Российский колокол № 7–8 (37) 2022

Сергей Комин

Родился в 1977 году на Крайнем Севере, в селе Ерёма Катангского района Иркутской области. Когда-то эти места описал Вячеслав Шишков в своём романе «Угрюм-река». Учился на отделении журналистики филологического факультета ИГУ, но окончил Иркутский аграрный колледж. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького, семинар Эдуарда Балашова, в 2008 году. Публиковался в газетах «Правда Севера», «Усть-Илимская правда», журналах «Сибирь», «Русская сила», «Первоцвет», «Сотворение», «Кукумбер», «Тверской бульвар, 25». В настоящее время живёт в городе Усть-Илимске.

Настяпоследняясказка

Имя – как искра, мелькнувшаяЗмеем в серебряном небе;Голос – как время минувшее,Прочь улетевшее лебедем;Веки – как крылья, дрожащиеПред долгожданным полётом;Губы, ответа просящие,Манят забвения мёдом;Волосы солнечным золотцемПросятся под руку с лаской;…Что же ты делаешь с молодцем,Настяпоследняясказка?

«Я не знаю, где тебя носило…»

Я не знаю, где тебя носило.Принесла тебя ко мне какая сила?Помню только, утром, как проснулся,Позевал и сладко потянулся,А со мною рядом ты! Нагая,С тёплыми округлыми боками.Боже мой, как ты была прекрасна!И в тебя влюбился я ужасно —Уложив на мягкую перинку,Гладил нежно я тебе бока и спинку,Положил тебя под одеяло…Всё равно меня ты укаталаИ, сказав: «Прости, я разлюбила»,С дядькою каким-то укатила…Покатал тебя. И ты вернулась:Что-то там неловко обернулось.Или, может, просто утомилась?Или ты рассохлась-рассушиласьИ себя не любишь, не жалеешь?Только кажется, что ты немного тлеешь.Обниму, прижмусь к тебе щекой —К милой и единственной, родной.Не взрывайся, милка дорогая,Бочка ты моя пороховая.

Разговор с alter ego

– Новый год стучится в двери,До него всего два дня.Я и верю, и – не верюВ то, что любишь ты мня.– Ах, зачем мне это нужно?Я ж хочу свободным быть.– Это сверху всё, снаружи,А в душе ты рад бы житьДаже в браке.– Ты находишь?– И под крылышком любимой.Вот представь: домой приходишь,Чмокнет в щёчку, скажет: «Милый».Что? Неплохо?– Ну-у, не знаю.Что же хочешь ты сказать?– Что любовь тебя поймает.От неё не убежать.

Декабрь 1994 года

«Цветок – оформленное чувство…»

Цветок – оформленное чувство.Изгиб – сомнение. Листок —Избыток счастья, чувство грустиИ нервный поцелуй в висок…Рожденье встречи и букета,Оскал надежды, ветер сна,Улыбка. И – перед рассветом —Весна, весна, весна, весна.

«Никогда не боялся казаться смешным…»

Никогда не боялся казаться смешнымИ даже в грусти не уходил в себя,Но всё же порой меня посещают сны,Где я, как камень, живу не любя.Ведь в омут нельзя иначе, как – с головой,Смешным – можно, весёлым – нельзя.Да и что тут поделаешь – я такой,Мне нужно вплотную смотреть в глаза.И пусть они в кучу собьются – твои и мои,Главное – вместе, главное – рядом.У Бога, главное, нужно просить любви,Даже если она становится адом.

Проза

Вадим Камкин

Родился в 1967 году. По окончании средней школы поступил в Калининский политехнический институт. Окончив первый курс, был призван в армию. Во время срочной службы в газете «Красная звезда» опубликовал первый рассказ. Затем окончил институт, но по профессии не работал. Успешно занимался строительным бизнесом. Как хобби писал рассказы, повести, эссе. Несколько раз печатался в журналах «Юность», «Москва». В 2015 году опубликовал первый роман, AntiAphone, в 2017-м – продолжение, «Хакеры. AntiAphone», а в 2018-м – роман «Сердце с Донбасса». С началом боевых действий на Донбассе принимал активное участие в гуманитарных, благотворительных миссиях. Награждён медалью ЛНР «От благодарного луганского народа», множеством грамот и дипломов. Член Московской городской организации Союза писателей России, Союза писателей ЛНР. В данный момент возглавляет проект #КнигиДонбассу.

Герасим не топил Муму Рассказ

Есть у меня товарищ, Юрий Викторович. Для меня – просто Юра, ну или Викторович. Мужчине далеко за пятьдесят. И, как подобает солидному человеку, при входе куда-либо впереди него вначале появляется его нажитый непосильным трудом капитал в виде довольно-таки большого брюшка. Профессионал с большой буквы. Букинист номер один в Москве. Знает о книгах всё. С ходу может ответить, какое количество страниц, издательство, год выхода книги и даже цвет обложки. И самое главное – знает, о чём книга, и если уж не читал, а читает он много, то краткое содержание знает точно.

