угадывалась все та же сталинская воля. И все-таки игры за этим не чувствовалось. Это был очередной жест, демонстрация доброй воли... Пустяковая иллюстрация к серьезным разговорам, о которых надо было думать, но не сейчас. Сейчас хотелось воспринимать лишь внешнюю, видимую сторону вещей, а анализ отложить на потом.

Уже в Форосе Ева, дурачась, начала переодеваться в подаренный костюм, и только тут обнаружила и торжествующе сообщила фюреру, что он сделан из тонкого льна, а воротник — по виду такой же, как и у загорелых краснофлотцев, сплетен из красивого плотного кружева. Последним сюрпризом оказалась бляха. Она не только отливала золотом, но и была сделана из него.

* * *

День пролетел незаметно и клонился к закату. Время не чувствовалось. Его не хотелось узнавать, отсчитывать, измерять. И лишь по инерции Гитлер вяло поинтересовался у Евы:

— А какое у нас завтра число?

— Двадцать второе, — немного удивленно ответила Ева. — Как быстро время-то летит... Почти закончился июнь. Не верится, что через день мы будем снова в Бергхофе...

Глава 1 Об истории реальной, виртуальной, рациональной. О роли личности в истории. И о главной ошибке Сталина

Что в честном историческом исследовании надо считать наиболее существенным?

Племянница Ленина — Ольга Дмитриевна Ульянова рассказывала мне, что однажды ее публично спросили:

— Толкуют то о немецких, то о еврейских корнях Ленина со стороны матери... А какой вариант устроил бы лично вас?

И Ольга Дмитриевна не растерялась:

— Меня устроила бы истина! А истины прошлого существуют независимо от нашего желания...

Да, честно исследованная история — это, не в последнюю очередь, точные сведения, бесспорные документы. Когда запись событий эпохи полна и имеется в распоряжении исследователя, то его реконструкция истории правдива автоматически. Если конечно цель исследователя — правда, а не ее опровержение.

А если запись не полна? А если у нас вообще нет достоверных фактов? А если они есть, верно ли мы их истолковали?

У Гилберта Кийта Честертона есть рассказ из серии о патере Брауне — «Сломанная шпага». В нем знаменитый криминалист в сутане восстанавливает истину при помощи, прежде всего, психологического анализа, не опровергая давно известные факты. А в результате выясняется, что якобы героически павший в борьбе с врагами генерал Сент-Клер на самом деле был предателем, и его повесили собственные солдаты.

К известным фактам патер Браун присоединил искреннее желание отыскать истину и пару неизвестных фактов, и все изменилось принципиально.

Но если в нашем распоряжении даже много исторических фактов и сведений, можем ли мы быть уверены в том, что поняли историю так, как она и творилась теми людьми, которые в то время жили?

Казалось бы, простой вопрос: «Какой период истории «прозрачнее» для понимания — античность или XX век?»...

— О чем тут думать, — может сразу сказать читатель. — Древние греки жили две-три тысячи лет назад! А наше время — за окном! И потом — много ли достоверных документов осталось от греков? От Рима? На все про все хватит трех-четырех книжных шкафов.

— Ну, есть же еще множество каменных надписей. Их так много, что это для изучения античности — источник важнейший.

— Что ж, пусть еще десяток шкафов с томами, воспроизводящими эти надписи... А уже восемнадцатый век дает историкам холмы архивных бумаг. Девятнадцатый — горы. В двадцатом же архивы образуют горные хребты.

— Значит, разобраться в событиях XX века проще?

— Конечно!

Однако это не совсем так. Древнее общество было вообще-то простодушным. Императоры, цари, тираны, сатрапы, трибуны, консулы, полководцы и сенаторы еще не умели ловко притворяться ни друг перед другом, ни перед народами. Обманывать, хитрить — это да, пожалуйста. Но серьезные многоходовые комбинации были невозможны уже в силу черепашьих (а точнее — лошадиных) скоростей обмена информацией.

Дарий шел на Грецию с ясной и понятной целью — покорить и ограбить. Александр Македонский переправлялся через море в Азию за тем же, хотя и прикрывал цели похода словами о мести персам за поруганные святыни Эллады.

Глубоко скрытые мотивы? Сложная дипломатическая игра? Кампания дезинформации в печати или по разведывательным каналам? Поиски новых рынков сбыта или источников дешевого сырья?

Бог мой, да если что-то подобное в античной политической жизни и было, то в таком зачаточном состоянии, что нашему изощренному уму эти «хитрости» древних представляются уловкой малыша, спрятавшего голову в мамин подол и уверенного, что теперь-то его никто не видит. Нет, документ той эпохи — это, как правило, добротное свидетельство, помогающее суть дела прояснить.

Зато наш век — сплошной запутанный клубок из правды и намеренного вранья! Даром, что от каждого события он оставляет горы бумаг! Но бедным будет тот историк XXX века, который начнет изучать, скажем, политическую историю двадцатых-тридцатых годов прошлого века только по записям официальных дипломатических переговоров, выступлениям политических лидеров, материалам мирных конференций и заседаний Лиги Наций.

Он ведь просто не поймет, с чего вдруг у таких миролюбивых государств, завтра же поголовно готовых начать всеобщее разоружение, все-таки становились возможными войны, агрессии и «ковровое» бомбометание...

А общественная жизнь древних? И она была, конечно же, проста. Свободному римскому простолюдину действительно хватало «хлеба и зрелищ», а несвободный раб нередко был доволен уже тем, что жив и не избит.

Так что пружины, двигавшие в прошлом жизнью людей, не отличались особой сложностью и невидимостью. Их и тогда было несложно рассмотреть. А сейчас — и подавно!

— Э-э, — возможно скажет мне просвещенный читатель, — отстал ты, автор, от открытий века. Уже три тысячи лет назад древнеегипетские жрецы использовали для управления миром тайное знание. Да и к ним оно перешло по наследству от еще более древних мудрецов.

— А как эти тайные маги, живя на Ниле, управляли Индией или поближе — Ассирией?

— Через курьеров...

— А с какой скоростью?

— Ну с какой тогда можно было? Со скоростью конского галопа и паруса под ветром...

— А если порвался парус? Или конь от такой скачки пал, или курьер свалился в пропасть на горной тропе? Да и были ли тогда те тропы?

—???

Нет, невидимыми нити управления людьми становились позднее — когда они действительно начали протягиваться по всему миру. И чем ближе к нашим дням, тем глубже, повторяю, они исчезают в безбрежном бумажном море, которое все чаще не столько проясняет суть дела, сколько скрывает его. Раньше концы прятали в воду. Теперь — в бумаги... В документы.