Россия и современный мир №4 / 2016
Шрифт:
Самое тяжкое наследие, которое оставила нам история России, это, пожалуй, отсутствие уважения к человеку, не к людям вообще, а к каждому отдельному и конкретному человеку как к личности, кем бы он ни был. Это важнейшее условие социокультурного и социоэкономического развития, всякого движения вперед. Это основа для создания эффективной и независимой судебной и правоохранительной системы, благоприятного инвестиционного климата, институтов защиты прав собственности и предпринимательства и всего того, о чем сейчас много говорится и мало делается. А между тем именно в этом корень проблемы, а не во многих более частных вопросах типа всяческих реорганизаций, модернизаций и т.п. Первое, что необходимо сделать, это осознать проблему и реальное положение вещей.
1. Ключевский В.О. Литературные портреты. – М.: Современник, 1991. – 463 с.
2. Костомаров Н.И. Русская история
3. Солженицын А.И. Красное колесо. – Код доступа: http://eknigi.org/belletristika/27757-aleksandr-solzhenicyn-krasnoe-koleso.html
4. Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. – Код доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Solovev/istorija-rossii-s-drevnejshih-vremen/
5. Церковная реформа Петра I / Русская историческая библиотека. – Код доступа: http://rushist.com/index.php/tutorials/plat-tutorial/199-plat-tut-113
6. Hofstede G. Cultural consequences: Comparing values, behaviors, institutions and organizations across nations. – Beverly Hills (Cal.): Sage Publ., 2001.
Новый российский капитализм: Институционализация коррупции
Барсукова Светлана Юрьевна – доктор социологических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
В наиболее общем виде коррупцию можно определить как использование служебного положения в личных целях. Экономисты трактуют коррупцию как проявление рационального поведения эгоистичных автономных агентов, реализующих свои интересы в условиях ограниченности ресурсов. Существует консенсус по поводу негативного влияния коррупции на темпы экономического роста.
Определений коррупции довольно много, но все они акцентируют два момента: коррупция есть, во-первых, «переключение» от общественного (ресурсов, мотивов, целей) к частному и, во-вторых, это «болезнь», девиация. То есть определения коррупции апеллируют к представлению о жестком разделении приватной и публичной сфер в процессе перехода, как писал М. Вебер, от матримониальной структуры власти к рационально-легальной, и основаны на нормативном подходе.
Однако в России оба эти признака не проявляются: границы между приватной и публичной сферами размыты, нет традиции «главенства закона», а участие в коррупционной практике стало для населения нормой жизни. Историческим наследием коммунистического периода явилось восприятие власти как самого надежного способа личного обогащения. Поэтому ряд авторов считает, что понятие «коррупция» принципиально неприменимо к посткоммунистическим странам [27; 20].
Рост коррупции 2 в современной России кажется парадоксальным на фоне усиления антикоррупционной риторики политической элиты. Между тем это противоречие лишь кажущееся. Формирование государственно-корпоративного капитализма связано с усилением влияния чиновников на бизнес, а значит и с ростом коррупции. Однако желание хорошо выглядеть в глазах международного сообщества и собственного народа заставляет правящую элиту усиливать антикоррупционные разоблачения. Кроме того, обостряется борьба между группами влияния за доступ к властным ресурсам, и антикоррупционная кампания становится легитимной формой устранения конкурентов.
2
Интервью, на основе которых написана статья, проводились в рамках различных проектов в период 2001–2010 гг. при поддержке Научного фонда Высшей школы экономики, Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и по заказу бизнес-ассоциаций. Проекты посвящены специфическим проблемам взаимоотношения власти и бизнеса (таможня, арбитраж, контрафакт, финансирование выборов, пр.). Несмотря на тематическое разнообразие, они неизбежно затрагивали проблему коррупции, ее качественной и количественной динамики. Кроме интервью, анализировались материалы СМИ, данные статистики.
Российская коррупция является культурно оправданным и рутинным явлением. Многие граждане считают коррупцию не девиацией, а нормой. В 2005 г. лишь 13% россиян выражали активное неприятие коррупции, а 53,2% были готовы дать взятку представителю органов власти (опрос 2005 г.,
репрезентативная общероссийская выборка, N = 3100) [6, с. 55]. Решение повседневных проблем с помощью взятки стало социальной нормой. Укорененность российской коррупции в культуре связана с рядом обстоятельств.Во-первых, в России широко распространена практика одаривания. Граница между взяткой и подарком весьма условна. Подарки придают деловым контактам «тепло человеческих отношений» [5]. Администрация лечебных и образовательных государственных учреждений относится к этому лояльно, считая подарки формой компенсации низкой заработной платы своих сотрудников. Так же лояльно в советский период относились к воровству работников, считая это формой дополнительного заработка.
