Россия и мусульманский мир № 4 / 2016

«Ислам в современном мире: Внутригосударственный и международно-политический аспекты», М., 2015 г., т. 11, № 1, с. 103–118.

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Ислам в общественном пространстве московского мегаполиса XXI в. 48

Ф. Асадуллин, кандидат исторических наук (Институт востоковедения РАН)

48

Из книги: «Мир ислама в общественно-культурном пространстве Москвы: Опыт прошлого и современность». – М., 2015. – С. 171–184.

Наступивший век характеризуется глобальными интеграционными процессами, интенсивность которых наиболее заметно проявляется в жизни населения больших городов. Их оборотной стороной является стремление ученых найти гипотетическую формулу определения оптимальных пропорций соотношения в городском пространстве исторически автохтонного («титульного») населения и все увеличивающегося за последние годы потока «новых горожан» из числа мигрантов. Постепенно обживая практически все доступные уголки больших городов мира и своим пассионарным напором раз за разом влияя на привычный образ жизни его коренных жителей, они таким образом «корректируют» историко-цивилизационные характеристики принимающего социума, делая его, по мнению одних, все более притягательно открытым и космополитичным, по мнению других – закладывая мину неминуемой деструкции в традиционной структуре общества 49 .

49

Брук Д. История городов будущего / Пер. с англ. – М.: Strelka Press, 2014.

Интенсивное развитие Москвы, постоянный рост ее жителей, расширение городской территории вокруг столицы и, соответственно, рынка труда привели в начале XXI в. к образованию Московской городской агломерации – крупнейшей не только в России, но и в Европе, с численностью постоянного населения около 15 млн человек. Являясь самым густонаселенным мегаполисом Европы, Москва испытывает острые вызовы процесса урбанизации из-за значительно возросшего в последние годы притока населения за счет миграции из других городов России и сопредельных государств. Около 35% общего миграционного потока в Российскую Федерацию приходится на Москву и Московскую область 50 . Сегодня москвичи, обоснованно проявляя заботу о своем городе и будущем своих детей, через СМИ, телевидение и общественные организации все чаще ставят вопрос об улучшении качества жизни не только за счет улучшения экологии или работы транспорта, но и требуя снижения перенаселенности Москвы.

50

Коммерсантъ. 27 ноября 2014 г.

Порядка 10% совокупного московского населения составляют представители мусульманских народов, для которых ислам и его обрядовая практика являются главным этнокультурным маркером их идентичности. Это население, гетерогенное в плане социального положения и экономических возможностей, в разной степени инкорпорировано в реалии современной московской жизни. Если для большинства московских мусульман такой проблемы не существует, то для трудовых мигрантов из Центральной Азии и их единоверцев с Северного Кавказа, родившихся, например, в кишлаках Ферганской долины или горных аулах, проблема социальной и культурной адаптации является одной из главных 51 . Для многих из них, впервые оказавшихся в многонациональном мегаполисе, остро стоит вопрос как безболезненного «вживания» в новую общественную среду, так и сохранения в новых непривычных городских условиях исконно национальной и религиозной идентичности. Поэтому, как показывает опыт, представители этих народов, часто выходцы из сельских районов, стремятся сохранить тесные земляческие связи, вступая в экзогамные браки только в исключительных случаях. Это прежде всего касается мигрантов из центральноазиатских государств. Общепризнанно, что сегодня именно на приезжих узбеках, киргизах и таджиках в Москве и области в основном держится система ЖКХ, новостройки, мелкая и розничная торговля, точки общепита, общественный транспорт, а также сфера услуг (ремонт и уборка дорог и жилых помещений, парикмахерские и т.д.). В последнее время в медицинских учреждениях и различных бизнес- и государственных структурах столицы наблюдается также приток специалистов с дипломами узбекских, таджикских или киргизских высших учебных заведений. «Динамика численности отдельных этнических групп показывает, что в столице постсоветской России наблюдается планомерное сокращение евреев, украинцев, белорусов, – отмечает эксперт Сети этнологического мониторинга О. Кульбачевская. – В то же время, численность народов Кавказа и Средней Азии растет. Здесь также надо иметь в виду и неучтенных нелегальных мигрантов, среди которых выходцы с Кавказа и Средней Азии составляют существенную часть» 52 . Среди нелегальных трудовых мигрантов, число которых в 4–8 раз превышает официально зарегистрированных, характерна высокая безработица и социальная неустроенность, что нередко ведет к их люмпенизации и криминализации. Не является секретом существование неофициальной мигрантской трудовой биржи на площади «трех вокзалов» (Комсомольская площадь) или на окраине Москвы – в Перловке, где до недавнего времени вербовалась дешевая рабочая сила. Мэр Москвы С.С. Собянин во время встречи с журналистами, отмечая возросшее число мигрантов из центральноазиатских государств, заявил, что в столице «уже существуют районы, где число русскоговорящего населения всего 25%» 53 . Иллюстрацией этих слов может служить национальный состав населения Южного и Северного Бутова: из 200 тыс. жителей этих районов почти треть по неофициальным данным являются этническими мусульманами, представляющими южные регионы России и Центральной Азии 54 .

