Роза для дракона

В общем, Тиа отлично сдружилась со Скорпиусом против Драко, хотя внешне все было прекрасно. Мальчик, сам того не подозревая, а позже совершенно осознанно, помогал прощупывать женщине слабые стороны отца, и в тот момент, когда Драко неожиданно остался вдовцом, Антеа была во всеоружии.

Уложить его в постель оказалось делом нехитрым. Пара бокалов виски в гостинице, предусмотрительно снятой ей, несколько ласковых слов и касаний усталой кожи. Она знала, как ему необходима тишина, и готова была ее дать. И так день за днем, даже не замечая, что сама толкает его на путь алкоголизма.

Драко быстро и безбожно спивался. Это стало понятно только тогда, когда ее обществу в номерах разной степени гадливости, он стал предпочитать пьяные компании в кабаках не магического Лондона. И тогда, расправив белые крылья ангела, она доставала его оттуда, пьяного, агрессивного, отчаявшегося.

Она вернула его к жизни…

ОНА вела его по ней.

А теперь между ними все кончено?

…

Дрожащими руками Тиа сыпет летучий порох, он просыпается мимо ладони и взрывается в воздухе. Женщина чертыхается и повторяет. И только с четвертой попытки ей удается попасть туда, куда она хочет.

Светловолосый мужчина сидит за столом, читает. Он сразу замечает ее и накрывает пергамент ладонью. А Тиа, оттряхивая с одежды золу, молча смотрит на Скорпиуса, в очередной раз удивляясь, что с возрастом в лице мальчишки становится все меньше материнских черт. Он напоминает ей того Малфоя, которого она увидела много лет назад. Светловолосого юношу, с серым дымом вместо взгляда.

— Я принесла то, что ты просил.

— Неужели? — криво ухмыляется Скорпиус, и мгновенно утрачивает сходство с Драко. Лицо у юноши менее острое, но не равнодушное, как у отца, скорее агрессивное. — И где же бумаги?

— У меня. Они всегда со мной. Я же не такая идиотка, как твой папаша.

— Как интересно. А я думал, что вас связывают совершенно иного рода отношения, — Скорпиус равнодушно отворачивается, возвращаясь к пергаменту.

— Я готова обсудить дальнейший план действий.

— Чего же вы хотите, миссис Хаас?

— Я хочу, чтобы он страдал, хочу чтобы лишился всего: своего поста в Министерстве, своей репутации.

— Я должен увидеть бумаги.

Она открывает свой ридикюль и, кажется, мгновение сомневается. Но вот проворные пальцы извлекают из сумочки маленькую пудреницу. Она ставит ее перед Скорпиусом, и тот несколько секунд заворожено наблюдают за игрой каминного света в драгоценных камнях. Нехитрое заклинание, произнесенное Тиа, разрушает транфигурационые чары, и вот перед Скорпиусом то, чего он вожделел достать уже несколько лет. То, что поможет скомпрометировать его отца. Лишить его всего того, чего он добивался, что оставалось ему дорогим.

— Что я получу взамен?

— То же что и я, миссис Хаас. Драко Малфой будет растоптан и уничтожен.

— Я хотела бы… — она спотыкается на слове, глядя в лицо мужчины. Впрочем, он не глуп и давно уже догадывается обо всем сам.

— Вы хотели бы получить его, Антеа? Не думаю, что это возможно. Драко Малфою не нужен никто, кроме него самого.

Перед тем как нанести визит отцу, он решил выждать еще несколько дней, и на то были совершенно будничные причины. Скорпиусу предстояла важная для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице поездка в Россию. Кроме того, несколько дней назад, находясь в Лондоне проездом, он случайно встретил Лили Поттер.

Ребята неплохо ладили в школе, если, конечно, не считать бесконечных подколок этой темноволосой бестии, которые выводили Скорпиуса из себя, столько раз, сколько волос на голове у этой девицы.

— О, Скорпиус, привет, — они столкнулись у входа в маггловское метро. Для самого конца лета стоял весьма погожий денек. Солнце, наконец, соизволившее откинуть одеяла облаков, приветливо улыбалось на небосклоне и в каждой черточке школьной подруги. — Ты откуда? А Роззи где?

