Ростов Великий, Углич

Столь разнообразному убранству ворот и галереи противопоставлена очень спокойная традиционная обработка стен церкви. Они лишь расчленены на три неравные части лопатками и завершены закомарами-щипцами. Покрытие церкви тесовой кровлей является сейчас важнейшим компонентом образа памятника, его своеобразной чертой. Выпуск водослива, имеющий примитивные зарубки-орнамент, стамики, расставленные по коньку кровли, несложный подзор гармонируют с нежной красотой сооружения.

Башни, из которых восточная по диаметру меньше, чем западная, в своих деталях повторяют угловые круглые башни северной стороны. Их лемеховые покрытия в виде „бочки“ с большой пучиной и смотровой вышкой являются одной из особенностей этого надвратного комплекса.

16. Роспись северной стены церкви Воскресения

Проходя воротами на территорию кремля, обратим внимание, что проезд делает под церковью поворот под прямым углом, „коленом“, повторяя устройство проездов в крепостных воротах.

Одна из красивых точек зрения на церковь со стороны кремля открывается от пруда. Отсюда можно увидеть ее южный фасад, гладкая, сверкающая белизной стена которого с асимметрично расположенными затененными проемами окошек противопоставлена нарядной галерее со сплошным поясом ширинок, украшенных изразцами. Галерея не доходила до восточного угла фасада, так как к ней примыкало крыльцо с площадками под шатрами.

Квадратная в плане пристройка для алтаря с восточной стороны церкви покрыта двускатной кровлей с простой вальмой.

Архитектура церкви Воскресения монументальна, величава и вместе с тем радостна и приветлива. Это достигнуто и певучестью силуэта башенных покрытий и куполов, и едва уловимым нарушением симметрии, проявляющейся в постановке маленькой шатровой колокольни, и асимметричной постановкой башен, и разбивкой стен лопатками на части разной величины, и смещением от оси симметрии окон в четверике церкви, и асимметричной разбивкой верхнего ряда ширинок, и кирпичным узорочьем нижних частей здания.

Церковь Воскресения полна особого своеобразия, она не повторяет московских образцов с их многословностью кирпичного убора, измельченным узорочьем и вместе с тем не отказывается от применения их в тех частях, которые ближе и доступнее взору человека. Памятник по-разному воспринимается из разных мест кремля: с земли, со смотровых вышек башен, с ходовой галереи ограды, по которой посетитель долго идет, прежде чем попасть внутрь церкви (по условиям музейной эксплуатации вход в нее сейчас только через музей).

17. Пилат умывает руки. Фреска церкви Воскресения. Ок. 1670 г.

Высокое единое внутреннее пространство церкви перекрыто лотковым сводом. Южная и северная стены расчленены двумя парами тонких трехчетвертных колонок; каждая пара поставлена на общий постамент и как бы несет тяжесть арки, пересекающей свод. Интерьер освещается большими окнами, расположенными в верхних частях стен, а также в нижних — около солеи, благодаря чему алтарная преграда освещена сильнее. Особенностью интерьера Воскресенской церкви является высокий поднятый на несколько ступеней над уровнем пола помост-солея. Стена солеи, образующая два клироса, обработана колонками и ширинками, последние служат киотцами для иконных изображений.

В церкви нет деревянного, сверкающего золотом иконостаса; вместо него сделана каменная стена, сплошь покрытая живописными изображениями. Только ее первый ярус выделен аркадой с золочеными короткими колоннами, обрамляющими входы в алтарь и места для икон. Перед царскими дверями две колонны образуют портик-киворий, которому в алтаре, в средней апсиде, отвечает второй портик-киворий — место митрополита. Когда открыты царские двери, создается впечатление, что до места митрополита идет торжественная золотая колоннада. Такая организация интерьера является особенностью ростовских памятников и нигде больше не повторяется.

Солея является своеобразным помостом, на котором развертывается театральное действо богослужения. В аркаде и кивориях архитектурные средства выразительности применены для того, чтобы выделить, придать значительность главным местам этого действа.

