Россия уголовная. От "воров в законе" до "отморозков"

Дудик всяким боком старается показать образное мышление.

Бандитская любовь его - Гульнара - сидит в одиночке дальше по коридору, где простые смертные. Смертники - в особом коридоре. Женщина глубоко раскаялась, для нее вдруг невыносимой стала разлука с дочерьми, которых она покидала на долгие месяцы. На суде вслед за Дудиком отказалась от своих показаний, в которых подробно описывала преступления своего мужа. Но он не в обиде на нее.

– Обижаться на женщину, на которую надавили... Вот вы можете образно представить себе орех, его ядро?
– неожиданно спрашивает Дудик своим бесцветным голосом.
– Можете. А если мы раздавим орех и по зернышку будем его выковыривать? Все равно сможем образно представить его целым, даже продолжая выковыривать по крупице. Ну а раздавленные показания как можно представить? Вот и все, если вы смогли понять мое иносказание. Что касается гражданки Гульнары Абдурахмановны Мусагаджиевой... Брак с ней зарегистрировал, как только меня выпустили из КПЗ Ленинского РОВД. Я это и в суде говорил: сделал для того, чтобы она из-за меня не пострадала, чтобы к ней не могли применить статьи 189-ю и 190-ю.

("Укрывательство преступлений" и "недонесения о преступлениях" - по этим статьям родственники к уголовной ответственности не привлекаются. Авт.)

Каково ей сейчас, Дудика мало волнует. Он подспудно старается понравиться журналистам" Не без гордости рассказывал, что выпускал самые большие подшипники в Европе. Сейчас ждет ответа из Верховного Суда России, куда по кассации отправили его дело. Он долго и настойчиво убеждал, что все показания из него выбили, преступления он не совершал: "Только один раз присутствовал при убийстве, которое во время драки совершил один негодяй, которого даже нельзя назвать человеком". Сидит этот негодяй по соседству за стеной и звать его не иначе как Руслан Сулейманов.

У оператора уже кончилась пленка, а Дудик все продолжал говорить. Он ругал систему и ссылался на перестроечный роман Дудинцева, убеждал, что его дело от первой до последней буквы сфабриковано.

Девяносто процентов смертников полностью или частично отрицают свою вину. Дни и ночи напролет перелистывают пухлые, истрепанные дела - истории своих преступлений - и пишут во все инстанции. Месяцами и годами ждут они окончательного решения своей судьбы и в конце концов непостижимым образом начинают искренне верить в собственную невиновность.

Они очень хотят жить.

ИСТОРИЯ русской ДЫБЫ

За что пытали на Руси

В вечевой России телесных наказаний не знали. Пришло это, и надолго, от варваров-завоевателей татар и монгол. Уж те неистощимы были на выдумки. С развитием истории, разнообразием видов казни эволюционировали и пытки. Государство, проявляя гуманность, вместо смертной казни ограничивалось физическим истязанием. Подразделялись пытки на членовредительные (когда что-то от человека отсекалось), болезненные (цель - причинить максимальную физическую боль) и позорящие (осрамительные), то есть клеймление, закование в кандалы, ошейники, бритье головы, выставление у позорного столба...

Как вредили члены членам общества

Членовредительное наказание впервые упоминается в Уложении 1648 года. Суть его в том, что виновному за "мучительское надругательство" над жертвой усекается аналогичный орган: руку за руку, глаз за глаз, губы за губы, ухо за ухо и так далее. В самом начале XVIII вошел в историю некий псковский житель Иван Шмаков, которого возили по городу "в железах... а на руках колодка и пробита у него левая ладонь ножом". Такому замысловатому наказанию подвергли горожанина за то, что он поколол ножиком полковника.

Вот такая чепуха остается в истории, на страницах которой крови больше, чем светлых страниц. Но это - уже история законодательная и уголовного права.