— Я один, — пожал плечами Скорпиус, — я тут всего на несколько часов, прилетел ночью и не стал беспокоить Розу. Она работает над книгой… и… в общем… вот так. А через два часа мне нужно в аэропорт. Улетаю в Санкт-Петербург по работе. Это Россия.

— Я не кретин (нка), — смеется Лили, от чего ее глаза буквально сияют на загорелом лице, — знаю, что этот город находится в России, и… не поверишь. Я как раз решила выйти в город и перекусить перед своим самолетом в Россию. Я улетаю в Санкт-Петербург на практику.

— С ума сойти, — улыбнулся Скорпиус, — кажется, мне не избежать временного портала в Хогвартс и твоих дурацких шуточек?

— Конечно, нет, дорогой мой друг. Ты будешь осмеян, поднят на смех, захихикан практически до полусмерти.

====== Между секундами ======

Давно уже две жизни я живу,

одной — внутри себя, другой — наружно;

какую я реальной назову?

Не знаю, мне порой в обеих чуждо.

Игорь Губерман

Говоря о том, что он любит животных, Драко немного кривил душой. Да, ему нравилось ощущение мягкой кошачьей шерсти под ладонью. Пение птиц по утрам доставляло искреннее удовольствие, вкупе с прохладным, свежим воздухом, врывавшимся в распахнутое настежь окно. Еще Малфой осознавал, что жокейский костюм очень выгодно смотрится на его сухопарой фигуре. Так же приятным казалось прикосновение влажного носа коня по кличке Винсент, тянувшегося за кусочком сахара, появлявшемся в мужской руке. Неизменный, обязательный ритуал. В общем, Драко предпочитал эстетическую сторону любви, ведь для ухода за лошадьми, чистки стойла, кормления существовали специальные люди или эльфы, которым он платил золотом.

Привязанность Розы к Бобби казалась совершенно другой. Вот и теперь, облаченная в такой же, как и у Драко, только сшитый по женской выкройке костюм для верховой езды, она держала на руках щенка, в свою очередь оживленно крутившего головой, словно пытающегося уловить суть разговора.

— Нас не будет всего пару часов, — твердо сказал мужчина, — и ничего не случится, если собака останется дома.

— Он будет плакать все это время.

— Собаки не умеют плакать, Роза.

— Хорошо, на человеческом языке это называется выть, — Драко слышит в голосе девушки раздражение.

— Послушайте, я не хотел вас обидеть. Просто собаке, особенно такой маленькой, как Бобби, там нечего делать. Домовики присмотрят за ним, пока нас не будет. А по дороге домой мы сможем посетить Косой переулок, и вы выберете что-нибудь особенное для Бобби.

— Хорошо, — не спорит Роза и, натягивая на голову кепи, улыбается. — Вы правы, мистер Малфой. Бобби должен научиться обходиться без меня.

— Вот и славно, — отвечает мужчина и подает ей руку для парной трансгрессии.

…

От резкой смены пейзажа, слишком яркого света Роза щурится и надвигает головной убор чуть ниже, в рефлекторной попытке защититься от солнца. Но зрелище не удивляет, она множество раз видела ипподром. Дело в том, что дедушка Артур, увлекшись одно время маггловскими конными скачками, брал Розу с собой. И тогда она даже неплохо научилась разбираться в том, кто является лузером или фаворитом, когда соревнования для нее комментировал совершенно не азартный от природы мистер Уизли. Дедушка получал от посещения ипподрома ни с чем не сравнимое удовольствие, не помышляя, однако, о том, что используя свои магические способности, на скачках можно заработать. Просто им с Роззи нравилось смотреть на лошадей и их всадников, даже несмотря на шутки в адрес их странной, нелепо подобранной маггловской одежды. Вскоре, однако, это невинное увлечение открылось бабушке Молли, и она, почему-то совершенно не разделила страсти мужа, а только горестно вздохнув, попросила его больше так не делать. И дедушка последовал ее просьбе. Потому что у Молли никогда не было необходимости ругаться или повышать голос, чтобы он послушался. Громкие замечания и споры были орудием воздействия на детей, но никак не на мужа. Больше всего Артур боялся, когда Молли просила о чем-то вот так. Тихим голосом.