Ровесники. Герой асфальта (редактор, составитель, художник Ellen79)

– Где Виталик? – Шёпотом, почти беззвучно спросила я, оставшись в прихожей наедине с Вадимом.

– Там. – Он неопределённо мотнул головой куда-то в сторону. – Неподалеку бродит. Достал меня уже за эти дни конкретно. Слушай, у меня под глазом ничего не видно?

Я напрягла зрение до предела.

– Да нет, вроде.

– Слава богу. Пришлось крем-пудрой мазать. Иначе еще немного – и я бы точно от Виталькиного нытья повесился.

– Вадик! Ксенечка! Идите чай пить, все готово!

Мамин голос источал медовую елейность. С ума сойти можно, она, кажется, и Ксенечкой-то меня никогда раньше не называла!

28

Самым трудным в сложившейся ситуации было держаться серьёзно и давить внутри себя весёлый смех. Я, к сожалению, никудышная актриса и потому роль девочки-скромницы давалась мне тяжело. Сидя за накрытым для чаепития столом, я старалась смотреть куда угодно: на мамин фирменный пирог, на свои, вспотевшие от волнения руки, на белую кружевную скатерть, на недавно поклеенные зелёные в цветочек обои… В общем, куда угодно. ТОЛЬКО НЕ НА ВАДИМА. Потому что всякий раз, когда я случайно всё-таки бросала взгляд в его сторону, меня начинало трясти от исступленного хохота.

Такого Канарейку я не знала. Это был совершенно другой человек, близнец, как две капли воды похожий на Вадима. У него был другой взгляд, другая манера говорить, другие движения. Я просто не верила своим глазам!

– Ты знаешь, Вадим, когда Ксеня сказала мне о тебе, я была поражена. Ты очень талантливый мальчик, тебе кто-нибудь об этом говорил? – Мама превратила мирное чаепитие в подобие собеседования. Сама она при этом к чаю не притрагивалась, занятая созерцанием своего гостя.

– Мне говорили об этом, конечно. Но сам я считаю, что мне ещё учиться и учиться надо. Я так ещё мало знаю. Мне все льстят, наверное. – Вадим тоже почти не притрагивался к пирогу – изображая высшую степень волнения, сидел, то и дело опуская кроткий взгляд на скатерть. Маму, похоже, это умиляло.

– Нет, поверь, это у тебя просто очень заниженная самооценка, Вадим.

(Это у Канарейки-то заниженная самооценка?! Ха-ха-ха!)

– Сейчас так трудно встретить умных, хороших ребят! Никто учиться не хочет, все только по улицам мотаются. Вот и моя дурочка всё туда же рвется, в эти дурацкие тусовки. Как будто нельзя свободное время с пользой проводить.

– Вы знаете, а у меня его и нету почти, свободного времени.

– Да-да-да, Ксеня мне говорила. Как ты всё успеваешь, Вадик? Это же так сложно.

– Сложно. – Готова поспорить, Вадим понятия не имел, чего имела мама в виду и в чём заключается эта самая сложность. Он действовал вслепую, наугад, по принципу «надо соглашаться со всем».

– Конечно сложно, Ольга Михайловна, но в жизни всякие знания могут пригодиться.

– Да. Я с тобой согласна. – Мама заворожено любовалась Вадимом и не скрывала этого. – Я сама класса до шестого учиться не хотела. Слава богу, вовремя за ум взялась, родители мозги вправили. Теперь вот Ксене пытаюсь внушить, как необходимо всестороннее образование. Не хочу, чтобы она повторила мои ошибки. Но у неё, похоже, ещё ветер в голове. Ни цели в жизни, ни мечты.

– Разве такое бывает? – Вадим посмотрел на меня осуждающе, быстро хлопая ресницами. – Ксюш, так нельзя. Это сейчас тебе кажется, что жизнь проста и легка, пока тебя родители обеспечивают. Но ты же не будешь всю жизнь у них на шее сидеть.