Что же касается других членовредительств как карательных мер, то не все они нашли отражение в русском законодательстве. Но в практике применялись, особенно в княжеской Руси, начиная с XI века. Особенно популярным было ослепление. Любили это дело русские князья. Мстислав Изяславич, вернувшись в Киев после изгнания, первым делом выпорол несметное число своих врагов и недоброжелателей, а другим велел повыкалывать глаза. В том же веке ослепили князя Василько. В 1177 году жители города Владимира ослепили двух пленников - рязанских князей. А Василий Темный, сам безглазый, тоже приказал ослепить двух князей. Предание гласит, что Шуйский повелел выколоть крестьянскому вожаку Болотникову глаза перед казнью.

Язык на плахе

Резали на Руси не только головы. Бывало, ограничивались языками. В основном за необдуманную болтовню и вредные речи, особенно в адрес самодержцев. Славился этой своеобразной цензу-; рой Иван III. За невежливые слова отрезали язык у Афанасия Бутурлина. Чуть позже за непристойные речи о царице Марье Ильиничне этой "чести" удостоили некоего Гришку Трясисоломина. Резали языки полковникам за призывы к бунту, священнослужителям, донским казакам-раскольникам - за святотатство и непристойные слова о Великих Государях.

Удосуживались этой процедуры и женщины, причем по указу женщин. В 1743 году Елизавета "за злодейский умысел против Ея Величества" приказала наказать таким образом Лопухину и Бестужеву. Первая из них сильно сопротивлялась, пока палачи пытались огромными клещами ухватить ее острый язычок. А когда таки зажали, оттяпали до половины. Хитрая же бестия Бестужева задобрила палача взяткой, и у нее пострадал только кончик языка.

Человек ко всему приспосабливается. И "усеченные" приспосабливались своим обрубком говорить сначала "гугниво", а потом "ясно глаголати". Причем по злобе говорили еще более паскудные речи. За что языки им резали повторно.

Рубили в России руки, ноги и пальцы. В XVI веке, к примеру, в Москве руки отсекали за порчу денег, позднее - за кражу. В следующем веке это наказание расширилось: применяли его за подлоги, похищение лошади на службе, за нанесение ран при царском дворе и даже за всего лишь обнажение оружия в присутствии государя. Один палец отрезали за нелегкую рану, за первую кражу - два пальца левой руки, за две кражи - отсечение левой руки по запястье.

В середине XVII века к изготовителям подпольной водки относились, не в пример нашим временам, сурово. Это нынешним подкупленным чиновникам сходит с рук и бесконтрольное производство спиртного, и его продажа в обход государственного кармана. А тогда руки за такие дела секли по указу царя и приговору бояр. А потом ослушников в Сибирь ссылали. Чтоб и духу их не было.

История помнит некоего Тимошку Козу, который передал заключенным в тюрьму "снасть", которой "почали было резать тюрьму". За то и отрубили злоумышленнику руки. Секли руки и пальцы разинским бунтовщикам, а соликамскому разбойнику Родьке - сразу руку и ногу, после чего тот вскоре и помер. Рубили пальцы и прусским крестьянам во время семилетней войны, за то что стреляли в наших солдат. Еще гуманно обошлись, а ведь по военным временам могли бы и головы оттяпать. Некоторые градоначальники рекомендовали отсеченные члены прибивать к воротам и деревьям. После отрубания конечностей, или до того, виновного вдобавок крепко секли, а потом отправляли в ссылку.

Пуская дым из рваного носа...

Уши, в качестве наказания, отрезали за воровство. В Уложении на этот счет расписано все подробно: какое ухо отделяется первым, какое - вторым, сколько надо совершить краж и какого имущества. Делали это и из чисто практических целей: безухий мужичок сразу на примете.

Алексей Михайлович в свое царствование однажды казнил сразу двести бунтовщиков, остальным отрезали уши. Несовершеннолетним - по одному. Целые деревни были безухими. Процедуру эту обычно исполняли прилюдно и, по обыкновению, еще и пороли. Иных после этого отправляли в тюрьмы или ссылки.