Россия и мусульманский мир № 12 / 2014

Наряду с этим встречались мнения, что, несмотря на наличие в выступлениях сторонников XT определенных антигосударственных лозунгов, не все готовы относить представителей XT к террористическим организациям. Это при том, что решением Верховного Суда РФ XT входит в список 15 организаций, признанных террористическими, что, впрочем, и является основанием для многочисленных арестов и судов над так называемыми «членами» организации.

По мнению ряда опрошенных, опасность от деятельности XT нивелируется, если ведется просветительская работа среди населения об исламе. Нередко деятельность XT расценивается как провокация, нацеленная на дискредитацию мусульман: «…считаю их просто провокаторами, своими действиями они народ отвращают от ислама. У нас к черному цвету отрицательное отношение, а они используют автопробеги, черные флаги. Это деклассированные элементы, которым платят деньги, чтобы они отвращали людей от ислама».

Распространенное мнение, что «они очень опасны», емко сформулировал один из интервьюеров: «Поскольку любой фанатизм + невежество = опасность».

При выяснении отношения мусульман к мерам пресечения, применяемым к так называемым сторонникам XT, абсолютное большинство опрошенных отмечали, что это не панацея и подобными мерами эту болезнь не вылечить. Административные и законодательные запреты приводят к тому, что люди уходят в подполье и происходит радикализация движения. При этом чрезмерные и явно несправедливые репрессии только лишь приведут к росту их популярности. Также встречались и явно конформистские, осторожные и прогосударственные позиции: «Судить то или иное решение государства мы не можем. Мы должны все следовать Конституции. И в исламе мы должны жить по шариату, где всегда можно найти выход из ситуации». «Если человек нарушил закон, судить следует по поступкам. Если осудили – значит, есть за что. Если эта группа запрещена, значит, есть за что запрещать». «Зачем он пошел туда (в организацию “Хизб ут-Тахрир”. – Прим. Р.С.), подставляя свою семью, зачем читал запрещенную литературу и пр. Разве нет альтернативы?». «Это общество запрещено, и мусульманам нужно развиваться в том русле, которое разрешается государством». «Раз уж эта организация запрещена и признана экстремистской, то и их приверженцы так же оцениваются».

Наряду с этим многими респондентами отмечалось, что в российском информационном пространстве продолжается последовательное внедрение в общественное сознание мнения о том, что ислам – это не религия добра и мира, а культ экстремизма, жестокости и террора. В частности, встречались такие точки зрения: «К сожалению, очень часто приходится сталкиваться с всё больше крепнущим убеждением, что любая активность мусульман считается в нашей стране экстремизмом. Это касается любого призыва к исламу, призыва к поклонению одному Аллаху, распространению ислама и так далее, вне зависимости от форм – “Таблиг”, “Нурси”, “Хизб ут-Тахрир” или что-то еще».

Попытки же представителей некоторых традиционных религий «выторговать» у государства для себя специальные условия и стремление к статусу «государственной религии» расцениваются респондентами, способствующие как росту недоверия между представителями разных конфессий, так и внутриконфессиональной напряженности: «В России с каждым годом всё более активно действуют и православные лагеря, где молодежь обучают обращению с оружием, существуют и православные дружины, казачьи… Получается, что толерантность, о которой так любит говорить каждый кому не лень, это тоже фикция. От нас требуют толерантности по отношению к другим конфессиям, к атеистам и безбожникам, но кто-либо требует толерантности в отношении самих мусульман?» «Парадокс в том, что те, кто себя называет мусульманами, суфиями и пр., не живут в соответствии с этим названием, они готовы уничтожить тех, кто не признает их взглядов, готовы завалить доносами силовые структуры. И они с успехом делают это, выступая в авангарде этой травли мусульман».

Говоря о теологических расхождениях догматического, мировоззренческого и идеологического характера, следует отметить следующее.

Большинство опрошенных – как простых мусульман, так и экспертов – считают, что XT следует расценивать не как чисто религиозное, а как религиозно-политическое движение: «Они считают основной задачей в этом мире 100%-ное исполнение приказов Всевышнего, но не видят возможности 100%-ного исполнения своих религиозных предписаний в условиях современного общества, вне исламского государства (халифата). Только в халифате, по их мнению, будет возможно реализовывать законы Бога». Один из известных татарских активистов, которого причисляют к сторонникам XT, выдвинул в связи с этим лозунг: «Халифат – корона фардов».

По словам одного из интервьюеров, «им свойственна иллюзия, что в исламском государстве все станут счастливы. В этом усматривается духовная опасность – что через внешнее преобразование можно прийти к духовному спасению. Многие забывают заботиться о своем душевном спасении здесь и сейчас. То есть вопрос личного преображения отодвигается на неопределенный срок. А у нас (традиционалистов. – Прим. Р.С.) – всё нужно начинать с себя, и это преобразит общество».

Оппоненты приверженцев XT отмечают оторванность исповедуемых последними догматов от жизни, «они зациклены на каком-то определенном историческом отрезке прошлого и выводят свои положения из ограниченных временем и территорией, пространством реалий… они теряют чувство реальности, в то время как существует четкая грань между доктриной и политической реальностью».