51

Основным источником миграции в РФ являются государства Средней Азии. В 2012 г. 47% трудовых патентов были приобретены гражданами Узбекистана, 22 – Таджикистана, около 9% – Киргизии, что в совокупности дает более двух третей миграционного потока. При этом 87% приезжих составляют мужчины, в основном молодые (Независимая газета. 31.07.2014.)

52

Кульбачевская О. Особенности межэтнических отношений в российской столице // Вестник российской нации. – 2012. – № 4–5. – С. 94–195.

53

Независимая газета. 06.06.2011.

54

Комсомольская правда. 15.11.2007.

Следствием изменения национального состава Москвы и свободным развитием в городском пространстве духовных и этнокультурных традиций является рост религиозности среди московского населения. В столице соотношение религиозного и нерелигиозного населения на 2008 г. составляло 6:1, что позволило Москве занять одно из лидирующих мест среди других субъектов Российской Федерации в плане происходящего в обществе процесса десекуляризации 55 .

Безусловной проблемой компактного проживания мусульманских этносов столицы является естественная для большого города конкуренция ее граждан за «место под солнцем» и сложная диалектика взаимоотношений между «новыми» и «старыми» мусульманскими этносами, азиатами и кавказцами, светскими и практикующими мусульманами и, наконец, наиболее актуальная, коренным русским населением. Корни этих возникающих нередко конфликтов имеют разную природу: историческую, религиозно-догматическую, национально-бытовую или экономическую. Нередко их обусловленность связана с местом рождения и исхода того или иного этноса, сложной историей взаимоотношений региональных соседей, например, азербайджанцев и дагестанцев, киргизов и узбеков. Городская криминальная хроника может дать немало примеров участившихся межнациональных стычек (нередко с использованием оружия), когда причиной конфликта становятся горячий южный темперамент их участников и, как следствие, бытовые ссоры – «возникшие внезапно неприязненные отношения». К сказанному надо добавить, что городская среда с ее ускоренным ритмом жизни и эмоциональными перегрузками, безусловно, является сильнейшим мутагенным фактором, пагубно влияющим на психическое здоровье всех жителей мегаполиса. Среди современного поколения москвичей отмечается все больше психически неустойчивых людей, что также таит в себе угрозу вспышек немотивированной агрессии к людям иной расы и религии.

55

Многонациональная культура Москвы. – М., 2009. – С. 38.

Проблема миграции сегодня остается одной из главных «болевых точек» московского общества, что подтверждают участившиеся случаи конфликтов на межнациональной почве. На Матвеевском рынке подобное столкновение закончилось избиением полицейского выходцем из Дагестана. В Западном Бирюлеве причиной возникших беспорядков стало убийство москвича Егора Щербакова от рук уроженца Азербайджана Орхана Зейналова, что привело к погрому овощной базы и стычкам местного населения с мигрантами. Комментируя сложившуюся ситуацию, посол Азербайджана в России Полад Бюль-Бюль Оглы, выражая тревогу своих московских соотечественников, отметил: «Эти бытовые случаи были, есть и будут, и возводить их в ранг политики и истерии против какого-то народа – это бумеранг» 56 . Мигрантофобия в значительной степени подпитывается укоренившейся ранее в российском обществе исламофобией, что в принципе является острой социальной проблемой всех больших городов, испытывающих приток избыточного пришлого населения. Москва, как и Санкт-Петербург, а также европейские города-миллионники представляют собой открытые полиэтничные и поликонфессиональные общества, переживающие бурный экономический и демографический рост. В этом городском пространстве соседствуют и часто пересекаются интересы представителей разных культур и религиозных традиций. Попытки искусственного ограничения проявлений религиозности мусульман со стороны власти при явном дефиците мусульманских храмов еще несколько лет назад приводили к обратному результату – открытию «альтернативных» мечетей, так называемых неофициальных «этномусалля» (земляческих молелен) 57 и демонстрации религиозного энтузиазма и рвения среди мусульманской молодежи. Это было особенно заметно в дни пятничных и праздничных богослужений. Сегодня наблюдающийся бурный рост проявлений исламской религиозной идентичности (особенно в дни праздников Курбан-байрам и Ураза-байрам) заставляет городские власти принимать адекватные меры по упорядочению и организации массовых религиозных мероприятий. Для этого помимо четырех мечетей религиозные церемонии проходят в специально отведенных местах в Сокольниках, Южном административном округе и в Чертаново, а также в близлежащих подмосковных городах.

56

Цит. по НГ-Политика. 21.04.2015.

57

По неофициальным данным, в Москве на оптовых рынках и местах компактного проживания мусульман-мигрантов действует около двух десятков узбеко-таджикских, афганских, бенгальских, арабо-сирийских мусалля – молельных помещений. См. об этом: Макаров А. Кому нужны этномечети в Москве? // Ислам минбаре, № 10 (191) 2011. По многолетней практике полуденные и пятничные богослужения проходят в большинстве посольств арабо-мусульманских государств, аккредитованных в Москве.