Во-вторых, в России крайне важны неформальные обязательства помогать родственникам и друзьям. Чиновник оказывается зажатым между формальными требованиями «беспристрастности» и неформальными нормами покровительства. Общество осуждает коррупционеров, но еще больше оно не одобряет тех, кто не помогает другу или родственнику, называя их «слишком принципиальными». В универсалистских обществах с жестким разделением приватного и публичного и безусловным приоритетом законов говорят: «Человеку нельзя доверять, потому что он всегда окажет преференции своим друзьям». В партикуляристских же обществах, где грань между приватным и публичным размыта, а дружеские отношения приоритетнее законов, существует другая логика: «Нельзя верить тому, кто не поможет другу» [26].
В-третьих, россияне не приемлют коррупцию в высших эшелонах власти, но весьма снисходительны к злоупотреблениям чиновников среднего и низшего звена. Коррупция низового уровня воспринимается людьми как «пространство возможностей» для быстрого и относительно недорогого урегулирования бытовых и мелких деловых проблем. Решение этих вопросов по закону кажется слишком хлопотным и затратным. Многие считают, что отмена коррупции на низовом уровне осложнит их жизнь.
В-четвертых, со времен СССР люди знали, что политическая жизнь страны полна лицемерия и неподконтрольна обществу. Постсоветская политическая коррупция, несмотря на возникшую многопартийность, воспринимается как привычное явление.
Об укорененности коррупции в культуре говорит и то, что ее юридическое определение может не совпадать с границей морально осуждаемого поведения. Люди способны осудить действия, в которых по закону нет состава преступления, и, наоборот, оправдать поступки, трактуемые законом как коррупция.
«Ко мне в роддоме прямо в палату пришла медсестра и объяснила, что по их традиции папа должен за девочку дать 300 рублей, а за мальчика 500. Говорит, что это не обязательно, если денег в семье нет, но желательно, все так делают. Я мужу сразу позвонила, чтобы деньги в красивый конверт положил. Ни он, ни я не возмутились. Если по закону судить, это вымогательство денег, но по совести они правы. У них зарплата маленькая, им тоже жить надо» (юрист, 28 лет).
Взятка в России является не только способом обогащения, но и элементом корпоративной этики. Чиновники берут взятку не только исходя из корыстных побуждений, но и желая продемонстрировать лояльность корпоративным нормам, не прослыть «белой вороной». Отказ от взяток может восприниматься как разрыв с корпоративной культурой.
«Чтобы ни говорили, но в милицию идут идеалисты, которые реально хотят людям помогать. Я когда начинал свою карьеру, думал, что на мне взятки закончатся. Но дальше два варианта – либо система тебя выплюнет, либо перемелет. Начинаешь себя уговаривать, что играть по общим правилам, брать по мелочам, с начальством делиться – это вроде платы за то, чтобы оставаться в системе и иметь возможность людям помогать. Потому что если меня под каким-то предлогом выгонят, я же ни одного бандита больше не остановлю» (сотрудник полиции, 37 лет) [12].
Реформа, начавшаяся при М. Горбачёве, была нацелена на модернизацию социализма с помощью ограниченных рыночных новаций. Лозунгом реформы в конце 1980-х годов был «социализм с человеческим лицом». Этот подход оказался неэффективным. В 1990-е годы, когда началась активная рыночная реформа, ее главным механизмом стала приватизация.
При этом ожидалось снижение коррупции, поскольку исчезли основные причины, ее порождающие. Первая причина – дефицит товаров и услуг, преодолеваемый с помощью взятки. «Блат» стал альтернативной системой доступа к дефициту через сеть неформальных контактов. Вторая причина советской коррупции – запрет на предпринимательскую деятельность. Взятками «подпольные предприниматели» откупались от репрессий. Реформа дала возможность открыто заниматься бизнесом, подпольные капиталы были легализованы. Однако коррупция не сократилась, а выросла и стала более разнообразной.