Россия и Япония: стравить!
Шрифт:
Предусматривалось проведение консультаций о мерах поддержания status quo в Северо-Восточном Китае.
В секретной же части соглашения (была там и таковая) Россия и Япония вновь обязались не нарушать «специфических интересов» друг друга в сферах, установленных секретной частью соглашения 1907 года.
А 30 ноября 1908 года, то есть незадолго до этой совместной русско-японской акции, ставшей результатом прежде всего американской железнодорожно-геополитической кутерьмы, государственный секретарь США Рут и посол Японии в Штатах Когоро Такахира обменялись нотами, и стало фактом американо-японское соглашение Рута-Такахиры о сохранении status quo в районе Тихого океана.
Тогда, между прочим, Япония формально
Я прошу читателя запомнить имя Элиху Рута, потому что, хотя и не скоро, оно еще раз в моем повествовании всплывет.
Что же до подписанного им соглашения, то надо признать, что в соглашениях между разными странами в принципе ничего недозволенного нет. Однако в поведении Японии не было видно внятной последовательности.
А в поведении России?
Мне хочется познакомить читателя с отрывком из донесения агента Министерства финансов в Китае фон Гойера (он, к слову, был позднее последним министром финансов у Колчака).
19 января 1910 года Гойер писал министру финансов Коковцову, в частности, вот что: «Идти ли с Японией или с Америкой?.. Если Япония готова дать нам действительно осязательные, эффективные гарантии своего миролюбия, если она предъявит нам фактические доказательства того, что выгоды, которые она приобретает от сближения с нами, не будут в ближайшем же будущем обращены против нас, то выгоднее игнорировать англо-американцев и сговориться с ней; в противном же случае следует иметь в виду, что, отвернувшись от американцев и англичан и действуя теперь совместно с японцами в Маньчжурии, мы до известной степени теряем их симпатии в случае последующего разрыва с обманувшей нас Японией и должны быть готовы к тому что они скажут нам: «Поделом, сами заваривали, сами и расхлебывайте!»
Гойер не предрешал ответ, а лишь давал информацию к размышлению для правительства, давал компетентный анализ. И в качестве правительственного чиновника не мог сказать прямо, что умное правительство не просто ожидает от потенциального партнера неких «осязательных гарантий», а само умной политикой создает условия для возникновения таких гарантий.
Увы, как раз государственного-то ума на вершинах государственной российской власти и не наблюдалось...
Япония и Россия в 1910 году совместно отказались от американских планов «нейтрализации» железных дорог в Маньчжурии. Но это был шаг не стратегический, а скорее тактический... Хотя в те же дни, к которым относится записка Гойера, — в марте 1910 года Роман Романович Розен в донесении министру Извольскому дал обзорную характеристику настроений американского общества относительно России и возлагал немалую ответственность за «решимость Японии вступить с Россией в открытую борьбу» на госсекретаря Хэя, на Якова Шиффа и на президента Рузвельта. («Г-н Рузвельт,— писал Розен, — несмотря на все его старания высказываться всегда в самом дружественном к нам смысле, несомненно, не питал к России и русскому народу искренней симпатии».)
А вот как была оценена роль банкира Шиффа:
«Нa первый план выступает личность г-на Якова Шиффа, фанатического ненавистника России. По его собственному признанию, которое мы теперь имеем в статье его органа «The New York Times», он был организатором финансовой операции, доставившей Японии возможность вступить в вооруженную борьбу с Россией. Он также ...пользуясь неограниченным влиянием еврейства на американскую печать, был вдохновителем той кампании прессы, которая сумела вселить в общественном мнении Америки убеждение в том, что великая Россия собирается напасть на маленькую Японию и что рыцарски бескорыстная Япония вынуждена взяться за оружие, чтобы отстоять самое свое существование и вместе с тем независимость Кореи и неприкосновенность Китайской империи».
О Шиффе Розен все сказал верно. Но, конечно же, никакая — даже самая фанатичная — ненависть конкретной личности к России не смогла бы так значимо менять облик общемировой политической ситуации, если бы к России не испытывал такой же фанатической ненависти весь тот интернациональный Золотой Клан, в котором Шифф был лишь доверенным и активным членом. Собственно, и победа Японии была в немалой мере победой шиффов и без их поддержки могла и не состояться.
Выходило, что Япония по многим причинам была для нас как партнер сомнительна, зато Америка шиффов, хэев, ноксов и рузвельтов вообще не могла быть приемлемым партнером для России — с любой точки зрения. Не может она быть им, к слову, и сейчас. Америка органически не способна к партнерству.
Между прочим, в ходе Русско-японской войны (и это, уважаемый читатель, известно очень мало) американский флот выдвинулся к маршруту вероятного передвижения русских кораблей на Дальний Восток. То есть Америка была готова при необходимости блокировать тот поход эскадры Зиновия Рождественского, который и без ее вмешательства закончился Цусимой.
И тогда же США впервые в своей истории приступили к разработке плана военной операции против России с целью блокировать русские крейсеры во Владивостоке.
Вот даже как!
И уж не пойму, почему об этом в СССР помалкивали даже академики в то время, как об этом должен был знать любой троечник в начальной школе.
На роли Америки (точнее — «Америки» Шиффа) в формировании дальневосточной политической ситуации в начале XX века надо бы остановиться еще раз...
Ну, то что Штаты натравливали Японию на Россию и сталкивали Россию с Японией — это еще куда ни шло. Это более-менее понятно...
Но совершенно непонятно на первый взгляд другое...
Сделать Японию врагом России и наоборот — это логичная политика «разделяй и властвуй», известная уже Древнему Риму. Для этого США вместе с Англией (переводимой Золотым Кланом в ближней перспективе в разряд младшего «партнера» США) способствовали развитию военной мощи Японии.
Но способствовали как-то странно. Англосаксонские займы шли на постройку японского военно-морского флота, который строился и в США, и в Англии... Между тем Россия — страна континентальная, и основной узел возможных противоречий между Россией и Японией мог завязаться лишь на суше — в Маньчжурии, в Корее (он там и завязался).
Первоклассный, могучий и современный военно-морской флот — штука крайне дорогая во все времена. На те деньги, которые ушли у Японии на броненосцы, она могла создать такую сухопутную армию, которая и впрямь могла дать Японии шанс поглядывать и на Владивосток, и на левый берег Амура!
Мощная сухопутная армия, правда, могла теоретически стать для Японии и инструментом овладения Китаем, но реально интересы Японии лежали в Корее и как продолжение их — в китайской Маньчжурии. А это автоматически ориентировало Японию — при мощной сухопутной армии — дальше на север, на русский Дальний Восток и Восточную Сибирь.
То есть для США вроде бы был выгоден континентальный приоритет военных усилий своей узкоглазой соседки через Тихий океан. А вот же — японцы наращивали при помощи англосаксов морской флот. И нарастили его так, что сразу после окончания Русско-японской войны, с 1906 года, Япония начала оцениваться американским командованием как наиболее опасный враг.
Ведь до Цусимы никто не мог предполагать, что вместо задуманного Золотой Элитой взаимного истребления русского и японского флотов в действительности реализуется гибель русского флота и мощное усиление флота японского. Причем усиление в том числе и за счет плененных или поднятых со дна и введенных в строй японцами русских кораблей.