Встретились мы как-то в его магазине. Юра вальяжно расположился в кресле, поставил пластинку Окуджавы и лениво наблюдал, как покупатели выбирают книги. Мамашка с подростком лет двенадцати спросила у продавца: «А “Муму” Тургенева у вас есть?» Автора, конечно, можно было не уточнять, а обойтись лишь словом «Муму» из небогатого лексикона главного героя.

Молоденький продавец, показывая свою прыть перед хозяином, звонким голосом отрапортовал: «Конечно, есть!» – и вприпрыжку помчался к полкам с книгами. Через мгновение он уже держал в руках несколько разных изданий.

– Вам какую? С картинками, в сборнике?!

Мамаша, явно довольная таким обслуживанием, взяла одну из книг и стала рассматривать.

– А вы знаете, что Герасим не топил Муму? – тихим голосом спросил Юра, обращая свой вопрос как бы ко всем покупателям, а не конкретно к этой женщине.

– Как, не утопил?! – изумилась она. – Я это произведение со школы помню. Вы про какое-то новое изложение этой истории?

– Да нет, я про старое, оно одно… – Юра взял в руки книгу. – Обратимся к первоисточнику. Открываем официальное издание Тургенева и читаем внимательно вместе, – начал неторопливо он. – Для начала определимся: а какого размера была Муму? Слово Тургеневу… – Юрий открыл нужную страницу и процитировал: «…превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами». А теперь, – насмешливо прищурив глаз, сказал Юрий, – я спрошу: так какой породы-то была Муму? Испанской? А сейчас как эта порода называется? Как по-английски «испанский»? Spanish. А по-немецки? Spanisch. Сами вспомните современное название породы или мне сказать, что это спаниель? А что мы знаем про спаниелей? Высотой в холке сорок – сорок пять сантиметров, весом пятнадцать – двадцать килограммов и, самое главное, они хорошо плавают. Читаем дальше. Герасим, по словам свидетеля Брошки, уйдя со двора, «вошёл в трактир вместе с собакой». Там он «спросил себе щей с мясом». «Принесли Герасиму щей. Он накрошил туда хлеба, мелко изрубил мясо и поставил тарелку на пол». О роли углеводов, которые в избытке присутствуют в хлебе, Герасим, скорей всего, не знал, но природная смекалка подсказала ему оптимальный в предстоящей ситуации баланс питательных веществ в корме Муму. Кстати, там же Тургенев отмечает общую ухоженность собаки: «Шерсть на ней так и лоснилась…» Вы видели когда-нибудь впроголодь живущую собаку с лоснящейся шерстью? Я – нет. Продолжаем внимательно читать: «Муму съела полтарелки и отошла, облизываясь». Я думаю, – продолжал Юрий, – надо было написать: «Муму наелась до отвала». То есть собака была сыта и больше не хотела есть. Для лучшего усвоения пищи глухонемой дворник, опять-таки ведомый врождённой сметливостью, выгулял собаку: «Герасим шёл не торопясь и не спускал Муму с верёвочки». Во время прогулки «на дороге он зашёл на двор дома, к которому пристраивался флигель, и вынес оттуда два кирпича под мышкой». А что мы знаем про кирпич середины XIX века?

Вокруг Юры собралась толпа, все слушали его открыв рот и, как по команде, чуть ли не хором ответили:

– Что?

– А то, что кирпич формовали вручную, сушить кирпичи можно было только летом, обжиг проводился в небольших переносных печах. А это говорит о том, что кирпич был меньше современного. И если современный кирпич весит, грубо говоря, четыре с половиной килограмма, то кирпич в середине XIX весил три. Значит, два кирпича весили шесть кэгэ. Продолжим чтение: «Герасим выпрямился, поспешно, с каким-то болезненным озлоблением на лице, окутал верёвкой взятые им кирпичи, приделал петлю…» Желающие на практике убедиться, что под действием силы тяжести окутанные, не обвязанные, а именно окутанные верёвкой кирпичи упадут на землю, – берегите ноги. А ещё лучше – эту книгу, обмотайте их верёвкой и возьмите верёвку за свободный конец. Силу земного притяжения ещё никто не отменял: груз, не будучи прикреплён к верёвке, упадёт, а верёвка просто останется у вас в руке. Тургенев же, в свою очередь, нигде не отмечает, что Муму или Герасим могли управлять гравитацией. Я вас всё ещё не убедил?