Роза для навигатора

Фотографии. Их было не так уж и много: ни я, ни Олег не имели дурной привычки смотреть на мир исключительно сквозь камеру смартфона. У него был фотоаппарат-«зеркалка», профессиональный, Nikоn. Увлекался фотографией… И такие кадры…

Закат в горах. Рассвет там же — озеро под тремя ледяными пиками, солнце бьёт сквозь туманное облако, и всё вокруг оранжево-жёлтое, и мы внутри, как в центре застывшего янтаря. Снимок на таймере…

Уже в Петербурге. Петропавловская крепость, Летний Сад с первоцветами на едва просохших газонах. Стрелка Васильевского острова…

Мы вдвоём. Его глаза, его длинные тёмные волосы, улыбка его, лёгкая, открытая… почти гагаринская… он еще не знает, мы оба не знаем ничего… год назад всего… всего лишь год… не знаем мы ничего о том, что нас ждёт… и впереди у нас год, целый год…

Экран погас.

Полный разряд! Я судорожно врылась в сумочку, за зарядным устройством, и меня бросило в холод: я забыла зарядку дома! Забыла. Забыла…

На тумбочке у входа. Там она лежала, белый блок и к нему белый же провод. Какая же я балда!

Где на инопланетном корабле я заряжу смартфон? Внутренний голос с ехидством подсказал: нигде

У меня не было, не было, не было фотографий Олега! Нигде, кроме как на флэш-памяти смартфона и в соцсетях. В облачном хранилище ещё. Но на бумаге — нигде. Никакой фотокарточки, ничего. А это значило всего одно.

Если я не найду возможность зарядить смартфон — а как я найду такую возможность на инопланетном корабле?! — я больше никогда не увижу Олега. И память начнёт неумолимо размывать его лицо, его голос, улыбку в неясный свет. Скоро я совсем забуду его.

Проклятые инопланетные преступники.

Амбал.

Мелкий.

Ненавижу!

Я почти уже сошла с ума от горя, когда появилась Кев. Она что-то говорила, я не понимала. Взяла за плечо… Я резко вырвалась:

— Отстань от меня! Отвали! Провались ты в ад! Сдохни! — напрягла память и вспомнила эсперанто: — Iru kасеn!

Кев отхлестала меня по щекам. Не столько больно, сколько обидно. Помогло: я заткнулась. Меня взяли под локоть — клещами, которые Кев ошибочно называла своими пальцами, — заставили пересесть к столу.

В апартаментах, что мне отвели, было несколько комнат. Спальня, холл, рабочий кабинет. Вот в этом самом кабинете стоял стол и два кресла… причём кресла хитрые: они приспосабливались под тебя, в них можно было занять любую позу. А в стол вмонтирован был терминал… вроде компьютера, что ли, только, наверное, что-то инопланетное совсем. Терминал плевался в меня голографическими экранчиками, я в них ни черта ничего не понимала, и потому после первого же раза оставила затею познакомиться с местным интернетом поближе.

Теперь над терминалом колдовала Кев. Два-три пасса руками, экран вспух над столешницей, приблизился… и меня внезапно выдернуло из мира в виртуальную реальность!

Урок языка.

Кев решила влить в мои мозги эсперанто. Когда обучающая система отпустила меня, я могла уже сносно понимать всё, что мне говорили. Но как же разболелась голова… Думала, умру на месте!

— Хватит с тебя, — сказала Кев, когда я очнулась. — Дальше — будешь меня слушать, научишься. В процессе разговора. Я буду стараться говорить просто для восприятия.

Я села. Огляделась. Нет, не сон. Я в постели, постель в нечеловеческой комнате, комната — в инопланетном корабле. Олег…

Кев крепко взяла меня за руки:

— Приди в себя. Мы ещё не спасены. Жидкости биологические пускать будешь после.

— Жидкости? — не поняла я.

— Сопли, человек. Сопли! У вас, людей, они всегда наготове, по поводу и без повода. Но сейчас не время для них.

Я села, обхватила голову руками. Боль ушла, но странное ощущение оставалось. Как будто во мне кто-то разговаривал, и разговор отдавался в ушах и памяти неприятным эхом.

— Побочный эффект экспресс-обучения, — Кев внимательно следила за мной. — Пройдёт.

— Ты тоже? — спросила я.

— Я учила не язык, но эффект тот же. Как твоё имя? Как мне называть тебя?

— Маргарита Шаврова…

Она не смогла произнести моё имя. И так и сяк пыталась, — мне не нравилось. Лучше всего получилось Мар, но я люто запретила звать меня так, как называл Олег… о господи, при любом воспоминании о нём сердце сжималось и отказывалось разжиматься. В конце концов, мы сошлись на Мар-Шав или, проще, Маршав. И чёрт с ним! Какая мне разница, теперь-то. Когда Олега нет, нет, нет, нет, нет больше со мною рядом Олега. И никогда не будет.

Это безжалостное «никогда» рождало в пустоте чёрные болезненные волны.

— Проблема вот в чём, Маршав. У меня нет полного доступа к нейросети корабля: шунт вышел из строя, ментальная связь нарушена. Голосовой интерфейс… не обеспечивает полный функционал. На нём нам далеко не улететь.

— И что? — спросила я. — Мы застряли вне времени навечно?

— Нет, — спокойно возразила Кев. — У нас есть ты. Ты — человек. Большая удача, я б сказала. С кем-то другим шансов уже не возникло бы.

— Не понимаю, — честно призналась я.

— Все люди — сенсы и эмоционалы, ты не исключение. Ты сможешь пообщаться с кораблём и без шунта…

— Издеваешься? — вытаращилась я на неё.

— Нет, — Кев была абсолютно серьёзна. — Базовые знания ты получишь…

— Если так, как получила язык, то ни за что! Прежде сдохну.

— Не сдохнешь, — заверила меня Кев, и её суровое лицо треснуло вдруг улыбкой. — Тебе понравится.

— Что понравится? — взвилась я. — Головная боль?!

— Пойдём со мной. Покажу…

* * *

Рубка управления… Как мощно звучит, верно? На деле — крохотная комнатка с непрозрачными зеленоватыми стенами, и два ложемента, расположенные под углом друг к другу. Вся жизнь пилота и навигатора — в виртуальном мире, создаваемом нейросетью корабля…

— Тебе сюда, — похлопала по одному из ложементов Кев.

Я осторожно коснулась ладонью упругой поверхности.

— Не бойся. Скоро я тебя отсюда гравилучом буду тащить… Кстати, программа обучения поменяется, предупреждаю сразу. Прежде, чем отправляться сюда, будешь в тренажёрном в отрабатывать… А пока — вперёд. Не бойся, не съест: режим минимальный, обучающий. Я настроила интерфейс на эсперанто, с пониманием не должно возникнуть сложностей.