Роза песков

– - Гуруз, кибитка пустая. Нам нужны одеяла, сменная одежда, еда. Сама я не могу покупать – может я выгляжу, как мальчишка, но боюсь, что голос выдаст меня. Однако тащить все в руках, мы не сможем. Давай сразу, не уезжая с рынка, закупим все, что нужно.

Сейчас, устроившись на козлах своей собственной повозки, погоняя своих собственных лошадей, Гуруз чувствовал себя увереннее. Кроме того, шум и сутолока рынка отвлекали его от мыслей о гибели родителей – он вообще пока не мог об этом думать. Пусть он и видел смерть матери собственными глазами, но думать об этом он совершенно не мог. Рынок уберегал от тяжелых и дурных мыслей, поэтому он согласно кивнул головой.

Далеко не везде можно было проехать на повозке. Поэтому, найдя с краю рынка охраняемый участок, брат с сестрой оставили там свою кибитку. Охраняли огромную, заставленную различным транспортом площадь, шестеро мужчин, непрерывно бродящих между повозками. Здесь были кибитки и телеги, небольшие тачки, в которых впрягали низкорослых толстых коняшек или даже ослов, две величественных золоченых колесницы и еще какие-то мелкие повозки. На многих телегах лежали тюки и свертки – охрана следила за тем, чтобы никто, кроме хозяина, не подходил близко.

Они оплатили место и получили на руки маленькую глиняную табличку с тисненым рисунком. Вторую такую же, но значительно большего размера прикрепили на торчащий из повозки крюк. По идее, на этот крюк можно было повесить фонарик.

Нариз уже видела такие фонари на других кибитках – очень толстое, мутноватое стекло, внутри которого находилась плетеная сетка и медная проволока. Снизу крепился резервуар для масла, тоже медный, но по идее, можно было внутрь поставить и свечу. Весил такой фонарик килограмма полтора-два, да и стоил недешево. Но это было первое, что купила Нариз, сославшись на то, что боится темноты.

Опасаясь потеряться, она цепко держалась за пояс Гуруза и послушно скользила за ним в возбужденно гомонящей толпе. Все вокруг ей было интересно и любопытно. Она с каким-то детским удивлением рассматривала, пусть и примитивные, но крепкие и надежные изделия местных ремесленников.

Грохот стоял дикий, поэтому все покупатели вокруг орали – они забрели в ряды медников. Понимая, что долго не выдержит, Нариз потянула брата в сторону тканей, затем перешли в ряды, где торговали кожами, седлами, обувью. Они бродили по рынку бесконечно долго. Но не обошли даже половины. Стаскивали в кибитку купленные вещи и снова ныряли в шумный водоворот. Это было почти весело – скупать все, что им требуется для путешествия, начиная от корзин с едой и заканчивая постелью и сменной одеждой.

Нариз казалось, что если она закроет глаза, то сможет ориентироваться на рынке по запаху. Настолько по-разному пахли разные рыночные кварталы. Запахом навоза тянуло от рядов с животными, в рядах медников стоял специфический запах раствора, которым чернили медь, не говоря уже о грохоте, который производили чеканщики, работая прямо за прилавками.

В бесконечных рядах тканей переплетались десятки различных нот. От кисловатой овечьей вони толстого дешевого сукна, до травянистого запаха бледно-окрашенных тканей для повседневной одежды. Дорогие ткани они даже не пошли смотреть – просто не было сил.

Зато, закупая продукты в дорогу, Нариз обнаружила резко благоухающие десятком, если не сотнями запахов лотки с пряностями. Далеко не все она знала, но кое-что знакомое все же нашла: черный и зеленый перец, сладкую паприку, привычную желто-оранжевую куркуму и шафран. Когда она начала прицениваться к покупкам, недовольный и уставший от суматохи Гуруз начал возражать:

– - Зачем? Это глупые траты! Столько перца ты не съешь за много-много лет. Кроме того, зачем его вообще покупать, если можно просто нарвать вдоль дороги. Каждая хозяйка собирает сама такой, какой ей нужно.

