Россия и мусульманский мир № 2 / 2018

В заключение статьи авторы отмечают, что духовное состояние современного российского общества следует рассматривать как рискогенное в силу присутствия таких факторов, как взаимное отчуждение населения и государства, атомизация общества, разочарование граждан в деятельности политических институтов страны, колоссальное социальное неравенство, духовно-нравственная деградация, засилье массовой культуры. Необходимо определение четких критерий оценок идей и явлений, умение дифференцировать их по принципу конструктивные / деструктивные, созидательные / разрушительные.

Сегодня стране необходима адекватная государственная культурная политика, национальным приоритетом которой станут качество жизни людей, их духовно-нравственное состояние, развитие гражданской культуры, преодоление межэтнической отчужденности, формирование единого культурного пространства страны. Деятельность по возрождению и развитию духовного потенциала нации не может быть эффективной без привлечения к данному процессу институтов гражданского общества, прежде всего семьи, системы образования, а также СМИ, светских и религиозных организаций.

Автор реферата В.Н. Сченснович

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Мусульмане в Приамурье: Э скиз к историческому портрету // Религиоведение, г. Благовещенск, 2017, №3, с. 32–48

2018.02.002. Старостин А.Н., Ярков А.П.

Ключевые слова: ислам; мечеть; имам; мусульманское население; развитие; мигранты; казаки; община; Дальний Восток.

Старостин А.Н., кандидат исторических наук, и.о. заведующего кафедрой политических наук Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина

Ярков А.П., доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Экспертного научного центра противодействия идеологии экстремизма и терроризма Тюменского государственного университета

В статье авторы освещают проблему развития ислама на Дальнем Востоке, в частности в Приамурье. Данный вопрос еще очень мало изучен. Авторы исследования, основываясь на анализе исторических источников из архивов Уфы, Хабаровска, Владивостока, материалов статистики, интервью, предпринимают попытку дать комплексную ретроспективу развития ислама в Приамурье от времени появления первых мусульман до наших дней. Авторы отмечают тенденцию к созданию этнических и региональных общин, живущих в соответствии со своими традициями. Авторы приходят к выводу, что в результате миграционных и демографических процессов происходит смена этнического ядра мусульманской общины – с татарского на среднеазиатское и северокавказское. Несмотря на свою немногочисленность, мусульмане Приамурья стали неотъемлемой частью религиозного ландшафта региона.

Прежде чем обратиться к истории уммы Приамурья, авторы обращают внимание на то, что следует различать Амурскую область конца XIX – начала XX в., охватывавшую территории ряда современных субъектов ДФО (Еврейскую автономную область, часть Хабаровского края), Амурский округ Дальневосточного края (ДВК), Амурскую губернию и современную Амурскую область. Но в любом случае этот регион и тогда, и сейчас был и остается форпостом России, защищавшим ее дальневосточные рубежи.

Одним из самых ранних артефактов присутствия мусульман на данной территории было обнаруженное в 1991 г. в Республике Тыва кладбище Саадак-Терек, где был найден кайрак ‘Умара б. Мухаммада б. ‘Али ал-Балхи – местного имама и смотрителя за могилой «святого» сайида Рашид ад-Дина. Надпись на объекте находки была выполнена на фарси и датирована 1194 г. Следов присутствия мусульман в период Средневековья в Приамурье пока не обнаружено.

Авторы, исследуя историю появления мусульман в регионе, отмечают, что в освоении Сибири и Дальнего Востока участвовали прежде всего казаки и служилые люди. В 1644 г. отряд (включая служилых татар, выполнявших роль толмачей) вышел в устье Амура. Информация о присутствии служилых татар среди тех, кто расширял восточные рубежи России, известна, но вопрос об их исповедальной практике остается открытым. Количество мусульман в тот период было слишком мало, чтобы говорить об умме. Какие локальные особенности имела их исповедная практика? Очевидно те, что были характерны для зоны их постоянного проживания – практика адатного ислама Прииртышья.

Ситуация изменилась, когда территория Приамурья окончательно оказалась во власти России – со второй половины XIX в. десятки населенных пунктов были построены от Усть-Стрелки до Хинганского ущелья, а потом и до самых низовий Амура и по правому берегу Уссури. Такие населенные пункты возводились частями Сибирского корпуса, которые формировались в местах компактного проживания российских мусульман – татар, башкир и исламизированных народов Среднего и Нижнего Поволжья. Коренных жителей Сибири и Дальнего Востока в армию не призывали (еще в 1822 г. закреплено освобождение от рекрутства сибирских «инородцев»). Кроме того, минусинские (ачинские / абаканские) татары («енисейские киргизы», с 1917 г. – хакасы) являлись последователями шаманизма, а затем и православными, но не исповедовали ислам.

В первоначальном освоении Приамурья было велико значение военных, среди которых имелось много выходцев из регионов Поволжья, где компактно проживали мусульмане, и это определило этническое «лицо» складывающейся уммы (обряды рождения и погребения, татарский язык проповеди, психолого-поведенческие установки). С 1877 г. по просьбе муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания в армии и на казачьих землях были учреждены штатные должности имамов.

Многие мусульмане после военной службы оставались на Дальнем Востоке, также здесь закрепились купцы и ремесленники, составив еще один из элементов формирующейся уммы. Так, в 1890-е годы возникла и благовещенская община. Часть уммы в Приамурском генерал-губернаторстве на рубеже ХIХ и ХХ вв. формировалась из ссыльных или отбывших наказание мусульман.

Авторы статьи приводят данные первой Всероссийской переписи населения 1897 г., согласно которой общее количество мусульман в Амурской области составляло 665 человек (0,55% от общей численности населения края). Состав мусульман был довольно однороден: подавляющее большинство (почти 80%) составляли татары. Сословный состав татарской общины был представлен в основном крестьянами (492 человека), но были также дворяне (3), мещане (73), чиновники (2), иностранные подданные (61 человек). По роду деятельности распределение было следующим: четверть татар занималась частными услугами, 122 – работали на рудниках, 55 – занимались земледелием, 42 – извозом. Грамотность среди них была несколько выше, чем в среднем среди других мусульман области: 24% среди мужчин и 22% среди женщин.

Следующими по численности в умме были мусульмане-китайцы, их насчитывалось 56 человек, все они были мужчинами и проживали в Благовещенске. Грамотой (очевидно, русской) из них владели только двое. Среди мусульман Приамурья в ходе переписи выявилось 17 русских (13 мужчин и 4 женщины, из них грамотные – 9 мужчин и 1 женщина), 10 лезгин и 2 носителя финно-угорской группы языков, все мужчины. Кроме того, 24 мусульманина были отнесены переписчиками к носителям остальных индоевропейских языков и столько же (помимо татар) – к носителям «турецко-татарских языков» [Забияко, Беляков, Воронина, 2017, 358].