Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России

Многовековая история российской геополитики дает возможность с полным основанием признать ведущую роль стратегического положения России в мировом пространстве. В свете фундаментального геополитического дуализма Суши (Земли) и Моря (Воды) Русь-Россия-Евразия всегда выступала в роли первой. Уже с момента зарождения Руси-России геополитическим смыслом ее выступало взаимодействие двух семантических субстанций – европейского Леса и азиатской Степи. Синтез этих двух реальностей подарил миру Россию-Евразию, ставшую, как определил Х. Д. Маккиндер, «геополитической осью истории» [52] .

52

Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997. С. 44–47.

Формирование государствен ной идеологии «Москва – Третий Рим» (монах Филофей в посланиях Василию III)

Вся история Российского государства демонстрирует путь от государства-нации (Киевская Русь) через сообщество регионов (раздробленные княжества) к большому содружеству на идеократической основе (Московское царство, потом Российская империя). Своеобразие России во многом основано воздействием на нее тех культурно-исторических типов, в геополитическую сферу которых Россия входила на протяжении веков. Влияние на развивающуюся русскую государственность Византийской империи дало России идеократическую государственность. Монгольская империя передала России традицию консолидации больших пространств и управления ими. Ратцелевское (вслед за Н. Я. Данилевским и К. Н. Леонтьевым) понимание государства как живого организма позволяет осмыслить весь процесс увеличения своего жизненного пространства (месторазвития) Русью-Россией. Главное геополитическое понятие пространства как нельзя лучше воспринимается на российских необъятных просторах. На примере расширения месторазвития России ясно видно проявление всех семи законов экспансии, сформулированных Ф. Ратцелем в 1901 году. Это и увеличение протяженности государства по мере развития его культуры, и измерение в сферах идеологии, прозелитизма в ходе пространственного роста государства, и поглощение расширяющимся государством политических единиц меньшей значимости и т. д. [53] Кратко раскроем содержание этих законов Фридриха Ратцеля, поскольку ряд их положений актуален по сей день, к тому же они составили основу доктрины Drang nach Osten и плана «Барбаросса» Гитлера.

53

Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997. С. 36–37.

СПРАВОЧНО

Семь законов экспансии Ф. Ратцеля

I. Протяженность государств увеличивается по мере развития их культуры.

Этот закон говорит нам о том, что феномены национальной культуры и массовой культуры (особенно когда национальную культуру начинают перенимать другие народы, и она становится массовой) являются факторами огромной значимости, и наличие такой культуры – это огромная геополитическая ценность.

II. Пространственный рост государств сопровождается также развитием других сфер (производства/промышленности, коммерческой деятельности, прозелитизма – т. е. стремления обратить других в свою веру, идеологию), созданием общего притягательного образа страны.

III. Государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические единицы меньшей значимости.

В данном законе изложено, что более мелкие государственно-территориальные образования, а также государства-лимитрофы, по мере развития основных государств поглощаются ими.

IV. Границы – это часть живого государственного организма, который располагается на периферии государства.

Приграничье – это особая территория, отделяющая разные Миры.

V. Пространственная экспансия государств стремится охватить важнейшие для его развития регионы (богатые земли, узловые точки).

Стратегическими могут быть земли с богатыми природными ресурсами, проливы, каналы, выход к морям, закрепление на возвышенностях или проход на них, важные для безопасности элементы инфраструктуры и местности.

VI. Импульс развития экспансии происходит извне, так как государство провоцируется на расширение государственно-территориальными образованиями менее развитого порядка и силы.

Здесь стоит уяснить, что причину падения государства стоит искать во внутренних процессах этого государства, а не во внешних проявлениях.

VII. Общая тенденция к ассимиляции/абсорбции более слабых наций/народов/народностей подталкивает государство к движению, которое подпитывается само собой (как огонь), к еще большему расширению территорий.

Меридиональные интеграция и экспансия (по оси север – юг) в виде северо-западного, южного и юго-западного геополитических лучей имели первейшее значение на этапе генезиса русской государственности в IX–XI вв. В период с середины XI по середину XIII века начинает усиливаться широтная экспансия и интеграция в виде западного геополитического луча и восточного, при одновременной блокаде южного направления, где к началу XIII века экспансию сменяет интеграция. Спектр геополитических интересов периода с середины XIII века по последнюю четверть XV века охватывает главным образом меридиональные северо-западный, северный и северо-восточный геополитические лучи, к которым только в последнюю треть XIV века примыкает широтный восточный луч. Первейшее значение для хронического периода с последней четверти XV века по конец XVII века имели широкая экспансия и интеграция в виде западного и особенно восточного геополитических лучей, южное, северо-западное и северное меридиональные направления были значительно ослаблены. Экспансионистские устремления стратегических противников России на севере и северо-западе (Швеции) и на юге (Османской империи и Крыма) помешали полному переходу от меридиональной активности к широтной. Период с конца XVII по начало XX века ознаменовался борьбой России вдоль меридионального направления за выход к Балтийскому и Черному морям, законченной только к концу XVIII столетия (северный, северо-западный и южный лучи), а также на Дунай и Балканы (юго-западный луч). Юго-восточный геополитический луч развивался медленно, но угроза экспансионистских устремлений Британской империи потребовала утверждения влияния России в Средней Азии и дипломатических контактов с Афганистаном. Все это оттягивало громадные усилия от широтных геополитических лучей. Несмотря на это, широтная экспансия и интеграция активно развивалась от Польши на западе до Аляски и Северного Китая на востоке. А именно широтная геополитическая активность превратила Россию в евро-азиатскую державу – «сердце мира» (по Х. Маккиндеру).

