Россия и русские. Книга 1

Кружок Чайковского начинался с собирания социалистических книг. Сначала эти книги использовались внутри кружка, а затем их начали распространять среди рабочих. В библиотеку «чайковцев» входили «Капитал» Карла Маркса, «Исторические письма» Петра Лаврова, «История Французской революции» Луи Блана, а также произведения Александра Герцена и Николая Чернышевского. Помимо распространения социалистической литературы, члены кружка организовывали подпольные группы, в которых обучали рабочих и проводили с ними беседы. Такие группы приобрели большую популярность⁶².

В 1873 г. члены кружка поняли, что готовы к работе в самой гуще народа, в деревнях. Для молодых людей это был значительно более решительный шаг, чем агитация в городе. Они должны были прервать свое образование и карьеру, расстаться с семьей и друзьями. И тем не менее несколько тысяч молодых людей приняли решение отправиться в деревни. По словам одного из участников этой агитационной кампании, «молодые революционеры верили в народ и в свои собственные силы. Охваченные вдохновением, они отправились в долгое путешествие в неизведанное… Все их корабли сгорели. Дороги назад не было»⁶³.

Судя по стилю этого документа, настроение молодых людей — революционеров вполне сравнимо с душевным порывом викторианских миссионеров, направлявшихся в «черную Африку». Живя среди крестьян, воспринимая их образ жизни, они хотели заново связать нити разорванного этнического полотна России. Кроме того, революционеры-народники пытались довести до крестьянского сознания плоды социалистического учения, распространившегося по всей Европе.

Стремление к национальному единству у народников в первую очередь проявлялось в одежде, которую они носили. Юноши надевали красные рубашки, мешковатые штаны, отращивали волосы. Девушки же, наоборот, коротко стриглись и носили простые белые блузы, черные юбки и грубую обувь. Они не только старались быть похожими на простых работников, но еще и намеренно пренебрегали половыми различиями в одежде, бросая вызов общественным условностям.

Некоторые народники обучились ремеслам. В деревнях они работали каменщиками, столярами и печниками. Другие революционеры смогли применить на селе полученное ими в городе образование. Они работали школьными учителями, фельдшерами и волостными чиновниками⁶⁴.

На вопрос о том, как крестьяне относились к народникам, историки обычно отвечали, что простые деревенские жители не понимали революционных идей и с подозрением относились к самим революционерам. Часто крестьяне выдавали их властям. Однако последние исследования показали, что так было далеко не всегда. Бесспорно, в отношениях между революционерами-народниками и крестьянами существовали серьезные трудности. Сельские жители с уважением относились к царю и верили в Бога. Для большинства студентов вера в Бога и царя была грубым суеверием. Осип Аптекман, поселившийся в одной из деревень Псковской губернии, писал об этом так: «Мои взгляды на мир абсолютно отличаются от их взглядов. У нас разные мысли и два разных типа сознания. Они не просто противоположны, они противоречат друг другу»⁶⁵.

И все-таки способы установления человеческих контактов существовали. Аптекман, служивший сельским фельдшером, понял, что может завоевать доверие крестьян, внимательно расспрашивая их о жизни во время своей работы. Вера Фигнер работала санитаркой в самарской земской больнице. Она также обнаружила, что крестьянам очень нравится, когда их доброжелательно и детально расспрашивают о здоровье и подробно объясняют им, как принимать лекарства.

Когда Вера Фигнер и ее сестра Евгения открыли бесплатную школу, учиться в ней захотели не только дети, но и взрослые. В своей школе сестры преподавали основы грамоты и арифметику. Эти знания были необходимы крестьянам в их повседневной жизни. «Каждую минуту мы чувствовали, что мы необходимы, что мы не лишние. Это понимание своей нужности и было той самой силой, которая привлекала молодых людей в деревни. Для этого нужно было только открыть свое сердце и смирить гордыню»⁶⁶.

Крестьяне действительно разделяли некоторые идеи революционеров-народников. Например, об уравнительном землевладении и о предоставлении самоуправления крестьянским общинам. Но крестьяне понимали эти идеи совершенно по-другому. В крестьянском сознании справедливость на местах мог гарантировать только добрый царь-батюшка, не важно, что он был очень далеко.

