Роза и Крест
Шрифт:
Геката поднесла бокал к неестественно пухлым губам и бросила на Мирослава кокетливый и весьма откровенный взгляд.
— Иначе говоря, — продолжила она, — тебе предстоит пройти своеобразный испытательный срок, прежде чем ты будешь допущен к нашей внутренней кухне. Мы, к сожалению, не раз сталкивались с тем, что новички через какое-то время после посвящения решают покинуть Орден из-за того, что реальность не оправдывает их идеалистических ожиданий. Мы вынуждены страховаться, поэтому все тайны Ордена с некоторых пор мы открываем лишь тем, кто проверен временем. Для тебя и так сделали редкое исключение. Насколько я знаю, ты не проходил обучение в нашем магическом колледже?
— Нет, не проходил.
— Вот видишь. А ведь прохождение
«Или своими родственными связями», — мысленно дополнил ее фразу Погодин.
— Ты особенный, — вкрадчиво шепнула Геката и, снова пригубив вина, коснулась волнистой прядки его волос.
— А она? Как в Орден попала она? — не сдержался Мирослав. Его так и подмывало узнать больше о женщине, которая занимала его мысли в последние дни.
— Кто «она»? — удивленно повела бровью наставница, опустив руку на спинку дивана за его спиной.
— Иштар. Нас вместе посвящали в Орден.
— Ах, она, — хмыкнула Геката. — Честно говоря, я мало что о ней знаю. Скорей всего, она прошла обучение, очно или заочно. Я не в курсе, кто выступил ее поручителем и на каких основаниях. В любом случае без рекомендации авторитетных членов Ордена посвящение невозможно. Если она нашла поручителя, значит, каким-то образом доказала свое право примкнуть к нашим рядам. Твоим поручителем выступил сам Маг Света, который проводил обряд посвящения. Он и предложил мне стать твоей наставницей… А почему тебя так интересует «она»? — спросила Геката после недолгой паузы, делая ударение на последнее слово.
— Простое любопытство, — слукавил Мирослав и решил, что тему лучше перевести. — Так в чем будет заключаться монотонная магическая работа, которая мне предстоит?
— Как завещал великий Кроули, «основная и наиважнейшая задача мага — достижение Познания и Собеседования со Священным Ангелом-Хранителем». Поэтому тебе предстоит большая самостоятельная работа по установлению контакта со своим Ангелом. Для этого ты будешь практиковать определенные ритуалы, а в процессе, по возможности, вносить в них что-то новое. То есть помимо канонических ритуалов в твоем арсенале появятся свои собственные, уникальные, которые ты вывел, опираясь на свои ощущения. Мы поощряем такие изыскания. Я буду следить за твоими успехами. Потом, основываясь на твоем осознанном решении сохранить членство в Ордене и моей рекомендации, ты будешь посвящен в первый градус, который называется «Мужчина и брат».
— То есть, будучи Минервалом, я не могу принимать участие в групповых ритуалах?
— Пока что не во всех. Но, например, на нашу гностическую мессу ты, безусловно, имеешь допуск. Я обязательно предупрежу тебя, когда состоится следующая месса. Мы ведь теперь будем часто и, я надеюсь, тесно общаться.
Геката придвинулась к нему. Погодин близости не выдержал, встал, старательно создавая впечатление, что слишком засиделся и хочет немного размяться. Приторный плотный запах ее духов вызывал у него головокружение, а беззастенчивый вожделеющий взгляд — чувство брезгливости. Он прошелся по просторному кабинету, делая вид, что рассматривает изыски дизайнера, обставившего пространство в стиле необарокко, погладил по носу одну из двух позолоченных фигур львов, которые поддерживали столешницу рабочего стола, затем подошел к панорамному окну.
— Каждый член Ордена экспериментирует с ритуалами?
— Да, — она вздохнула и снова надела туфлю. — Ведь все мы находимся в постоянном поиске контакта с высшими силами, а найти оптимальный вариант взаимодействия с ними можно, лишь опираясь на внутренние ощущения. Поэтому каждый подстраивает ритуалы под себя.
— Получается, что, основываясь на своих ощущениях, можно разработать какой угодно ритуал и даже не ставить о нем в известность других
членов Ордена?— Руководствуясь священными книгами Телемы, да. Делай, что велит твоя воля, таков да будет весь закон, — улыбнулась Геката и медленно встала. — Помнишь декларацию наших прав? Человек имеет право думать, что он желает, говорить, что он желает, писать, что он желает… Человек имеет право любить, как он желает: «… примите свою долю любви, как хотите, когда, где и с кем хотите…».
— Человек имеет право убивать тех, кто воспрепятствует этим правам, — задумчиво, еле слышно, проговорил Мирослав.
— Что-что?
— Нет, ничего, просто мысли вслух. Не обращай внимания, — Мирослав повернулся к окну и уставился на панораму.
— Мне кажется, ты расстроен. — Погодин ощутил прикосновение к левой лопатке. Геката уже стояла за его спиной: — Не будь ребенком, не требуй всего и сразу. Для тебя и так сделали редкое исключение… Очень скоро ты докажешь свою преданность Ордену, а я помогу. Путь наверх, к истине и свету, откроется для тебя. И кто знает, возможно, однажды ты достигнешь Триады Отшельника, которая включает пять наивысших степеней посвящения, в том числе и 12-ю — Внешний Глава Ордена.
Прикосновение Гекаты стало настойчивей, она дотронулась до его шеи. Мирослав повернулся к ней, снова вдохнув приторный запах духов.
— Я не расстраиваюсь, Геката, — улыбнулся он. — Но мне уже пора ехать. У меня встреча.
Про встречу Погодин не соврал. Сегодня он обещал быть на семейном обеде, рассчитывая поговорить с отцом. Геката отступила, давая ему пройти.
— Мы можем обсудить все за ужином, — предложила наставница.
— Я пока точно не знаю, что у меня со временем. Я позвоню тебе позже, — ответил Мирослав и двинулся к выходу.
Загородный особняк Погодиных высился на фоне хвойного леса. Кованые ворота с вензелями распахнулись, давая Мирославу возможность заехать на грунтовую дорогу, за пределами которой пестрил зеленью и цветами ухоженный парк. Мирослав легко взбежал на крыльцо и ударил в дверной молоток. Дверь открыла пожилая домработница, которую Погодины за давностью лет уже считали членом семьи.
— Мироша! — всплеснула она руками. — Ой, а похудел-то как! Извели ребенка…
— Теть Глаш, ну не начинай, пожалуйста, взмолился Мирослав, целуя домработницу в лоб. — И перестань называть меня Мироша, я давно уже вырос.
— Вырос он… Два метра роста, а толку чуть. За тобой еще глаз да глаз… — бурчала она. — Ты хоть ел сегодня? Ох и худой…
— Не переживай, теть Глаш, твой Мироша кушает как арабский скакун. Просто у него все в мозг идет, он же у нас профессор…
В гостиной появилась сестра Мирослава Аглая. Младше брата на пять лет, она совсем не походила на него характером. Выучившись в Оксфорде на экономиста, Аглая теперь весьма лихо управлялась с делами отцовской фирмы и, судя по всему, получала от этого процесса большое удовольствие. Непоседливая, общительная, веселая, она имела множество друзей по всему миру и скорей европейский, чем русский, менталитет. Мирослава она встретила в черных леггинсах и спортивной толстовке, длинные каштановые волосы были уложены на макушке в объемный небрежный пучок, в руке она держала телефон, а в ухе у нее виднелся наушник от хендс-фри. Целуя ее в щеку, Мирослав уточнил:
— Пока еще кандидат наук. Привет, сестренка!
— Права тетя Глаша, что-то ты и правда похудел, — донеслось из коридора, ведущего в гостиную.
— Мам, ну ты-то!..
Ужин за семейным столом проходил в привычной манере. Тетя Глаша, как всегда, не доверила Мирославу самостоятельный выбор порций, положила ему в тарелку то, что считала нужным. «На вот, пожирнее», — шепнула она, довольная собой. Он только вздохнул, спорить с ней — себе дороже. Аглая хрустела овощами — она придерживалась веганской системы питания (тетя Глаша давно махнула на это рукой, спорить с Аглаей еще хуже, чем с самой тетей Глашей) — и тыкала пальцем в экран телефона.