Роза для бессмертного принца

— Я был к ней очень привязан. Я всегда чувствовал ее, словно мы были одним целым. Я чувствовал себя привязанным к ней, невидимыми нитями. Мне иногда передавались ее чувства. Что-то в груди точно знало, где она находится. Я был привязан к ней своим сердцем, — уклончиво ответил Шаэсса.

— Она тебя любила. Хоть и была бессмертной. Она отдала жизнь за то, чтобы обеспечить тебе будущее, — спокойно сказал Дивайн, — Мне трудно ее понять, но иногда, кажется, что я ее понимаю, а ты даже не удосужишься оценить ее жертву. Если бы тогда она послушала меня…

— Ты опять смакуешь мерзкие подробности своей личной жизни? Да мне противна та мысль, о том, что между вами что-то было! Ваши увертки, недосказанности… Она даже не смертном одре ухитрилась улизнуть от ответа! Меня просто дрожь берет, когда я представляю Вас вместе! Ты забрал ее у меня, отвратил ее от меня, выслав меня подальше, дабы не мешал разбираться с семейными проблемами. Ах, я прямо представил: мы зажили счастливой семьей, все втроем. Я, мамочка и ты. И как мне тебя называть тогда? Папа? — Шаэсса истерически засмеялся.

Лорд Дивайн смотрел на него с отвращением.

— Ты думаешь, что я всем тебе обязан? Ты думаешь о том, что я в вечном и неоплатном долгу перед тобою за эту железяку с драгоценностями, которую я завтра нацеплю на голову для пущей важности? — взгляд у Шаэссы, был колючим и явно недобрым, — Так вот откуда у тебя горячее желание поучать меня и испытывать! Иногда мне кажется, что ты слишком много на себя берешь! Ты — не мой отец, Дивайн. И если бы ты им был, то я бы предпочел удавиться!

— Поосторожней с выражениями, — с улыбкой сказал Дивайн, — Я это делал и делаю не ради тебя. А лишь потому, что, имел неосторожность пообещать твоей матери. И все-таки… Как на счет девочки?

Лорд Шаэсса встал и подошел к Дивайну. Наклонившись к его уху, он произнес:

— Ты когда-то забрал у меня ту, что была мне дорога, к кому я был привязан. Пожалуй, мне будет приятно отомстить тебе. Пусть даже таким образом. Я возвращаю тебе розу, бессмертный принц. Розу, которая своей смертью причинит тебе боль. Розу, которую я вырастил для тебя, и которую погубил твоими руками. Думаешь, что мне ее жаль? Нисколько. Оно того стоило…

Лорд Дивайн стиснул зубы. Шаэсса весело и непринужденно рассмеялся.

— Я тебя уничтожу… — пообещал Лорд Дивайн.

— Береги силы. Завтра они тебе понадобятся… — улыбнулся Шаэсса.

* * *

Есть война по правилам, а есть война без правил. Война без правил исконно считалась дурным тоном. Но в этой войне правила были нарушены еще до начала боевых действий, поэтому исход предсказать было сложно.

Это был конец ноября. Странная погода стояла в те дни. Снега еще не было, но было сыро и холодно. По утрам на когтистых лапах деревьев был развешен клоками туман, а под ногами чавкала грязь. К полудню все окончательно раскисало, а к вечеру подмерзало, сковывая льдом глубокие лужи.

Лорд Дивайн стоял на холме. На нем были тяжелые доспехи с кроваво-красным узором. Словно почерневшее от времени серебро они тускло блестели на солнце. Шлем, увенчанный короной, Лорд Дивайн отдал слугам. Его дыхание вырывалось изо рта облаками пара, а рука скользила по древку огромной алебарды. Рядом с ним стоял Лорд Шаэсса. На нем был доспех из серой кожи, с тиснением и меховой отделкой, а голову венчал тонкий обруч с небольшим полупрозрачным камнем. На руках у него были широкие стальные браслеты, а в левой руке он сжимал рукоять волнистого меча.

Алетиш была одета, словно кукла: ее бледное лицо было накрашено, а волосы уложены в блестящие букли. Она сидела в небольшом кресле, поскольку стоять ей было тяжело. На ней было черное платье с огромными атласными розами на юбке, перчатки и меховой палантин.

— Шаэсса, — сказал Дивайн хрипло, — Я хочу, чтобы ты поклялся.

— Чем и для чего? — удивленно спросил Шаэсса.

— Поклянись на крови. Поклянись мне, что ты будешь со мною до конца, — сказал Дивайн, глядя в глаза Шаэссе.

— Ты имеешь в виду битвы? Или жизни? — удивился Шаэсса, — Первое могу пообещать, а второе — нет.

— Я знаю, что ты можешь в любой момент предать, поэтому я возьму с тебя клятву.

— Тогда я тоже возьму с тебя клятву. Мы пройдем этот путь вместе. От начала и до конца, — сказал Шаэсса, надрезая запястье, — До момента смерти Бога и уничтожения врагов. Дальше — как повезет.

Дивайн надрезал запястье, и они свели руки вместе. Словно два хищных зверя они смотрели пристально в глаза друг другу. Они были хищниками среди людей, они были одной природы, одной масти, и никакая маска не скроет их истинную суть, никакое вино не утолит их жажды, никакая кровь не заполнит их пустоту. Они не просто чувствовали свое превосходство, они были преисполнены гордыни и упивались своим бессмертием.

— Вполне достаточно, — удовлетворенно сказал Дивайн, улыбаясь. Рана на его запястье затягивалась на глазах, — Предлагаю тебе такую тактику. Я поведу два войска. Я расставлю их на поле боя и буду заниматься маневрами. Ты будешь слушать мои приказы. При появлении Анвеора, я буду слушать тебя.

— Я согласен, — кивнул Шаэсса.

— Да… — протянул Дивайн, — Пока еще не поздно, я хочу узнать, каким образом ты собираешься заставить Анвеора сразиться с девочкой?

— Я буду импровизировать, — Шаэсса взмахнул рукой.

— Я не люблю, когда ходы не просчитаны наперед, — медленно проговорил Дивайн, качая головой, — Я не люблю импровизации. Я люблю четкий план и четкое выполнение всех пунктов. Я люблю, когда есть запасной план к запасному плану.

— Бессмысленно, Змей, планировать, терять время на раздумья, а потом обнаружить, что ни одна из стратегий не подходит, — холодно ответил Шаэсса. Его немного уязвило замечание Дивайна, — Я всегда действую по обстоятельствам. В нашем случае — это единственный козырь.

Алетиш тем временем сидела и чувствовала странный холод. Было ощущение того, что тело — стало каким-то мягким и непослушным, а голоса раздаются, словно из-за глухой стены. У девочки было такое ощущение, что она смотрит на себя откуда-то со стороны, при этом ей было все равно, что происходит с ее телом. Она устало откинулась на спинку своего трона и задремала. Алетиш снова видела во сне обрывки воспоминаний прошедших нескольких дней. Она видела зарева пожаров, мертвых, развешанных по ветвям деревьев, колеса, которые проворачиваются в грязи, одинаковых воинов, идущих стройными рядами, растянувшись до горизонта. Она помнит, как вышла из кареты, повиснув на двери, и почувствовала, что грязь под каретой алая. На руках ее была кровь, которую потом смыла служанка. Она помнит улыбку Лорда Дивайна и смех Лорда Шаэссы, глядя на выжженную землю и корчащиеся на земле тела. Она помнила многое, но ей было все равно.