– Я замуж выйду сразу после школы. И пересяду на шею мужа. – Я уже устала быть пассивным наблюдателем в этой игре и тоже решила принять в ней самое непосредственное участие.

– Вот…- Мама будто даже обрадовалась, услышав мое крамольное заявление. – И все они сейчас такие. Ни учиться, ни работать не хотят. Хоть бы ты её вразумил, Вадик.

– Я постараюсь, Ольга Михайловна. – Клятвенно пообещал Вадим. – Вообще, Ксюша хорошая девочка, это она нарочно так себя ведёт. Выделиться хочет. Но если на неё хорошее влияние оказать, она исправится. Я могу помочь. Только время надо найти.

– Ты давно английский учишь? – Внезапно сменила тему мама. Вадим не растерялся – перестроился так же резко:

– Да. У меня мама – преподаватель английского. Я с детства слышал и ещё до школы мог на нём свободно изъясняться.

– Надо же… - Мама изумлённо покачала головой. – А я слушаю кассету и поверить не могу. Такая чистая речь. Хотя, если честно, мне твои гитарные композиции больше понравились. Они душевней. Очень бы хотелось живьём твоё исполнение послушать, только я забыла Ксене сказать, чтобы ты гитару захватил.

– Так у меня нету гитары. – Простодушно отозвался Вадим, честно глядя на маму.

– Как – нет? – Та слегка растерялась. – Как же ты в кружок ходишь, если у тебя своей гитары нет?

Вон он, первый конфуз, которого я так боялась! Вадим метнул на меня молниеносный взгляд.

«Чего ты там ещё про меня наплела?» - Успела я в нём прочитать. Как всегда в подобных ситуациях щеки мои предательски вспыхнули и зарделись краской. Чем я могла ему ответить?

– А…Дело в том, что гитара была…Вернее, она и сейчас есть. Но у меня дома собака…Щенок еще, зубы режутся. Стоило один раз гитару без присмотра оставить – и всё. На щепки изгрызла.

Честно сказать, Канарейкиной находчивости можно было позавидовать – он, в отличие от меня, опомнился мгновенно, словно ответ у него давно уже был заготовлен. Во всяком случае, нашего обоюдного замешательства мама не заметила, и всё прошло гладко.

– Вот она, любовь к животным! Поэтому я никогда в жизни их не заводила. Слишком сомнительное удовольствие.

– А я люблю животных. – Признался Вадим откровенно. – И цветы очень люблю. Мы с мамой не балконе цветник разводим. Если хотите, могу вам принести отростки, а то у вас окна совсем голые, я смотрю. Будет очень красиво, если вы горшки с цветами на подоконниках расставите.

Вадима, похоже, занесло. Мне оставалось только молчать и слушать. А ещё ждать, чем все это закончится.

Мама растерялась. Да-да, именно растерялась – это было видно невооружённым глазом! Я знала – почему.

– Видишь ли, Вадик…Я совсем не разбираюсь в комнатных растениях. Много раз пыталась что-то посадить, но все загнивало на корню. Это, наверное, не моё призвание.

Господи, она смущалась как девочка, застигнутая врасплох за поеданием конфет из буфета! Вадим беспечно рассмеялся:

– Что вы, Ольга Михайловна! Это же сущие пустяки! Я могу вас научить выращивать комнатные растения. Всё не так сложно, как вы думаете, есть только одно железное условие: цветы нужно любить. По-настоящему. Чтобы они чувствовали вашу любовь, с ними нужно говорить как с живыми, хвалить их, как будто они ваши родные дети, восторгаться их красотой – тоже непременно вслух. Вот и весь секрет. Если в душе вы любите растения, у вас всё должно получиться. Попробуйте!

Клянусь, я ни на секунду не усомнилась в Канарейкином пристрастии к домашней флоре! Передо мной сидел натуральный садовод-любитель, ботаник без очков. Представляю, в каком восторге пребывала сейчас мама! Никогда я не видала её такой воодушевлённой.