Нариз подхватила брата за локоть и оттащила к большому котлу с кипящим жиром, где ловкий смуглый повар жарил узкие полоски теста, вздувающиеся на глазах. Полоски поливали каким-то сиропом, посыпали семенем, похожим на кунжутное. Пока проголодавшийся Гуруз с аппетитом хрустел зажаренным тестом, Нариз медленно и спокойно объясняла:

– - Гуруз, мы поедем очень далеко. И то, что растет здесь под ногами, там, в другом месте будет стоить намного дороже. Конечно, я прихватила украшений из своего приданого, но дорога – это всегда большие расходы. Нам придется есть самим и кормить коней, останавливаться на ночлег под крышей – далеко не везде осенью так тепло. Так что лучшее, что мы можем сделать, это закупиться товаром, который мы сможем выгодно продать. При этом он не должен быстро портиться, не должен занимать много места и должен быть достаточно дорогим. Если ты придумаешь какой-то другой товар, скажи – мы купим его.

Гуруз подумал и ответил:

– - Знаю! Я слышал про такой товар, хоть и не видел его сам.

Нариз скептически посмотрела на брата и спросила:

– - И что же это такое?

Глава 17

Глава 17

– - У ридгона есть шахта. Место, где она находится, тщательно скрывают, хотя все знают, что она где-то в районе гор. Там добывают рубины.

Нариз удивилась. В ее украшениях было достаточно много рубиновых вкраплений. Кроме того, Гуруз сказал, что сам он этого не видел. Чего он не видел? Рубинов? Так его мать носила серьги с камнями, даже не снимая.

– - Гуруз, красные камни в серьгах твоей матери – это и есть рубины. Так что ты их уже видел.

Гуруз почувствовал недоверие, даже какое-то пренебрежение в голосе сестры. Мальчишку захлестнула волна обиды. Нариз всегда дразнила его тем, что она старше! Никогда серьезно не относилась!

– - Это не такие рубины! Я правда никогда не видел, но один из купцов рассказывал отцу, что там, в шахте добывают рубины, внутри которых есть звезды! – голос его дрожал от возмущения, но потом он сумел взять себя в руки и уже спокойно закончил, -- купец говорил, что эти звездные рубины самые дорогие в мире.

Нариз задумалась. Не сказать, что она была прямо крупным специалистом по драгоценным камням, но в последние годы она не отказывала себе в хорошей ювелирке.

Благодарные клиенты свели ее с Самуилом Яковлевичем, хрупким, как одуванчик старичком-геммологом. Когда она покупала себе сапфировый гарнитур, он по ее просьбе ходил с ней в магазин и там осматривал камни. И эти сапфиры всегда были самыми любимыми ее украшениями.

Самуил Яковлевич был говорлив, и при нечастых встречах она успела от него наслушаться разных интересных вещей о камнях. Сама она была все же не так богата, чтобы пользоваться его услугами постоянно. Если честно, то, как профессионал он ей понадобился один-единственный раз. Зато она охотно рекомендовала его своим клиентам и умела слушать. Потому и относился он к ней с большой симпатией и щедро делился знаниями и байками о камнях.

– - Вы, Наташенька, даже не представляете, какая прелесть эти звездчатые сапфиры! Должны совпасть десятки, если не сотни условий, начиная от чудовищного давления и температуры и заканчивая нужным процентным соотношением примесей, чтобы на свет Божий появилась вот такая красота, -- старичок держал в руках перстень с небольшим синим кабошоном, и в его кривоватых сухих пальцах кольцо приобретало какой-то дополнительный изыск.

Он вынул из глаза смешную лупу, крепящуюся на ремешках, привычным жестом сдвинул ее на лоб, и умело подставив камень под падающие сквозь огромное витринное стекло солнечные лучи, задумчиво сказал: