Россия и мусульманский мир № 12 / 2015
Шрифт:
Однако уже сегодня очевидно, что государства в ближайшем будущем не смогут отказаться от защиты своих национальных интересов ради будущего «единства человечества».
Поэтому национальный интерес является объективным ограничителем процесса политической глобализации. Это препятствие далее, возможно, будет устранено, но постепенно, по мере поиска баланса национальных интересов каждой страны и глобальной системы политической взаимозависимости и соподчиненности государств глобального мира.
Глобальный финансово-экономический
В процессе всемирных экономических кризисов ряд государств, политическую систему которых принято именовать авторитарной, продемонстрировали свою экономическую и политическую эффективность и показали себя достойными конкурентами европейских демократических государств.
В XXI в. разворачивается своеобразное соревнование между традиционными демократическими государствами, которые развивались в рамках либерально-демократической модели, и странами, чьи режимы принято называть авторитарными. Сегодня после ряда глобальных финансово-экономических кризисов эти последние демонстрируют свою экономическую и политическую эффективность и являются достойными конкурентами демократических государств с либеральной экономикой.
Данная тенденция уже получила название «возвращение великих авторитарных держав» (имеется в виду в число ведущих глобальных акторов), а многие аналитики и эксперты во всем мире уже задаются вопросом: что эффективнее в условиях глобализации – диктатура или демократия?
Демократия на протяжении ХХ в., казалось бы, доказала свою эффективность.
Но XXI в. оказалось, что не только либерально-демократический путь развития является успешным. Перспективными и имеющими будущее в контексте глобальных трендов развития являются и авторитарные режимы, где государство играет доминирующую роль в экономике и политике.
В этой связи перед Россией, которую так и не приняли в «клуб» демократических государств с рыночной экономикой, открываются новые многообещающие перспективы.
В итоге развития процессов глобализации, особенно экономического ее аспекта, заметно ускорилось развитие периферии глобального мира. Очевидным становится факт перемещения полюса экономического роста и финансовых потоков в АТР, в страны, которые еще недавно считались периферией глобального мира.
Так, по темпам роста ВВП в 2013 г. лидировали Китай (7,7%), Индонезия (5,8%), Индия (5%), Малайзия (4,7%), Турция (4%), Южная Корея (2,8%), Бразилия (2,3%), ЮАР (2%).
Эти страны бывшей периферии становятся важным функциональным блоком миросистемы: они не только обеспечивают мировое хозяйство сырьем и промышленными товарами, но постепенно становятся инвесторами западных стран.
Рост экономического развития и экономического вклада стран глобальной периферии в мировое хозяйство влечет за собой повышение их политического «веса» в глобальной политической системе и статуса в иерархии глобального мира.
А.С. Панарин считал, что геополитическая стратегия развивающихся стран, в том числе ранее принадлежавших ко «второму миру» и оттесненных в ходе глобализации в «третий мир», будет представлять «геополитику развития», связанную с
поиском путей роста и эффективных альтернатив тенденциям индустриализации. Данная стратегия будет формироваться скорее всего как антизападная.По этому поводу А.С. Панарин пишет: «Вместо эпигонской концепции “догоняющего развития” они берут на вооружение концепцию “опережающего развития”, в рамках которой классическое индустриальное наследие рассматривается как помеха смелым инновационным скачкам», а их задача – «подобрать другие ключи к постиндустриальному будущему» [Панарин 2008: 45, 46, 63].
Рост роли экономик азиатских и других стран периферии, и, как следствие, увеличение их политического влияния приведет к тому, что новые правила, нормы и стандарты поведения западных стран в глобальном мире будут согласовываться с ними или даже, как бы фантастически это ни звучало, подстраиваться под диктуемый ими глобальный сценарий развития.
Вполне возможно, что многие политические стандарты и нормы политического развития глобального мира будут задавать уже не западные страны во главе с США.
Таким образом, среди центров силы глобального мира XXI в. будут представлены не только западная, но и другие цивилизации.
Динамичный рост экономик других незападных стран и как следствие повышение их политического влияния в глобальном мире может привести к складыванию зоны внеамериканского взаимодействия. Такие зоны внеамериканского взаимодействия и внеамериканского влияния могут сложиться уже в ближайшем будущем в регионе АТР, Латинской Америке и Северо-Восточной Азии.
Такие зоны неизбежно будут расти. Например, ШОС может служить примером зоны внеамериканского взаимодействия. В уставе этой организации был сформулирован запрет на вступление в ее состав стран, находящихся под санкциями других государств. Это препятствовало вступлению Ирана в ШОС. Сегодня это требование теряет свой смысл, так как Россия сама находится под санкциями Евросоюза и США.
Расширение ШОС неизбежно и новые кандидатуры на вступление в организацию уже были озвучены на последнем ее саммите в Душанбе 12 сентября 2014 г.
Возможное вступление в ШОС новых стран, тем более таких крупных и геополитически значимых, как Индия, Пакистан, Иран и т.д., приведет к расширению зон внеамериканского взаимодействия. А по мере расширения таких зон будет складываться тенденция новой биполярности (бицентричности) глобального мира.
Между такими зонами внеамериканского взаимодействия и развитыми странами Запада может возникнуть конкуренция идей, концепций и путей развития. Китай, страны Юго-Восточной Азии, Индокитая, Латинской Америки своими успехами наглядно демонстрируют, что поиск своего уникального пути в новый мир XXI в. не является утопией, но имеет хорошую перспективу успешной реализации.
Все это в конечном счете может привести к необходимости переписать сценарий будущей глобализации, автором которого до недавнего времени были Соединенные Штаты Америки.
Д.В. Ефременко прогнозирует, что глобализация постепенно «приведет к завершению экономического, культурного и технологического преобладания европейской цивилизации, длившегося более пяти веков» [Ефременко 2009: 162].