Росписи храма, в которых различают семь-восемь почерков, датируются примерно 1675 годом. Предполагают, что в работах принимали участие лучшие монументалисты того времени — ярославцы и среди них, Дмитрий Григорьев, числившийся в реестрах Оружейной палаты живописцем первой статьи. Росписи купола и сводов приписывают костромичу Гурию Никитину, корифею „стенного писания“ последней четверти XVII века.

Тематически живопись Воскресенской церкви распадается на четыре цикла. Главный цикл, прямо отвечающий наименованию храма и изображающий основные сюжеты земной жизни Христа, размещен на своде и на южной, западной и северной стенах. Второй цикл — литургическое таинство христианства — в алтаре; третий цикл, изображающий святых и преподобных, расположен на откосах окон и, наконец, четвертый цикл — библейские мифы и апокалипсические представления о конце мира — на галерее. Рассказ о земной жизни Христа размещен в пяти ярусах. Он начинается в верхнем ярусе южной стены, идет лентой по южной, западной и северной стенам до иконостаса и продолжается снова во втором ярусе южной стены и далее в третьем, четвертом и в пятом нижнем ярусе заканчивается. Из главного цикла на своде изображены наиболее драматические сюжеты из тех же евангельских мифов и некоторые важнейшие догматы о загробной жизни Христа. Основой духовной жизни русских людей XVII века и почти единственным средством познания мира была религия. Она объясняла им происхождение жизни на земле, происхождение других миров, она регулировала нравственные отношения, она освещала и утверждала господство и эксплуатацию, всесильность божественного начала. Но жизнь медленно подтачивала и разрушала эти представления.

Окружающий мир с его радостями и горестями, с его солнцем и цветами не менее, а еще более сильно вызывал страстное стремление к познанию жизни. Не изобразил ли художник встречу кораблей на Волге или на озере Неро в композиции „Прибытие Христа с апостолами на проповедь“ (западная стена, второй ярус сверху, слева от окна)? Лодка под белым, надутым ветром парусом приближается к берегу. Здесь же собрались встречающие, вдали виден белокаменный город. Прекрасна линейная композиция этой картины, мастерски распределены цветовые пятна прозрачных голубых одежд Христа, стоящего и сидящего апостолов в лодке и старца, стоящего на берегу. Обращает на себя внимание юноша, который одет так же как, наверное, одевались парни на праздник: на нем красная рубашка и белые в цветочках штаны, заправленные в узкие сапоги.

В третьем ярусе северной стены (между центральным окном и колонкой) привлекает внимание композиция „Притча о десяти девах“; пять из них, направляясь к жениху, захватили светильники и масло, а другие пять легкомысленно взяли лишь светильники. Художник изображает только эту внешнюю сторону притчи, оставляя в стороне ее религиозный смысл. Благоразумные девы — высокие, тонкие, с маленькими головками; движения их рук ритмичны, линии ног со слегка согнутыми коленями певучи. Ритмично чередуются и цветовые пятна одежд: зеленый, красный, голубой, опять красный и зеленый. Неразумные девы беспокойны, они жестикулируют, голова одной из них резко повернута, центральная фигура подчеркнута красной одеждой.

Обычно в росписях XVII века рассказ о наиболее драматических событиях последних дней жизни Христа начинается с изображения „Тайной вечери“ и „Омовения ног“ и этим сюжетам отводится одно из наиболее почетных и видных мест.

Здесь же они занимают небольшие плоскости на солее по сторонам окна. Все последующие события этого цикла написаны крупным планом — с желанием поразить зрителя, оставить в его сознании глубокий след. Над южной дверью размещена композиция „Моление и предательство Иуды“. Эта тема здесь изображена с последовательной разбивкой на сюжеты. Вот молящийся Христос и спящие в живописных позах ученики. Вот Иуда во главе отряда солдат и служителей появляется в воротах сада; в руках солдат фонари и факелы, драматизм события подчеркнут выразительными жестами воинов. Третий сюжет рассказывает о том, как Христос поверг воинов на землю; движение выражено до предела, все смешалось и только цветовые акценты выделяют главных действующих лиц. Как антитеза этому в следующем сюжете (он вынесен за полуколонну) „Поцелуй Иуды“ — все полно смирения и спокойствия.