Рождение Богов
Шрифт:
– И где она сейчас?
– В твоей… – Эфимия отвела глаза… – В твоей спальне, господин.
Леша поперхнулся вином.
– Ну… Пусть идет в свою комнату. Где ты ее поселила?
– В гостевой спальне, – робко пробормотала Эфимия.
– В гостевой спальне? – изумленно переспросил Леша.
– Прости меня, господин, дуру старую! И как я могла подумать!.. Хион мне ничего толком не сказал, паршивец!
– Ну, ну… Ничего страшного. Хион ничего и не знал. Я ему про эту женщину не сказал ни слова. Наверное, он тоже не так все понял.
Леша откинулся на спинку клисмоса и осторожно похлопал себя по животу:
– Переел.
– Ох, господин, а пирог-то так и не попробовал!
– Нет, больше не могу. На утро оставь, – Леша встал из-за стола. – Приму ванну и спать. Разбуди меня через час после рассвета. Завтра много дел.
– Конечно, господин.
Леша еще раз погладил живот и потянулся. Затем покосился на дверь своей спальни:
– Говоришь, она там?
– Сейчас, господин. Я велю ей уйти…
– Хорошо, я подожду. Только знаешь… – Леша с сомнением поскреб подбородок. – Надо ее куда-нибудь переселить. Все-таки не дело…
Эфимия всплеснула руками:
– Сейчас велю вторую койку к Лине поставить! Там ей самое место. А завтра найду, чем ее занять! Ты уж не беспокойся, она тебя больше не потревожит!
В голосе ключницы чувствовались раздражение и досада, и Алексей поспешил ее успокоить:
– Полно, Эфимия. Ну, недопоняли друг друга. Всякое бывает. Знаешь, лучше я сам с ней поговорю. Все ей объясню. Не переживай. И завтра не очень-то на нее нажимай? Хорошо?
– Конечно, господин!
– Ну и славно.
Алексей изобразил успокаивающую улыбку и направился в свою спальню. Он чувствовал сильную неловкость от предстоящего разговора и мысленно подбирал нужные слова. Перед дверью Леша остановился. Смущенно оправил хитон, пригладил рукой волосы, глубоко вздохнул и, выждав несколько секунд, толкнул наконец дверь.
Комната тонула в вечернем полумраке. Лишь окно подсвечивалось золотистыми лучами заходящего солнца. Войдя в спальню, Леша сразу заметил тонкий силуэт у окна. Девушка не обернулась, но Лешино сердце кольнуло какое-то предчувствие. На мгновение ему почудилось что-то знакомое, далекое, недостижимое. Он сделал несколько шагов. Ему казалось, он улавливает сходство, но в это невозможно было поверить, и он уже корил себя за секундную слабость, подарившую глупую надежду. Еще шаг. Нет, этого не может быть! Еще шаг и еще. Полупрозрачный в закатном солнце пеплос подчеркивал стройную фигуру. Леша понял причину смущения ключницы. Похоже, девушка была очень красива. А еще она до боли напоминала… Ему вдруг остро захотелось увидеть ее лицо. Почему же она не оборачивается?
– Хайре! Добрый вечер, – Леша пытался говорить твердо, но голос дрогнул.
Девушка обернулась.
– Пандора?
– Алексиус?
Леше показалось, что мир замер. Он начал тонуть в огромных, испуганно распахнутых глазах девушки. У него загрохотало в висках. В горле пересохло. Он силился что-то сказать, но ни одной мысли не осталось. Казалось, это тянулось вечность.
Вдруг что-то тяжелое с глухим металлическим звоном ударило о деревянные доски балкона. Леша опустил глаза – это зеленоватый бронзовый кинжал выскользнул из ослабевших пальцев девушки. Она проводила его растерянным взглядом. Время возобновило свой бег.
Пандора закрыла лицо ладонями
не в силах унять дрожь. Леша застыл, с огромным трудом сдерживая порыв обнять девушку. Ему остро хотелось успокоить ее, прошептать что-то хорошее, ласковое. Но он прекрасно осознавал, как она воспримет такой жест.– О, всемогущие боги! Вы указали мне вашу волю… – губы девушки горячо шептали молитву. По ее щеке скользнула пара слезинок.
Томительно тянулись секунды. Леша стоял, не зная, что делать и что сказать.
Послышался стук в дверь. Пандора не пошевелилась, продолжая шептать обращение к богам. Леша неловко посмотрел на нее, затем поднял с пола кинжал и пошел к двери.
Снова постучали.
– Да? – Леша приоткрыл дверь.
– Господин, все готово! Мы постелили у Лины. Девушка может идти туда.
– Эфимия… – растерянно протянул Алексей. – Я тут подумал… Ты все сделала правильно. Пусть она пока поживет в гостевой комнате.
Служанка удивленно уставилась на кинжал. Леша перехватил ее взгляд и спрятал руку за спину.
– Что-нибудь нужно, господин? Может, вина? Фруктов?
– Нет! Ничего… Хотя… Знаешь… Да, принеси, пожалуйста.
– Хорошо.
Эфимия бросила вглубь комнаты любопытный взгляд. Леша постарался прикрыть дверь. Ключница почтительно поклонилась и поспешила на кухню.
Когда Леша вернулся, Пандора уже полностью владела собой. На лице ее застыла непроницаемая маска достоинства. Она стояла, гордо расправив плечи, излучая холодную уверенность и силу. Алексей поразился такой стремительной перемене.
Некоторое время он собирался с мыслями.
– Я рад тебя видеть, – произнес он наконец.
– Не сомневаюсь.
Леша почувствовал, что сказал что-то не то, и отвел глаза.
– Как ты сюда попала?
– Ты меня купил.
Он набрал воздух, чтобы ответить на ее язвительный тон, но не нашел слов.
– Как господин Тофон? – начал было Алексей, но осекся.
Лицо девушки исказила болезненная гримаса. Она сжала губы и презрительно посмотрела ему в глаза:
– Когда я видела его в последний раз, он отбивался от трех фиванских воинов… – Пандора пыталась говорить уверенно, но голос ее дрогнул, и она замолчала.
– Уверен, что с ним все хорошо.
Девушка отвернулась и стала разглядывать ближайшую стену.
– Извини.
Повисло тягостное молчание.
В дверь опять постучали. Эфимия вошла с большим подносом. На нем возвышалась изящная ольпа с вином и парой киликов, стояло блюдо с яблоками и виноградом и горел светильник.
– Спасибо, поставь на стол.
Служанка с нарочитой торопливостью пристроила поднос на столе, исподтишка бросая любопытные взгляды и тихо приговаривая, ни к кому особо не обращаясь:
– Ну и хорошо, ну и славно. Дело молодое… Кушайте, деточки, на здоровье!
Леша с Пандорой неподвижно стояли, провожая ключницу взглядом. Эфимия почувствовала неловкость и торопливо вышла из комнаты.
Опять воцарилось молчание.
– Ты голодна?
– Нет.
Напряжение в комнате стало настолько плотным и обволакивающим, что приходилось прикладывать усилия, чтобы просто пошевелиться или сделать вдох.
Наконец Леша вспомнил про нож, все еще зажатый в его руке. Он взвесил его на ладони, озабоченно потер подбородок и вопросительно поглядел на девушку. Та смотрела куда-то, будто не замечая его настороженного вопросительного взгляда.