Рождение мечника

— На нашей планете есть другие мечники?

— Есть. Хотя мечниками их назвать сложно. Так, люди, имеющие некоторые зачаточные способности. Они все местные. Я пытался искать в России, но здесь нет необходимой… культуры, если хотите. Только в Китае.

— Вы договорились с Триадами?!! Вы — чужой им человек?!

— Да. У них нет выбора, так же, как и у нас с вами. Они готовы взять на себя свою Башню и дать людей для нашей и американской.

— А дальше? Что вы будете делать, проникнув в Башню?

— Не знаю. Я, как уже говорил, не владею технологиями пришельцев. Даже не знаю, куда нужно ударить, чтобы всё взорвалось или хотя бы развалилось, — короткая полуулыбка, и встречная — собеседника. — Зато я знаю технологии Земли. За этим я пришёл к вам.

— Вы хотите пронести туда… бомбу?

— Не просто бомбу. Не уверен, что обычная бомба нанесёт хоть какой-то существенный вред, не говоря уже о том, чтобы опрокинуть Башню. Химическое оружие. Мне нужно химическое оружие на основе соединения, которое способно разрушать их бетон.

— Последствия для экологии?..

— Не знаю. Само по себе соединение имеет природный аналог, но в таких масштабах оно может нанести вред экологии. Только ведь вред от пришельцев вообще сложно спрогнозировать. Это меньшее из зол.

— Извините за любопытство, но что это за соединение?

— Если по-простому, то птичий помёт [10] .

— Вы шутите?

— Нисколько. Вы когда-нибудь задумывались, почему он разрушает лакокрасочное покрытие автомашины?

10

Автор прекрасно отдаёт себе отчёт, что птичьим помётом как таковым никакого фундамента не уничтожить, но как законченный автомобилист… В общем, это своего рода аллегория, и пусть читатель меня за это сильно не осуждает. Всё-таки это фантастика, так почему бы не пофантазировать? Тем более, это не такое серьёзное отступление от научности, каковое сплошь и рядом допускают писатели в своих фантастических книгах. Достаточно вспомнить тысячелетние империи средневекового типа, тогда как в реальности прогресс человечества с исторической точки зрения стремителен, да и любая империя во многом зиждется на личности императора и его приближённых, и достаточно быстро разрушается при смене элит. Тысячу лет не простояла ни одна. Здесь же просто так совпало, что опасный для инопланетного бетона реагент содержится в биологических отходах жизнедеятельности земных пернатых. А почему бы и нет? В реальности существуют соединения, опасные для обычного земного бетона, а если их использовать вместе с вибрациями особого типа, то это может дать фатальный эффект для несущей конструкции.

— Так то — автомашина, а не… инопланетный бетон.

— Ну… в каком-то смысле это даже символично: сама природа на нашей стороне. Как в Великой Отечественной. Чувствуете важность момента?

— Бред какой-то!

— Бред, не бред, но результаты опытов говорят однозначно: разрушает, причём в считанные минуты… если добавить катализатор.

— Как вы это видите? — более спокойно вопрошал собеседник. Упоминание про опыты сразу успокоило законченного материалиста напротив. В каком-то смысле — это тоже вера. Вера в мощь науки, вбитая советскому поколению буквально на подкорку.

— По расчётам моих специалистов, разрушение части свайной конструкции под башней приведёт к её падению. Достаточно залить сваю химическим соединением, и через час всё будет кончено. От падения Башня — под своим весом, да из-за ускорения — разлетится в труху! Некому будет сообщить о катастрофе. Когда прибудут следующие, они не один раз подумают, прежде чем начинать… борзеть, — я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Провёл медитативную технику. Это немного помогло успокоиться, на губах заиграла безжизненная ухмылка. — Мы утопим их в нашем дерьме, Илья Егорович. В отходах нашей цивилизации. Вся мощь великих покорителей космоса спасует перед нашими отходами! И кто после этого более высокоразвит?

— Слишком дико это звучит. Нужно считать, нужно думать.