В заключение хочется отметить, что знание исторических корней российской геополитики особенно важно на современном этапе (XXI в.) – в условиях крайне агрессивных атлантистской и турецкой экспансий в Евразию, а также усиления китайской активности в регионе – и должно помочь правильному осмыслению геополитической стратегии, потенциально выгодной для российской государственности. В частности, более активному задействованию в евразийском геополитическом проекте ШОС и ЕАЭС.

Геополитическое развитие России на сибирско-азиатском направлении

Геополитическое развитие России из локального государства в мировую державу, из Московского княжества в Российскую империю по сей день уяснено далеко не полностью и в недостаточной степени. Прежде всего это относится к одному из ключевых направлений континентальной экспансии России – среднеазиатско-сибирскому.

На первый взгляд среднеазиатское (центральноазиатское) направление не выглядит в истории строительства российской державы (впоследствии сверхдержавы) ни первостепенным, ни главным: и территориальное расширение России завершилось здесь позднее всего (лишь в конце XIX века), и основные войны Россия вела не здесь, а западнее – в Балтийско-Черноморском ареале Древней Руси (а также сопредельном Кавказе). Наконец, если там России удалось вернуть практически всю домонгольскую геополитическую сферу влияния и контроля (и даже ее расширить), то в центре Азии ее продвижение остановилось как бы на полпути: от Арала до Афганистана сохранились среднеазиатские (пусть и вассальные) государства, которые сегодня, в начале XXI столетия, усилиями и активностью соседей России (Китая, Турции, Ирана), при отсутствии соответствующей стратегии у Москвы, выводятся из-под ее влияния. И решающую роль в этом негативном для нас процессе играет выдавливание в 1991 году среднеазиатских республик из состава СССР и его роспуск 8 декабря 1991 г. в Беловежской Пуще Ельциным, Кравчуком, Шушкевичем (лидерами славянских республик – России, Украины, Беларуси).

Но означает ли это второстепенность среднеазиатского геополитического направления и региона в истории России и ее политики? При ближайшем рассмотрении оказывается как раз наоборот: и направление важнейшее, и регион сложнейший, и проблемы труднейшие – во всех трех позициях неизменно неоднозначные и, главное, как правило, не вполне очевидные. По этой причине лишь прослеживание проблем среднеазиатской геополитики России на максимальном протяжении ее истории позволит подметить их закономерность и смысл, а отсюда и логику их решения в разное время и разными правительствами.

На таком подходе настаивает классик русской геополитики и стратегии XX века, ученый-востоковед и незаурядный полководец, генерал-лейтенант А. Е. Снесарев (1865–1937). Еще в 1899–1904 гг. как офицер-разведчик штаба ТуркВО он активно действует в регионе, а в 1905–1910 гг. в звании подполковника и полковника возглавляет средне-и южноазиатское направления в центральном аппарате Генштаба. (В 1919–1921 гг. А. Е. Снесарев руководит Академией Генштаба РККА и создает ее восточный факультет; в 1919-м играет важную роль в содействии борьбе Афганистана против Англии.) Принцип среднеазиатской политики сформулирован капитаном Снесаревым в его первом фундаментальном труде «Северо-индийский театр [военных действий]» в 1903 году [54] .

54

Снесарев А. Е. Северо-индийский театр. Ташкент, 1903. Т. 2. С 303.

A. Е. Снесарев о «Большой игре»

«Англии нужна именно слабая Россия, подчиняющаяся указаниям из Лондона, а не Россия могущественная, способная возвышать свой независимый голос. Поистине трогательна нежная забота английской печати об укреплении русской Конституции. Но удивляться этим самоуверенным наставлениям и назойливому навязыванию своих рецептов для спасения России не приходится, раз известная часть русской печати с таким благочестивым вниманием прислушивается к изречениям английских менторов и вторит им, хотя лучше было бы перенять у тех же англичан небольшую дозу национальной гордости».