Россия и мусульманский мир № 1 / 2018
Шрифт:
Но самым странным и труднообъяснимым в истории кавказской гендерной инверсии представляется то обстоятельство, что она не случилась в советское время. Ведь идеология и стратегия советской системы ставили на первый план именно социальный конструктивизм – формирование нового человека, свободного от любых пережитков прошлого, т.е. от паттернов этнических культур, прежде всего от их гендерных моделей, которые и трактовались как пережитки прошлого и признаки отсталости. Ставка на политику «национальной автономии», с одной стороны, и на колхозную экономику – с другой, так и не дала революционных эффектов в сфере семейно-бытового уклада и гендерных отношений в жизни кавказских этносов.
Показательно, что к 90-м годам ХХ в., т.е.
В результате анализа исследователь приходит к следующим выводам.
1. Модель гендерных отношений, будучи одной из базовых характеристик социальной общности (этноса, в частности), детерминирована прочими специфическими социально-культурными характеристиками этой общности.
2. Гендерная модель и ее изменения могут служить в роли индикатора глубины социальных и социально-культурных трансформаций в обществе.
3. Трансформация гендерной модели является одной из форм ответа социума на критические вызовы в его адрес; они происходят спонтанно и не могут быть вызваны методами политической мобилизации или идеологического давления.
Конфликты на границах в Ферганской долине: Новые причины, новые участники // Россия и новые государства Евразии, М., 2017, № 1, с. 21–40
Ключевые слова: Центральная Азия, дезинтеграция, пограничные конфликты, Ферганская долина, водопользование, территориальные споры.
Олимова С.К., кандидат философских наук, директор Научно-исследовательского центра «Шарк» (Душанбе)
Олимов М.А., доктор исторических наук, профессор Национального университета Таджикистана
В статье анализируются причины ухудшения межгосударственных отношений в Центральной Азии, рассматриваются как исторически существующие национально-территориальные конфликты в данном регионе, так и возникшие в постсоветский период.
За последние 25 лет Центральная Азия из пяти дружественных советских республик превратилась в дезинтегрированный регион, где ныне независимые страны не смогли наладить между собой добрососедские отношения, несмотря на участие в одних и тех же организациях (СНГ, ОДКБ, ШОС и т.д.).
Одним из факторов такой дезинтеграции являются пограничные конфликты. Источник территориальных претензий этих государств друг к другу – национально-территориальное деление республик в годы советской власти по границам проживания тех или иных этносов. Однако последовательно руководствоваться этим принципом в мультиэтническом мультикультурном пространстве Центральной Азии было невозможно и поэтому в каждой республике остались анклавы и ирреденты. Перед распадом СССР конфликты из-за доступа к ресурсам региона приняли характер межэтнической конкуренции.
После суверенизации конфликтность на границах не уменьшилась, так как обозначенные на картах формальные границы между республиками должны были стать реальными границами суверенных государств. Из пяти республик Центральной Азии полностью делимитировал сухопутные границы только Туркменистан и частично Казахстан. Узбекистан, Киргизстан и Таджикистан до сих пор так и не решили между собой проблему границ.
Наиболее острыми являются пограничные конфликты в Ферганской долине, разделенной между тремя государствами – Таджикистаном, Узбекистаном
и Киргизстаном.Авторы статьи рассматривают пограничные проблемы на примере ферганского участка таджикско-киргизской границы. За последние пять лет в приграничной зоне Таджикистана и Киргиз-стана в Ферганской долине произошло более 80 инцидентов. Некоторые вопросы удалось решить путем переговоров (например, «Война флагов», февраль 2016 г.), однако осталось множество нерешенных вопросов, которые в будущем могут стать детонатором конфликтов на границах.
Конфликты на границах свидетельствуют о трудностях процесса постсоветского нациестроительства в ЦА. Сейчас граждане Таджикистана, Узбекистана и Киргизстана считают «землей таджиков», «землей узбеков» и «землей киргизов» одну и ту же территорию. Стороны основываются на различных источниках и не собираются уступать друг другу, что делает делимитацию границ в ряде случаев принципиально невозможной.
Данная ситуация порождает ряд вопросов, в частности: каковы причины пограничных конфликтов, изменились ли они за последние 25 лет в связи со становлением национальных государств и рыночных экономик в ЦА; кто является движущей силой пограничных конфликтов; изменился ли состав конфликтующих сторон?
Чтобы ответить на эти и другие вопросы, в январе–июле 2016 г. при поддержке Программы развития ООН в таджикской и киргизской частях Ферганской долины было предпринято исследование, посвященное пограничным конфликтам и перспективам их урегулирования в регионе. Еще в 1990 г. российский этнолог В. Бушков, который изучал причины межнациональных столкновений, произошедших в Исфаринском районе в 1989 г., отмечал здесь оазисно-очаговый принцип расселения, который привел к перенаселенности, дефициту земли и воды, хотя абсолютное перенаселение и дефицит ресурсов наблюдались здесь еще в ХIХ в.
Авторы отмечают, что стремительный демографический рост продолжает оставаться главной причиной конфликтов в приграничных зонах Ферганской долины. Так, например, население Воруха, одного из таджикских приграничных кишлаков, за ХХ в. увеличилось более чем в 20 раз, а за 25 лет независимости – еще в 4 раза.
Представления местного населения о том, какие территории относятся к тем или иным кишлакам и аулам, сформировались в период переселений ХVIII – середины ХIХ в., когда документально стали оформляться правовые основания, закрепившие права на землю сообществ и отдельных лиц. В совокупности эти документы являются основой для признаваемых до сих пор местными таджиками и узбеками прав на тот или иной участок земли, невзирая на официальные границы. В отношении прав на землю ранее кочевого киргизского населения, то до тех пор, пока киргизы вели традиционное скотоводческое хозяйство, правовой основой которого было распределение территорий между их племенными группами, а также между ними и оседлым таджикским населением, не было основы для межнациональных конфликтов. Наоборот, различия в способе хозяйственной деятельности вызывали необходимость обмена товарами своего производства и, следовательно, дружеских контактов.
В начале ХХ в. киргизское население было немногочисленным и находилось в процессе перехода от подвижного к отгонному скотоводству. Из-за кочевого образа жизни границы расселения киргизов существенно менялись. Еще больше они изменились из-за радикальной трансформации типов хозяйственной деятельности в ХХ в., когда советская власть в 30-х годах начала осуществлять политику перевода кочевников на оседлый образ жизни.
Учитывая, что в Баткенском районе из-за дефицита воды немного мест для удобного расселения, часть перешедших к оседлости киргизов стала стягиваться к реке Исфара на земли, которые таджики традиционно считали своими. В рамках этой политики в район Исфаринской долины стали переселять киргизов из других областей. Население увеличивалось и за счет естественного прироста, что также привело к росту напряжения в этой зоне.