— Никто ничего лучше не придумает. Вы не сломаете защиту Башни без мечников, а без обрушения фундамента Башен их не свалить. Там чудовищная прочность, они даже на тектонический сдвиг рассчитаны! Только прорыв, а потом химическая атака — и никак иначе.

— Позвольте поинтересоваться, насколько точны ваши расчёты? Я не специалист, ничего не смогу сказать, пока не получу данных.

— Данные у меня здесь, — я похлопал по внутреннему карману куртки.

— Разве меч не выжег всю электронику?

Я не ответил, только кинул перед озадаченным службистом пачку бумаги. Он начал перебирать листки, но быстро увяз в целом укрепрайоне из формул.

— Без специалистов никак.

— Мне их тоже потом придётся… испепелить?

— Надеюсь, обойдётся без этого, — грустно улыбнулся Кирюхин.

Дядя не был кровожадным, он лишь был предусмотрительным и расчётливым, ни в грош не ставящим чужие жизни, когда они мешали интересам дела. Хороший такой дядя. Феликс Эдмундович им бы гордился. Что-то подобное я ему и сказал, на что пожилой службист подавился какой-то заготовленной репликой и предпочёл промолчать. Мы поняли друг друга. Хорошо поняли. Но самое важное, мы поняли, что сработаемся.

— Из вас получился бы неплохой специалист в нашей сфере. Смелость, напористость и рассудительность редко соединяются в одном человеке, но именно такие люди нам нужны. Подумайте, может, не стоит так скоропалительно расставаться с жизнью?

— Илья Егорович, я могу купить себе остров, и, как выразилась Диана — основать там буддизм, хренизм или что ещё. Могу завести гарем и жить не хуже шейхов. Но, мать вашу, я хочу обратно в сказку! Это всё — заменители, я их никогда не любил. Не выйдет, не предлагайте. К тому же… без меня у вас ничего не выйдет. Есть ещё одно дело, которое нужно будет сделать, и с ним уже китайцы не справятся.

Тридцать семь дней подготовки. Нереально короткий срок для того объёма работ, что нам удалось выполнить. Причём солидный пласт всего этого масштабного действа выполняли внешне независимые ни от государства, ни от прочих активных игроков коммерческие структуры. Частные игроки заказывали товары и услуги, и частные же игроки обеспечивали их изготовление и исполнение. Хотя и по линии государственных и окологосударственных структур было сделано очень многое — сочувствующие нашему делу неожиданно нашлись везде. Не знаю, как Илье Егоровичу удалось сохранить в тайне свою часть работы, мне с этим было куда проще, как лицу частному, имеющему доступ к агентурной сети таких же частных лиц.

Китайцы также не подкачали. В башни готовились заходить по две группы: бойцы с огнестрельным, в том числе тяжёлым, оружием и легковооружённые боевики с фламберами. В Китае и та, и другая группы были сформированы из представителей Триад, а вот в США нашлись сочувствующие в среде местных спецслужб. Там, как выяснилось, такая грызня между ними стояла, что даже китайский конфликт Партии и Триад был детской игрой. Там каждая спецслужба имела своё собственное мнение о пришельцах, и готова была его отстаивать чуть ли не с оружием в руках. То же и армия. Только в России мы не стали привлекать никаких спецов — здесь функция тяжёлой артиллерии была от начала и до конца на мне. И вот теперь игра выходила на новый уровень, мы готовились пожинать плоды многодневной подготовки. В небольшой съёмной квартире на втором этаже трёхэтажного жилого дома я поджидал своих китайских друзей, и они не замедлили явиться.

— Леон Иванович, мы все в сборе, — проговорил самый старший из прибывших в моё распоряжение китайцев.

Я с интересом осмотрел всю группу. Шесть человек. Все спокойные, неразговорчивые, жилистые — наверняка господин Ян прислал лучших из лучших. За это говорил и их возраст: всем мастерам было за тридцать пять. Точнее я сказать не мог, потому что это были китайцы, по лицам и повадкам которых европейцу вообще сложно сказать что-либо.

— Слежка?

— Была. У нас нет профильной подготовки и знания местности. Мы вынуждены были просто не подавать вида, что заметили.