Но и этого количества мечетей и выделенных площадок уже недостаточно. Для сравнения: в столице Китая при сопоставимом числе мусульман сегодня насчитывается около 70 больших и малых мусульманских храмов и исламских центров. Лучший способ интегрировать ислам в привычный общественный ландшафт города и одновременно лучшая профилактика экстремизма на религиозной почве и молодежного радикализма – это, на наш взгляд, визуализация ислама в городской среде через создание под контролем московских властей и московского муфтията необходимой исламской инфраструктуры. Европейский опыт в этой области, пусть и не дающий гарантированный положительный эффект, показывает, что происходящая в городах исламизация мигрантских сообществ – это, прежде всего, «констатация невозможности интеграции» 58 . Евразийская Москва, имеющая многовековую историю тесного исламо-христианского взаимодействия (если быть точным, русско-татарского), находится в лучшем положении. Скорейшее завершение реконструкции Московской Соборной мечети, площадь которой, и соответственно ее вместимость, будет многократно увеличена, – это важный, хотя и не единственный шаг в этом направлении.

58

См.: Латион С. Мусульманская молодежь Европы: на пути к общей идентичности? // Ислам в Европе и в России. – М., 2009. – С. 120–121.

Рассуждая о проблемах, связанных с процессами социализации мигрантов и поиском путей и коммуникации с принимающим обществом, важно отметить опыт татарской общины, который может быть во многом показательным для новых мусульманских этносов, обживающих Москву и Подмосковье. Процесс поиска равновесия между собственной традиционной культурой и верой, с одной стороны, и новой окружающей действительностью – с другой, долог и тернист, но его альтернативой может быть только постоянно продуцируемая с обеих сторон взаимная настороженность и рецидивы нетерпимости.

Московские татары, демонстрируя свои заложенные ходом истории интеграционные возможности, тест на эту культурную совместимость с русским этносом, как мы видели в предыдущих главах книги, прошли достаточно сложным эволюционным путем, но в итоге сохранив свой язык, веру и обычаи. В этом большая заслуга касимовских и нижегородских татар, которые в массе оказались главными хранителями татарского языка и культуры, сформировав основной контингент как городского мусульманского населения, так и прихожан московских мечетей вплоть до последнего десятилетия XX в. Вместе с этим надо сказать, что реально существующая сегодня угроза возникновения в скором времени «параллельного общества» из поколения детей мусульман-мигрантов, оказавшихся из-за социальных барьеров и бытовых предубеждений, как и их отцы, в роли обслуживающего класса, волнует многих экспертов. Можно согласиться с рядом известных ученых, отстаивающих перспективность в этом вопросе идеи межкультурной гибридизации новых и коренных резидентов современных мегаполисов.

Анализируя ситуацию с мусульманской диаспорой на Западе, член-корреспондент РАН В.В. Наумкин отмечает: «Победа гибридизации способна снизить уровень конфликтности, в том числе и между мусульманами и немусульманами на Западе» 59 . Агентами интеграционного сближения национальных культур могут быть как многообразные проявления городской действительности и культурного досуга горожан (деятельность детских учреждений, культурных и учебных заведений, музейные выставки, просветительские акции Московского дома национальностей), так и открытая демонстрация богатства всех национальных и религиозных традиций, представленных в городском пространстве. Заметим, что право на культурное многообразие людей разных национальностей, согласно действующей Стратегии государственной национальной политики страны, является краеугольным камнем развития современного общества. Так, например, хиджаб в пост-перестроечной Москве и в целом России часто воспринимался как вызов устоявшимся представлениям нормативного общественного поведения. Сегодня хиджаб – это принятый значительной частью общества дресс-код верующей мусульманки, открытая и легальная возможность самовыражения веры в демократическом обществе. Острая реакция москвичей на появление в общественном месте девушки в платке уходит в прошлое. Более того, среди религиозно ориентированных людей (православных и иудеев) открытое ношение мусульманского платка чаще всего встречает поддержку и одобрение.

59

Наумкин В.В. Ближний Восток в мировой политике и культуре. Избранные статьи, лекции, доклады 2009–2011 гг. – М., 2011. – С 136.

Важным фактором гармонизации межнациональных отношений остается и демонстрация многонационального характера российской истории и культуры. В современной Москве действуют 84 землячества и национально-культурные автономии проживающих в столице народов и народностей. Признавая факт значительной роли представителей мусульманской интеллигенции в истории страны, в Москве в мае 2011 г., недалеко от «Дома Асадуллаева», был открыт памятник Габдулле Тукаю, в августе 2012 г. на одноименной улице был открыт монумент Герою Советского Союза Мусе Джалилю, в июне 2013 г. – памятник Расулу Гамзатову, что вызвало положительный отклик среди старейшин татарской и дагестанской общин. Имена Петра Апакова, Мусы Джалиля, Ахмада Кадырова и уже упоминавшихся известных мусульманских деятелей присвоены ряду московских улиц, что также лишний раз подчеркивает яркую полиэтничную палитру Москвы.