Российский флот на Черном море. Страницы истории. 1696-1924 гг.
Шрифт:
По сигналу Ушакова русский флот с 12 ч на ходу перестроился в линию баталии и тоже повернул на правый галс, сохранив наветренное положение. При этом он «на всякий случай, ежели бы передовые неприятельские корабли, выиграв ветр, покусились с обеих сторон атаковать нашу линию, приказал передовым трем фрегатам — «Иоанну Воинственнику», «Иерониму» и «Покрову Богородицы» выйти из линии и построить корпус резерва против передовой части флота». Такое построение позволило также сплотить передовую часть линии баталии, сосредоточив в голове ее 6 линейных кораблей с поддержкой из 3 фрегатов — 68% всех орудий флота.
После этого по сигналу «спуститься на неприятеля» Российский флот сблизился с неприятелем на дистанцию картечного выстрела (менее 100 м) и в 15 ч вступил в «жестокое сражение». Под огнем русских кораблей турки терпели большие повреждения и потери и невольно
Около 17 ч, не выдержав сильного огня русских, капудан-паша, а за ним и весь турецкий флот, повернув через фордевинд, обратились в беспорядочное бегство. При повороте корабли Хюсейн-паши и следующего за ним по старшинству флагмана — трехбунчужного паши (адмирала) Саит-бея — опасно сблизились с российской линией баталии. «Рождество Христово» и «Преображение» нанесли этим кораблям новые серьезные повреждения. Флагманский корабль Саит-бея, 74-пушечный «Мансурие» («Мансюриет-2»), один из лучших в османском флоте, лишился сбитых ядрами грот-марселя и крюйселя.
Российский флот под всеми парусами преследовал противника до 20 ч, когда последний «в рассуждении легкости судов» несколько оторвался от погони и, не зажигая огня, стал скрываться в темноте. Ф.Ф. Ушаков, стремясь сохранить наветренное положение, повернул оверштаг и к 21 ч 30 мин соединенно поставил свой флот на якорь.
На рассвете 29 августа русские вновь вступили под паруса и с 7 ч продолжали преследование кораблей турецкого флота, которые, следуя движениям капудана-паши, в беспорядке лавировали с целью выхода на ветер. Общая погоня «по способности» позволила наиболее быстроходным российским кораблям вырваться вперед и к 9 ч отрезать поврежденный 66-пушечный линейный корабль «Мелеки-Бахри», который бросился к берегу. За ним устремились 66-пушечный корабль «Мария Магдалина» под брейд-вымпелом капитана бригадирского ранга Г.К. Голенкина, 50-пушечный корабль «Святой Александр Невский» под командованием капитана 2 ранга Н.Л. Языкова, а также два фрегата. Около 10 ч утра, окруженный русскими кораблями и считая сопротивление безнадежным, капитан Кара-Али сдал «Мелеки-Бахри» бригадиру Г.К. Голенкину. В плен попали 560 турецких моряков, остальные 90 членов экипажа «Мелеки-Бахри» погибли или умерли от ран, полученных в бою 28 августа.
Большинству турецких кораблей во главе с капудан-пашой удалось вырваться на ветер и отступить к турецким берегам. Однако поврежденный 74-пушечный корабль Сайт-бея «Мансурие», покинутый своими товарищами, в 10 ч утра был настигнут капитаном I ранга P.P. Вильсоном на 50-пушечном корабле «Св. Андрей Первозванный», который своим огнем сбил на корабле противника фор-марсель и заставил его уменьшить ход. Это позволило сблизиться с «Мансурие» кораблям «Святой Георгий Победоносец» и «Преображение Господне», а вскоре и сильнейшему во флоте кораблю «Рождество Христово». Сеит-бей и капитан Махмет-дерия отчаянно оборонялись, но «Рождество Христово» подошел к «Мансурие» на расстояние «не более 30 сажень» (54 м) и огнем тяжелых орудий нанес ему «наижесточайшее поражение». Все три мачты турецкого корабля упали за борт, и «Рождество Христово» беспрепятственно зашел с носа, чтобы довершить разгром противника. Но в этот момент — около 11ч — турецкие моряки высыпали наверх и запросили пощады.
«Мансурие» уже горел — на нем показался густой дым «от влепившегося в корму брандскугеля». Посланная русскими шлюпка успела снять с корабля самого Сайт-бея, командира и 18 прочих «чиновников», другие шлюпки не могли пристать к объятому пламенем корпусу. Вскоре «Мансурие» «взорвало на воздух», и русским осталось подбирать уцелевших от взрыва уже из воды и с обломков. Таким образом было спасено 81 человек «турок и разных людей». Напомним, что имя «Мансурие» в переводе на русский означает «Спомоществующий»,
но здесь ему самому оказали помощь только враги. В наших боевых документах он был назван «Капудания» («Капитания») и под этим именем вошел в сочинения всех российских и советских историков.Согласно полученным от пленных сведениям, «Мансурие», совершенно новый корабль, впервые вышел в море. Вся его артиллерия была медной: на нижнем деке стояли 38-фунтовые, на верхнем — 18-фунтовые орудия.