Двое активистов народнического движения в Киеве выяснили, что крестьяне Киевской губернии надеялись получить всю землю в награду за несение всеобщей воинской повинности, недавно введенной Милютиным. Они распространили подложный манифест от имени царя, в котором призывали крестьян отнимать земли у помещиков, якобы препятствующих исполнению воли царя. Крестьяне образовали дружину, но полиция узнала о заговоре и обезвредила его⁶⁷.

Этот эпизод показывает, что крестьяне были готовы на политические действия, если они думали, что царь одобряет их. Большинство революционеров-народников все-таки считали, что нельзя завоевывать поддержку крестьян хитростью. Это нарушало нравственные принципы, на которых основывалось их движение.

Деревенские власти — старосты, полицейские, а порой и священники — рано или поздно узнавали о незнакомцах в своих волостях. Молодые люди выделялись речью, поведением, иногда одеждой. Они были абсолютно незащищены, так как их движение было мирным и неорганизованным. Им не удалось избежать арестов, поскольку они и не предполагали скрываться. Несколько сотен человек были схвачены и брошены в тюрьму. С этого момента для них все изменилось: активная жизнь, наполненная социальными обязанностями, обернулась пассивным, изолированным от мира существованием в тюремной камере. Более того, многие обнаружили, что некоторые их товарищи вовсе не «рыцари в сверкающих доспехах». Они сломались под прессом следствия и стали доносчиками. Кто-то покончил с собой, кто-то сошел с ума.

В 1877–1878 гг. состоялось два больших судебных процесса. На первом слушались дела 50 подсудимых, на втором — 193. Суды были открытыми. Тем, кто хотел сохранить себе жизнь, был дан шанс доказать свою правоту перед публикой. Они могли это сделать лично или через адвокатов.

Опыт «хождения в народ» показал, что мирная социалистическая пропаганда ограничена существующим режимом. Основой социалистической деятельности в России стали подпольные организации. В 1876 г. Марк Натансон с товарищами основали организацию, которую впоследствии можно будет назвать первой политической партией России в том смысле, что она имела центральный комитет и ответвления во многих провинциях. Названием для организации послужили слова Герцена — «Земля и воля». В декабре 1876 г. члены «Земли и воли» организовали демонстрацию перед Казанским собором в Санкт-Петербурге, в которой принимало участие более 200 человек, включая рабочих.

С самого начала существования «Земли и воли» среди ее членов возникли разногласия по поводу методов борьбы. Одно крыло организации настаивало на продолжении мирной пропаганды, другое утверждало, что только насильственное свержение существующего режима может привести к реальным изменениям в стране.

Сторонников насильственных действий обнадежил исход дела Веры Засулич, которая в январе 1878 г. стреляла в генерал-губернатора Санкт-Петербурга Трепова в его приемной. Генерал был ранен.

Дело Засулич рассматривалось на открытом заседании судом присяжных. К ужасу властей, присяжные оправдали Засулич, хотя никто из них не отрицал, что было совершено покушение на убийство. Приняли довод ее адвоката о том, что у нее не было «личного интереса» убивать Трепова. Засулич «боролась за идею». Люди, собравшиеся в зале суда, встретили оправдательный вердикт аплодисментами⁶⁸.

Присяжными на этом суде были мещане из Санкт-Петербурга и крестьянские официальные представители из близлежащих деревень. Аргумент защиты, что существовавший в России режим аморален, сильно подействовал на них. Даже Федор Достоевский, придерживавшийся монархических взглядов, признался как-то своему другу, что, если бы он узнал о готовящемся террористическом заговоре, он все-таки не доложил бы о нем правительству из-за боязни публичного осуждения и насмешек⁶⁹.

В 1879 г. подпольный съезд «Земли и воли» принял постановление о начале политики систематического террора. Целью террористической деятельности народовольцев были дезорганизация деятельности правительства и в конце концов его свержение. Самодержавие планировалось заменить конституционным правлением, которое подготовит почву для народного самоуправления.

Несколько членов организации не согласились с этим решением. Среди них был бывший студент Горного института Георгий Плеханов, предпринявший не очень удачную попытку создать оппозиционную организацию.