Что касается вопросов вероучения (акиды) у представителей XT и традиционалистов, то на первый взгляд может сложиться впечатление, что как таковых отличий нет, ведь большинство адептов этого движения придерживаются ашаритской мировоззренческой школы, так как ее придерживался сам основоположник движения Набхани. Однако в учении идеологов течения проявляются заимствования мутазилитского характера, на что указывают как салафиты, так и традиционные мусульмане. Так, в вопросе предопределения позиция некоторых последователей XT совпадает с мутазилитской, согласно которой человек сам является творцом своих действий, которые практически не связаны с предопределением 17 . Наряду с этим ориентация на приоритет разума различает последователей XT с салафитами.

17

Эти идеи изложены в одном из теоретических трудов создателя и идеолога движения XT Такиуддина ан-Набахани «Мусульманская личность».

Салафитам свойственно обвинять сторонников XT в обособлении, в том, что они представляют собой отделившуюся от остальных группу (новый мазхаб) и связаны определенными обязательствами перед своей группой (или партией). Так же их обвиняют в увлечении лишь политикой, пренебрежении знаниями, и, как результат, отмечают отсутствие признанных мировых ученых в их партии. В связи с тем что сторонники XT не принимают в качестве довода одиночные сообщения (хадисы ахад) 18 , ими отрицается вера в пришествие Христа, махди, вера в наказание в могиле. Тем не менее наряду с отрицанием последнего положения при молитве ими практикуется выспрашивание милости у Аллаха посредством уменьшения тяжести наказаний в могиле. Таким образом, можно констатировать наличие некоего противоречия в вероучительных убеждениях ХТ 19 . Также отмечается, что их приоритеты отличаются от общемусульманских, а именно: во главу угла ставится халифат, а не вопросы веры (иман), единобожия (таухид), знания (ильм), поклонения (ибада). Следует отметить, что, по мнению традиционалистов, вопрос халифата относится к фикху, а не к вопросам усул ал-фикх 20 .

18

В этом и заключается отличие некоторых положений вероучения XT от ханафитов, согласно которым могут отвергаться некоторые одиночные сообщения, а некоторые, согласно точке зрения ученых, считающих их достоверными (по мнению большинства), – приниматься. В связи с этим, в трудах Тахави и Насафи по вероучению встречается опора на одиночные хадисы, и ряд положений с опорой на одиночные сообщения вошел в акиду.

19

Справедливости ради следует отметить, что мысль о необязательности веры в махди встречается у авторитетных мусульманских богословов, в частности у Карадави, который обосновывает это наличием множества самозванцев, приводящим к фитне и пр.

20

Тема халифата в традиционном ханафитском богословии возникла в противостоянии с шиитами. И в тексте Насафи встречается положение о том, что у мусульман должен быть халиф.

В качестве различий догматического характера также можно указать то, что в трудах идеологов XT допускается возможность совершения пророками грехов до своего пророческого периода в отличие от общепринятой в исламской традиции точки зрения, что пророки могли только ошибаться и они, начиная с самого своего рождения, защищены от тяжких грехов.

Говоря о различиях в исламской этике (ахляке), распространены такие дискредитирующие сторонников XT обвинения, что они якобы не брезгуют порочными, запрещенными шариатом методами в достижении своих целей, как, например, взятки. Их обвиняют в том, что они могут позволить себе курение, которое у традиционалистов относится к категории осуждаемого (макрух), а также прослушивание западной музыки, просмотр фотографий обнаженного женского тела (оправдываемый тем, что изображение не является живым телом), ношение париков и др.

Буквалистское понимание присущего исламу четкого деления мира на «мир ислама» (дар ул-ислам), т.е. территорию, где мусульманское население проживает под исламским правлением, и враждебный к мусульманам «мир войны» (дар ул-харб), по мнению оппонентов XT, накладывает отпечаток и на их отношение к женщине. Как отмечал один из интервьюеров, «любая женщина на дар ул-харб для них добыча, и слышать об этом приходилось при непосредственном общении с ними».

Среднестатистический приверженец идей XT, согласно нашему опросу, представляет собой молодого человека, как правило, без высшего образования, без постоянной работы, но с наличием определенных амбиций. Чаще всего это приезжие – либо татары из районов Закамья Татарстана, либо представители республик бывшей Средней Азии. По характеристике большинства противников идеологии XT, у сторонников этого движения ярко выражен социальный аспект, наличествует связь с криминалитетом, приверженность оппозиционным взглядам, чувствительность к несправедливости сочетаются с религиозной безграмотностью.

Исследователями уже давно отмечается довольно низкий уровень доктринальной осведомленности о своей религии даже среди ее усердных приверженцев. Это обусловлено тем, что вероучительные познания в традиционных религиях требуют напряженной работы по их освоению с соответствующим уровнем эрудиции и подготовки, что обычно расходится с повседневными жизненными возможностями большинства последователей. Возросшая в последнее время популярность и распространение новых религиозных движений (НРД) многими исследователями объясняются тем, что в них, в отличие от так называемых «традиционных» религий, интеллектуальность замещается схематичностью и набором запоминающихся клишированных формулировок, наглядность преобладает над абстрактностью. Другими словами, «…вероучения НРД, как зарубежного, так и отечественного происхождения, заметно проще, чем в исторически сложившихся религиях с длительной традицией доктринальных дискурсов» [Смирнов, 2013, с. 31].