Доблестный флагман Сеит-бей, брошенный своими подчиненными, был спасен пленными русскими матросами (с «Марии Магдалины»?), находившимися на корабле. Они успели «сквозь дым и пламень вынесли его на верхнюю палубу и закричали уже отвалившим шлюпкам нашим, чтобы они возвратились для принятия почетного пленника». Прибыв на российский адмиральский корабль, Сеит-бей «в первых же словах выразил негодование на робость и малодушие» капудан-паши Хюсейна{45}.
Российские крейсерские суда не без успеха преследовали рассеявшиеся малые корабли противника. Ими были захвачены турецкие лансон, бригантина и севшая на мель плавучая батарея.
Общие потери турецкого флота в сражении составили 2 линейных корабля и 3 малых судна. 733 человека попали в плен, включая адмирала и четырех командиров. Некоторые исследователи (например, Р. Скаловский), на основании ряда документов, в том числе донесения Г.А. Потемкина императрице, считали, что еще один 74-пушечный корабль Арнаут-Асан-капитана и несколько мелких турецких судов затонули от пробоин в свежую погоду при отступлении. Потери турецкого флота в людях, кроме пленных, по приблизительной оценке составили не менее 1400 человек убитых и раненых, из которых до 700 матросов и офицеров погибли вместе с «Мансурие».
После сражения Хюсейн-паша собрал свои потрепанные корабли у м. Калиакрия (западный — румелийский берег Черного моря), после чего вскоре направился в Босфор, где турецкий флот разоружился в Терсане. В ноябре пленные сообщили русским слухи, ходившие в Константинополе: «Капитан-паша по приходе со флотом рапортовал облыжно, якобы он флот наш разбил, однако скоро узнали то, что они весьма разбиты и имеют великую потерю в судах, в то же время капитан-паша пропал безызвестно, думают, что бежал».
Повреждения кораблей российского флота в целом были незначительны. На «Рождестве Христовом», «Святом Александре Невском», «Петре Апостоле» требовали замены простреленные мачты (по одной), у других кораблей имелись лишь легкие повреждения рангоута и парусов, а на «Святом Павле» от своей стрельбы разорвалось одно орудие на верхней палубе. Из личного состава выбыли 46 нижних чинов, из которых 21 человек погиб в сражении.
В результате поражения турецкого флота у Тендры и его отступления российский Черноморский флот Ф.Ф. Ушакова благополучно соединился с Лиманской, эскадрой и 8 сентября 1790 года, усиленный новыми кораблями, возвратился в Севастополь. Важным стратегическим результатом сражения явилось завоевание флотом господства в северной части Черного моря. Это позволило русским постоянно поддерживать коммуникацию Лиман — Севастополь, а 29 сентября — 1 октября беспрепятственно перевести в Севастополь Таганрогскую эскадру капитана бригадирского ранга С.А. Пустошкина, включавшую два новых 46-пушечных корабля «Царь Константин» и «Федор Стратилат», бригантину и 10 крейсерских судов.
Победа у острова Тендра получила высокую оценку главнокомандующего и императрицы Екатерины II. Так, генерал-фельдмаршал князь Г.А. Потемкин-Таврический 1 сентября 1790 года посетил «Рождество Христово» на рейде против Гаджибея, собрал и поздравил с победой командиров кораблей. Сражение у Керчи и у Тендры главнокомандующий считал важнейшим аргументом на переговорах с турками о заключении мира и упрекал османских военачальников в сокрытии поражений: «Бездельник их капитан-паша, будучи разбит близ Тамана, бежал с поврежденными кораблями, как курва, и теперь еще пять судов починяют, а насказал, что у нас потопил несколько судов. Сия ложь у визиря была публикована. На что они лгут и обманывают себя и государя? Теперь еще у флота было сражение, где они потеряли “Капуданию”, и еще большой корабль взят, на котором капитан был Кара-Али… Но все оные суда и люди были бы целы, если бы уже мир был сделан». В донесении императрице от 5 сентября 1790 года Потемкин писал: «Я не могу довольно описать храбрости, искусства и доброй воли командующего контр-адмирала и кавалера Ушакова. Эскадренный командир бригадирского ранга капитан и кавалер Голенкин и все командиры кораблей заслуживают высочайшую В.И.В. милость»{46}.