Ровесники. Герой асфальта (редактор, составитель, художник Ellen79)

– Алексей Иванович, что с ним делать-то?! – Возмущённо спрашивал один из милиционеров – кажется, сержант по званию. – Сладу никакого нету, всю дорогу изводил, гадёныш мелкий!

– Разберёмся. – Строго пообещал старшина, не без опаски разглядывая беснующегося, рычащего Вадима. – Вы его держите, главное, не отпускайте.

– А мы что делаем?! – Обиженно взвыл второй страдалец, пыхтя от усилия. – Он как заводной, Алексей Иванович, может врезать ему как следует?

Ну вот… И здесь начинается то же самое. Нет, с таким успехом Канарейка действительно долго не протянет.

– Успеется. – Алексей Иванович в замешательстве посмотрел на нас – притихших, испуганных. – Давайте его сюда, будем протокол составлять. Ох, ну и возни же…И как всегда именно в моё дежурство.

Ему и в самом деле можно было только посочувствовать. Оперативники подтащили Вадима к столу старшины, который без особой надежды на успех спросил, как его имя.

– Пошёл ты на х…й, мент е…учий! Отсоси у папы Карло, мудак!

Тут же, уже не дожидаясь особого распоряжения, один из сержантов двинул ему коленом в живот. Второй, желая внести в дело и свою лепту, ударом локтя сверху пригвоздил хулигана к полу. Оба вопросительно взглянули на Алексея Ивановича, словно спрашивая, правильно ли они поступили. Тот укоризненно покачал головой:

– Обязательно это здесь надо было делать? Идите в соседний кабинет, в себя его приведите. Только по лицу не бейте, смотрите, а то потом не отмажемся. Я пока этими займусь. Они, вроде, смирные.

Получив новую команду, оперативники подхватили с грязного пола уже порядком извалянного Канарейку и поволокли в смежный кабинет. Вскоре оттуда донеслись звуки ударов и яростный мат – Вадим и не думал успокаиваться, чем больше его били, тем сильнее он заводился. И всё-таки стало не по себе. Я, кажется, совсем приросла к стулу, инстинктивно нашла рядом руку Виталика, вцепилась в неё изо всех сил. Он понял, что я боюсь, едва заметно погладил мою ладонь пальцами.

– Не волнуйся. – Услышала я над ухом его ласковый голос. – Я с тобой, не бойся.

Смешной, милый Виталик… Как будто я не знала, что он со мной. Только его присутствие вряд ли могло меня спасти.

– Ну что, граждане хулиганы, будем по-хорошему с вами разговаривать? – Алексей Иванович обвёл нас всех по очереди тяжёлым взглядом. – Пришли, значит, напали на местных ребят ни с того, ни с сего прямо во дворе. Что это такое? Какое вы право имеете нарушать покой мирных граждан? Вы из Бахчиванджи?

На сей раз он требовал конкретного ответа, промолчать было нельзя. И Миша Раскопин от имени всех нас подтвердил предположение старшины.

– Так. – Удовлетворённо кивнул Алексей Иванович, словно этот факт его очень обрадовал. – Уже не в первый раз на вас тут жалуются. Приходите, учиняете вопиющий беспредел…

– Они к нам тоже приходят – Робко заметил Саша Чернов.

– Об этом я тоже знаю. – Грубо отрезал Алексей Иванович. – Наслышан о вашей войне немало. Долг службы обязывает быть в курсе. Правда, раньше ваши разборки нас не касались, вы их умело прятали от правоохранительных органов. Что же теперь случилось? Кто вас просил сюда являться и людей пугать?!

Голос старшины повышался с каждым словом. Последний свой вопрос он почти прокричал, буравя нас лупатыми глазами. Мы молчали, не зная, что сказать в своё оправдание. Сейчас нам самим хотелось бы узнать, какого чёрта мы тут делаем. В гробовой тишине ещё отчётливей раздавался грохот в соседнем кабинете. Эти звуки пугали нас ещё больше. Вот из-за приоткрытой двери высунулась голова:

– Алексей Иванович, а теперь что с ним делать? Он там весь пол заблевал.

Полное лицо старшины скривилось в брезгливой гримасе:

– Семёнов, вы уж поосторожней, в самом деле. Не перестарайтесь.

– Всё под контролем, Алексей Иванович. Морду не трогали. Хотя она у него и без того разукрашенная.

– Он хоть протрезвел малость?

– Да не похоже вроде. Коротин его водой поливает из ведра. А чё ещё делать-то?

– Ничего. Оставьте его пока, пусть оклемается. – Старшина тяжело вздохнул, вновь оглядел нас всех мрачно. – Наши ребята сказали, это он вас сюда привёл. Подумать только…Вы же все, вроде бы, трезвые, здравомыслящие люди. Сейчас вон, смирно сидите, раскаиваетесь. Чего вас понесло за этим отморозком? Он же полный дебил, разве не видно?

– Он не дебил. – Разумеется, это сказал Виталик. Личный адвокат и вечный громоотвод Вадима Канаренко, готовый даже под страхом смерти защищать своего друга от любых подобных обвинений.

– Он не дебил, он просто много выпил. А так он нормальный парень.

– Правда? – Язвительно изобразил удивление старшина. – Нормальный, говоришь? Ты, стало быть, такой же? Тоже света белого не видишь, когда алкоголь с таблетками смешаешь?

Вот оно как… Значит, это правда. Даже от милиции это не укрылось. И всё же Виталик попытался спорить со стражем порядка.

– Это неправда, с чего вы взяли? – В голосе его, однако, уверенности не было. – Вадька никогда таблетки не принимал. Выпивал иногда, для настроения – да. Но наркотики – это не его стиль.

– Слушай, умник, ты меня будешь учить? – Алексей Иванович не выдержал, вспылил. – Я пятнадцать лет тут штаны просиживаю, всяких видел – и пьяных, и обколотых, и обкуренных, и определять получше тебя умею, так что заглохни, пока я тебя к нему не отправил за компанию!

И тут Виталик вспыхнул – резко, совершенно неожиданно, я никогда его таким не видела.

– Можете отправить! – Бросил он агрессивно. – Где один, там и двое! Только потом пол в кабинете сами будете мыть, вместо того, чтобы штаны просиживать!

Несмотря на страх, мысленно я от всей души поаплодировала Виталику. Браво-браво! Он, оказывается, просто молодец, мой нежный рыцарь! В экстремальной ситуации не теряется, умеет за себя постоять! Старшина отнюдь не разделял моё восхищение – он подскочил со стула, словно вот-вот собирался броситься на Виталика с кулаками: похоже, его слова, сказанные в абсолютно трезвом состоянии, произвели на Алексея Ивановича гораздо большее впечатление, чем пьяная ругань Вадима.

– Ты…Да я… Ты… - Он глотал слова, в порыве негодования не зная, как достойнее ответить зарвавшемуся сопляку. – Ты у меня сейчас сам отправишься убирать, понял?! Дам тебе тряпку и ведро с водой, раз твой приятель такой хороший, по твоим словам, иди и подтирай за ним, сучонок!

Кажется, Алексей Иванович не шутил – слишком разгневанным он был в эту минуту. И вновь Виталик ошарашил меня своей дерзостью, так несвойственной его мягкому, уступчивому характеру.

– Не буду я ничего делать! – Заявил он злобно. – Они его били, пусть сами и моют!