Рой

Дэвид посмотрел на часы.

– Ну и сколько времени, по-твоему, это займет? Потому что я думаю, мы получили…

– Я сказал – дайте мне показать ему фабрику, бога ради! – прорычал Рики. Я удивился. Я никогда прежде не видел, чтобы он так выходил из себя. Однако Рики явно сильно разозлился.

– Да ладно, ладно тебе, Рики.

– Ну что ты… Ты же у нас главный, Рики.

– Да, я – главный, – заявил Рики, явно все еще злой. – И, кстати, перерыв у вас закончился еще десять минут назад. Так что возвращайтесь к работе. – Он посмотрел на соседнюю игровую комнату. – А где остальные?

– Налаживают сенсоры по периметру.

– Вы хотите сказать – они снаружи?!

– Нет, нет. Они в аппаратной. Бобби думает, эти сенсоры просто неправильно откалиброваны.

– Хорошо. Кто-нибудь известил об этом Винса?

– Нет. Это же касается программ – Бобби сам разберется.

И тут запищал мой сотовый. Я удивился и вытащил телефон из кармана. Повернувшись к остальным, я спросил:

– Здесь работают сотовые?

– Да, – сказал Рики. – Здесь есть сеть.

И он вернулся к спору с Рози и Дэвидом.

Я вышел в коридор и просмотрел сообщения. Сообщение было только одно, из больницы, о Джулии. «Насколько нам известно, вы – супруг миссис Форман. Пожалуйста, перезвоните нам, как только сможете…» Дальше был номер доктора Рана. Я сразу же позвонил по этому номеру.

На коммутаторе подняли трубку:

– Отделение интенсивной терапии.

Я попросил позвать доктора Рана и подождал, пока он подойдет к телефону. Я сказал доктору:

– Это Джек Форман, муж Джулии Форман.

– Да-да, мистер Форман, – приятный, мелодичный голос. – Спасибо, что вы перезвонили. Я так понимаю, это вы сопровождали вашу жену в госпиталь вчера ночью. Да? Тогда вы наверняка знаете, насколько серьезны у нее повреждения, вернее, я бы сказал, потенциальные повреждения. Мы считаем, что ей необходимо пройти полное обследование и лечение по поводу перелома тазовых костей и внутричерепной гематомы…

– Да, – сказал я. – Мне говорили об этом вчера ночью. Какие-то проблемы?

– Вообще-то да. Ваша жена отказывается от лечения.

– Как это?

– Вчера ночью она позволила нам сделать рентгеновский снимок и зафиксировать перелом руки. Мы объяснили ей, что рентгеновские снимки недостаточно информативны и что очень важно сделать еще и магниторезонансное исследование, но она от него отказалась.

Я спросил:

– Почему?

– Она утверждает, что не нуждается в обследовании.

– Конечно, нуждается, – сказал я.

– Да, нуждается, мистер Формен, – подтвердил Рана. – Мне не хотелось бы вас тревожить, но при переломах таза возможны массивные кровотечения в брюшную полость, от которых человек может даже умереть. Это может произойти очень скоро, и…

– Чего вы хотите от меня?

– Мы хотели бы, чтобы вы поговорили с женой.

– Конечно. Передайте ей трубку.

– К сожалению, прямо сейчас ей делают еще один рентгеновский снимок. На какой номер можно вам перезвонить? На номер вашего сотового? Хорошо. И еще одно, мистер Форман. Мы не можем выяснить психиатрический анамнез вашей жены…

– Почему?

– Она отказывается об этом говорить Не отвечает ни на какие вопросы о наркотиках, стимуляторах, расстройствах поведения. Не могли бы вы внести ясность в этот вопрос?

– Я попытаюсь…

– Не хочу вас пугать, но у вашей жены, скажем так, несколько неустойчивое психическое состояние. Временами она как будто даже галлюцинирует.

– В последнее время у нее были сильные стрессы на работе, – сказал я.

– Да, несомненно, это имеет прямое отношение к ее состоянию, – подтвердил доктор Рана. – Кроме того, она получила серьезную травму головы и нуждается в дополнительном обследовании. Не хочу вас пугать, но, признаться, психиатр, который консультировал вашу жену, считает, что у нее маниакально-депрессивное расстройство, или наркотическое расстройство, или и то, и другое.

– Понимаю…

– И, конечно же, такие вопросы всегда поднимаются при автомобильной катастрофе, в которой участвовала только одна машина…

Он имел в виду, что этот несчастный случай мог быть суицидальной попыткой. Я не думал, что дело обстояло именно так.

– Мне неизвестно, принимала ли моя жена наркотики, – сказал я. – Но ее поведение беспокоило меня уже несколько недель.

Рики вышел в коридор и нетерпеливо потоптался возле меня. Я прикрыл трубку ладонью и сказал:

– Это насчет Джулии.

Он кивнул, посмотрел на часы и поднял брови. Мне показалось довольно странным, что он торопит меня, когда я разговариваю с врачом о моей жене, к тому же его непосредственной начальнице.

Доктор поговорил со мной еще немного, я постарался ответить на все его вопросы, но на самом деле не смог сообщить ему ничего полезного. Он сказал, что попросит Джулию перезвонить мне, как только она вернется с обследования. Я ответил, что буду ждать звонка, и закрыл крышку телефона.

Рики сказал:

– Ну хорошо. Извини, что поторапливаю тебя, Джек, но… ты знаешь, мне нужно очень многое тебе показать.

– У нас проблемы со временем? – спросил я.

– Не знаю Возможно.

Я собирался спросить, что он имеет в виду, но Рики уже повел меня по коридору, шагая так же быстро, как прежде. Мы вышли из жилого комплекса и прошли через еще одну пару стеклянных дверей в следующий коридор.

Я заметил, что этот переход тщательно изолирован. Мы шли по стеклянной дорожке, подвешенной над полом. В стекле были небольшие отверстия, а снизу к ним подходили вакуумные отводы для отсасывания пыли. Я уже начал привыкать к постоянному шипению кондиционеров.

На середине коридора была еще одна пара стеклянных перегородок. Мы с Рики по очереди прошли через очистную камеру. Двери открылись перед нами и закрылись, когда мы прошли. Чем дальше мы шли, тем сильнее становилось ощущение, что я попал в тюрьму, что позади остаются все новые и новые железные решетки, а я захожу все глубже и глубже в… во что-то.

Пусть высокотехнологичная и со сверкающими чистотой стеклянными стенами – все равно это была тюрьма.

День шестой. 08:12

Мы вошли в большую комнату, помеченную табличкой, на которой было написано «АППАРАТНАЯ», а пониже – «мол. отд./фаб. отд./энерг. отд.». Стены и потолок аппаратной были покрыты уже знакомым глянцевитым белым пластиком. На полу стояли большие контейнеры, отделанные таким же материалом. Справа вдоль стены я заметил ряд больших баков из нержавеющей стали, утопленных в пол. От баков отходило множество трубок с вентилями, которые спускались куда-то вниз, в подвал. Выглядело это очень похоже на маленький пивоваренный заводик, и я уже собирался спросить у Рики, что это такое на самом деле, когда он воскликнул: