Ровесники. Герой асфальта (редактор, составитель, художник Ellen79)
Шрифт:
– Хорошо. Давай по-другому вопрос поставлю. Ты его любишь?
Никогда не думала, что такой незатейливый вопрос может застигнуть меня врасплох. Даже на педсовете в минувшую пятницу я не нервничала так как сейчас. Вадим смотрел на меня в упор, и неуютно мне было от этого взгляда.
– Конечно, люблю. – Язык еле шевелился в пересохшем рту. Из глаз Канарейки вновь выплеснулась холодная насмешка:
– Врёшь. Тебе просто делать нечего. А Виталька надёжный, преданный. За ним как за каменной стеной. Он тебя любит, а ты только пытаешься изобразить ответное чувство. Но это перед ним ты можешь играть. Со мной этот номер не пройдёт, я человека насквозь вижу.
– И чего же ты видишь?! – Я была вне себя от ужаса. Как
– Вижу, как ты на меня смотришь. Можешь, конечно, отрицать, обзывать меня самоуверенным нахалом, наградить меня манией величия и всё такое прочее. Но хочешь, я скажу, о чём ты на самом деле думаешь?
Я потрясенно промолчала. У меня не было слов. А Вадим продолжал как ни в чём не бывало:
– Ты думаешь: «Я такая красивая, так всем нравлюсь – чем я, собственно, хуже этих вертихвосток, с которыми он шляется? Если бы я захотела, я бы его соблазнила как нечего делать, но ведь это вовсе не означает, что я стану его девушкой, потому что он бабник и будет мне изменять. Поэтому гулять я буду с Виталиком, он ведь кроме меня ни на кого больше не смотрит, а мне это льстит. Виталик – классный парень, добрый, милый, а главное, наивный и ему можно вешать лапшу на уши сколько душе угодно…Можно говорить ему все что угодно – он поверит, можно даже думать вовсе не о нём – он не узнает, можно, в конце концов, и флиртануть с другим – он простит, у него же душа святая».. Только знаешь что? – Голос Вадима повышался с каждым словом, звучал всё яростней и злей. – Если Виталька святой, то я – нет. Я всё прекрасно понимаю и на вещи гляжу трезво, поэтому хочу тебя сразу предупредить: обижать Витальку я тебе не позволю. Если ты сомневаешься в своих чувствах, то лучше не пудри ему мозги и скажи сразу, потому что потом он привыкнет к тебе ещё больше и ему будет намного больнее, чем сейчас. А если уж ты всерьёз решила с ним встречаться, выкинь из головы всю свою дурь и не пялься на меня так открыто, потому что снова выступать в роли хирурга мне, знаешь ли, не хочется! Мало удовольствия ставить на место вывихнутые суставы, тем более у человека, с которым дружишь много лет! А теперь пошли…Виталька ждёт.
Последние слова к делу не относились и были сказаны как бы между прочим. Не дожидаясь меня, Вадим распахнул дверь и вышел из подъезда. Я едва успела вслед за ним.
Морозный воздух вмиг остудил моё горящее лицо. И сделал это весьма кстати. Только бы Виталик не увидел меня в таком состоянии. Я уже не знала, что делать и как себя вести. Никогда мне не было так стыдно, никогда еще меня так сильно не унижали – открыто, в лицо. Только бы не заплакать сейчас от расстройства. Этого не хватало ещё… Будь ты проклят, Вадим Канаренко! Как быстро и безжалостно умеешь ты испортить настроение! А ведь так хорошо всё начиналось…
29
– Я уже думал, что вы никогда не придете!
Виталик встретил нас на углу дома. Он, казалось, накрепко примёрз к земле ногами и даже не сразу смог пойти нам навстречу.
– Ещё немного, и меня бы даже реанимация не откачала. Чего вы так долго?
– А как ты хотел? Ксюшину маму очаровать – это тебе не дышать свежим воздухом.
– Да меня тошнит уже от вашего свежего воздуха! Ну? Как дела?
– Отлично! Вручаю тебе твою красавицу в целости и сохранности!
Вадим снова был весел и беспечен, словно ничего и не случилось только что между нами в подъезде. А может и правда мне это померещилось? Голова плохо соображала. Радостный Виталик благодарил Канарейку и обнимая меня, не стесняясь прижимал к груди. Святая душа… Наивный…Доверчивый… У меня даже не было сил реагировать на его эмоции – настолько подавляло меня присутствие всевидящего и всезнающего Вадима.
– Ладно, дети мои. Будьте счастливы.
Пошёл я!Пересилив внутреннее напряжение, я всё-таки заставила себя взглянуть на Канарейку. Нет, Воронина права – артист он просто потрясающий! И как ему удается так быстро менять настроение?
– Да ты что, Вадь… - Попытался было возразить Виталик. – Зачем…
– Уймись, Павлецкий. – Ласково перебил друга Вадим. – Зачем я тут нужен? Счастливо оставаться. Завтра встретимся.
Показалось мне это или он действительно посмотрел на меня? Оракул…Так и лезет в душу…Испугать хочет…Сволочь…Но как целуется, бог ты мой!...
Я опять провожала Вадима долгим взглядом. Не без страха, конечно. В голову лезли идиотские мысли: а вдруг у него и на затылке глаза есть? Заметит, что я смотрю и потом, при случае, ещё чего-нибудь выкинет. Если честно, я уже начала его бояться.
– Эй…Ты где? – Лёгкое прикосновение ледяной ладони к носу вывело меня из оцепенения. Виталик смотрел мне в глаза с безграничным обожанием. – С тобой всё в порядке?
– Конечно. – Я попыталась улыбнуться как можно веселее. В конце концов, я же на свободе! Вот только радоваться ей уже почему-то не хотелось…Наверное, слишком дорого она мне досталась – губы до сих пор болели от грубого, сильного поцелуя Канарейки.
– Как всё прошло? Нормально? Мама ничего не заподозрила?
– Да ты что, Вадим её полностью очаровал. Он ей там такого понаплёл, так голову заморочил…Даже не ожидала.
– Ну, это Вадька умеет! У него талант в этой области!
По-моему, нету такой области, в которой Вадим не талантлив. И чему только радовался Виталик? Тому, что его лучший друг понравился моей маме? Так ему-то какой от этого прок? Он ведь по-прежнему не может прийти ко мне в гости. И кавалером моим мама считает не его, а Вадима.
Виталику кажется, было всё равно, каким образом вытащить меня на улицу – ни зависти, ни ревности не хранила в себе его чистая душа. Мы гуляли по посёлку до тех пор, пока окончательно не закоченели. Я рассказывала Виталику о Канарейкином визите ко мне домой, и он радовался как ребёнок – смеялся от души, выражал свое восхищение Вадькиной смекалкой, а я всё ещё не могла прийти в себя после приключения в подъезде. Такие поцелуи долго не забываются. Да и слова Вадима, честно говоря, в память засели прочно.
– Слушай, как здорово-то вышло! А я почему-то боялся, что ничего не получится! – Виталик тарахтел без умолку, стараясь успеть наговориться со мной вдоволь и тем самым перевыполнить план по общению за последние два дня. – Знаешь, как мы к этому маскараду готовились! Вадька целый час перед зеркалом крутился, в образ входил! Я ему говорю: зачем такие сложности? А он мне: ничего не понимаешь! Внешность должна полностью соответствовать внутреннему миру. Всё продумал сам, я даже не вмешивался!
– А цветы? – Спросила я чисто механически.
– Что – цветы? – Не понял Виталик.
– Где цветы взяли?
– Купили.
– На что?.. Розы дорого стоят. Или твой Вадим их как сигареты с прилавка украл?
Нет, как не старалась я скрыть своё раздражение, оно вырвалось наружу само собой. Очень нелепо выглядела моя неприязнь к Канарейке поле того, что он для меня сделал. И это язвительное «твой Вадим»! Виталик сник, растерялся:
– Почему украл? С чего ты взяла?
– Ну, для него это нормальное явление.
Стоп, так дело не пойдёт. Не хватало ещё Виталику своё настроение навязывать. Он-то в чём виноват?
– Я просто хотела сказать…Где вы столько денег нашли на цветы?
– Вадька их выиграл.
Час от часу не легче!
– Как понять – выиграл? В карты что ли?
Виталик засмеялся:
– Нет, не в карты. Есть у него привычка такая – спорить на деньги. Ни у кого так здорово не получается.
– Что-то не понимаю…
– Не понимаешь? А я тебе сейчас объясню. Это на самом деле легче, чем кажется.