Роза, цветок для чародея.

– Аппарат не приучен к резким движениям и любит исключительно спокойный и плавный ход, а никогда его подрезают обнаглевшие идиоты на дорогих механизмах! Я заплачу вам, – пропела я последнюю фразу, вглядываясь в лицо юного механика с трепетом, как домашняя кеди (кошка).

Юнец с неохотой кивнул, открывая крышку и разглядывая пыльные провода и искрящийся блок. Когда-то, я уже его меняла и отвалила не слабую сумму. В другой мастерской меня уверяли, что блок питания переживет мою бабушку, но он с натяжкой прожил около года и от испуга издох.

– Такой будет стоить пятьсот таллер.

– Чего?? – воскликнула я, не в силах изображать глупую дурочку, готовую флиртовать и краснеть с кем угодно, – да это большая часть моей зарплаты, заработанная на двух работах!

Губы механика сложились в белесую прямую линию, хоть линейкой вымеряй, и он недовольно сложил испачканные руки, с грязью под ногтями.

Никогда не любила неухоженные пальцы и грязные ботинки у противоположного пола!

Сделав шаг назад, я постаралась угомониться, оправив хвост.

– Для такого старья, надо заказывать заранее, чтобы сбавить сумму, либо берите какой есть, последний остался. Могу дать гарантию, что с ним летокар будет летать по трассам быстрее всех. Да он переживет вашу бабушку!

Я прищурилась.

– Где-то я уже это слышала, – промямлила я.

«Всех механиков что, учат на одних и тех же курсах, как обманывать недальновидных обладателей ломающихся летокаров?» – подумала я и еще больше загрустила.

Но я была бы не я, если бы вдруг решила сдаться так просто.

– У меня к вам предложение, – сверкнув белыми зубами, доставшимися мне от аристократического рода как подарок, – вы сделаете мне дисконт, а я обещаю несколько раз накормить вас в самом лучшем заведении в районе Синих сердец. Не упустите шанс, соглашайтесь!

Юноша замер, хлопнув маленькими глазками.

– «Пирог, лапша и крылышко!», слышали о таком? – продолжила я рекламировать заведение, которое бы не посоветовала даже врагу, но здесь приходилось как-то выкручиваться. Этот наглец заломил баснословную цену, а без летокара я была как без рук. – Еда, пальчики оближешь!

Механик почесал затылок.

– В том районе нет ни одной нормальной закусочной.

– Вы просто не бывали в «крылышке», там чудесно и главное, уютно. А еще, я подам вам лично лучшие блюда. Ну, соглашайтесь!

– Нет! – сказал как отрезал механик, – пятьсот таллер и на этом точка.

– Триста! – в таких же интонациях произнесла я, угрожающе подойдя к юнцу ближе, – уверена, блок питания просто не стоит больше. Я бы вообще дала бы его двести, но сотка, так уж и быть, ваша работа.

Механик покраснел. Я подошла ближе, перекрыв ему дорогу и облокотилась на мигом проскрипевшую крышку летокара.

– Не вижу у вас шибкого количества клиентуры, любезный, – вздохнула я, бросив точечный взгляд в сторону гаража, где стоял среднестатистический летокар без сверкающих серебром полозьев. – Сделаю вам рекламу, среди своих клиентов.

– Четыреста пятьдесят, – решил сбавить цену юнец.

– Триста и не таллером больше, иначе начну торговаться за двести пятьдесят и не уйду отсюда, пока не собью цену. А еще пожалуюсь в инспекцию, что вы обдираете добропорядочных граждан столицы!

– Это угроза? – промямлил механик, бледнея.

– Нет, попытка договориться.

– Триста пятьдесят, – сквозь слепленые губы, выдавил молодой человек, не переставая смотреть мне в глаза, – и несколько обедов в заведении.

– Заметано, – согласилась я, радуясь про себя, что сбила цену и блок стал стоить вменяемых денег, – сделаешь сейчас?

Механик прищурился.

– Завтра, сегодня мне надо будет забрать его у знакомых.

– Мы так не договаривались.

– Мы никак не договаривались, барышня, – панибратски выдал молодой человек, – завтра забирайте! И предоплата вперед!

Прищурившись, я вздохнула, выуживая из сумки небольшой кожаный кашель и отсчитав часть денег передала работнику.

– И чтобы мне без глупостей, – не удержавшись от угрозы, произнесла я, – только попробуйте поставить старье.

Ничего не сказав, механик удалился, а я, погладив бочок старого, но родного аппарата, направилась к остановке, где могла сесть на воздушный омнибус, чтобы добраться от синего района. Так я его называла.

Денежная растрата, больно ударила по настроению. Я планировала заменить полосы и сенсор в салоне, который заедал, посему, непредвиденная ситуация меня выбила из колеи.

Новый летокар, я пока не могла себе позволить, а менять шило на мыло, не было смысла.

Закинув сумку на плечо, я прошла по глухому бездорожью около получаса пути, пока не вышла к остановке.

В омнибус забилось столько народу, сколько он обычно в себя не вмещал.

Я тоже, кое-как втиснулась внутрь и вышла, спустя несколько остановок, хорошенько отмассажированная потными телами.

Скинув куртку и оставшись в майке, я припустила к району заведений общепита на любой вкус, прекрасно понимая, что взбучки от Гилберта не избежать.

Тем более, время клонилось к обедне, а значит в заведении народ должен был подтянуться, чтобы набить желудки лапшой и подгоревшими куриными крыльями.

Гилберт специально не использовал автоматы для готовой продукции, где можно было нажать кнопку и через несколько минут получить с пылу и с жару блюдо.

Хозяин предпочитал действовать по старинке, не особо приветствуя постоянно появляющиеся изменения. Посему, лапша варилась в огромном котле, пироги пеклись в духовке, а крылышки жарились в масле, которое Гилберт нещадно экономил и у кого были слабые животы, потом мучились страшными болями и веселыми часами в отхожем месте.

Вздохнув у входа в «крылышко», я уловила приятный аромат сосиски из соседней забегаловки и вошла внутрь.

Колокольчик яростно зазвонил, что услышали все. Даже тугие на оба уха.

Неся поднос с тарелками, ко мне подошла Соня, шустрая подавальщица и милая девушка с кудрявыми красными, как пламя волосами и широко улыбнулась. В нос дыхнул запах супа из тарелки, которую она несла для посетителя.

– Я сказала Гилберту, что у тебя приболела бабушка, – подмигнула она мне.

– Но у меня ее нет, – пробухтела я, сразу же столкнувшись с выглядывающим из-за прилавка хозяином. Его щеки были красны, а маленькие глазки смотрели с нескрываемым укором.