Рождение Темного 2

Первый ритуал был очень важен для орков - все они внимательно смотрели за действием, оценивая крепость рук главы клана. Все-таки ему уже минуло пятьдесят зим, а редко какой огадур доживал до такого возраста. Но после того как Орчибат одним ударом меча разрубил жертвенное животное пополам, крамольные мысли исчезли из дум огадуров и они признали право Цагаана на военную власть.

После демонстрации собственной силы глава клана вернулся в свой шатер, куда один за другим потянулись вожди родов. Цагаан встречал их сидя на белоснежной шкуре северного волка и с улыбкой победителя принимал подношения. Справа от него стояла большая серебряная чаша с помятыми краями. Из нее вождь доставал большие куски вареного мяса и предлагал подходившим с дарами оркам. Иногда Цагаан вытирал жирные руки о свои волосы, стянутые в высокий пучок на затылке, и хмыкал, когда стоящий сзади Ахрам шепотом рассказывал отцу, сколько молодых и горячих коней привел очередной даритель.

Наконец последний орк преподнес Цагаану железный кинжал в резных костяных ножнах и, получив свой кусок мяса, присел на свободное место. Глава клана поднялся и хлопнул в ладоши.

– Хвала богам - год прошел хорошо. Пастбища не оскудевали, зверь не сильно портил табуны, рабы не передохли. Но воинов в ваших отрядах стало больше и молодняку может не хватить лошадей, - Цагаан сделал паузу и посмотрел на вождей.
– Нам нужны новые пастбища, нам нужны новые рабы. У клана Ашрах слишком много земель. На некоторых пастбищах они выпасают всего по сотне коней!

Орки, услышав о подобном расточительстве, недовольно зароптали.

– Я предложил Кучуму поменять одно из его пастбищ на наше старое. Мое родовое. Источник там оскудел, земля порядком выродилась и стала каменистой. Шаманы не могут выжать из нее большего. Но для сотни коней травы там вполне хватает. Я предложил союз между Ашрах и Орчибат, послал к нему три дюжины лучших кобылиц. И знаете, что он мне ответил? Кучум сказал, что наши лошади годятся только на мясо и пустил их всех под нож!

Вожди взорвались от такой новости и вскочили со своих мест. Сдержались только представители южных кланов, но и они были возмущены поступком Кучума. Гневные вопли заглушали Цагаана, и он ударил в медный гонг. Тяжелый вибрирующий звук перекрыл шум, и наступила тишина.

– Что мы ответим?
– зарычал Цагаан, оскалив клыки.

Орки на мгновенье замолчали, а потом в едином порыве крикнули:

– Орда!

– Орда, - подхватил клич Цагаан и вскинул вверх свой меч.
– Этим клинком я снесу голову Кучуму и съем его печень. Мы заберем всех его коней и рабов, а пастбища разделим!

– Выступаем в поход завтра же!
– закричали самые нетерпеливые и молодые.

– Нет!
– охладил их глава клана.
– Мы не нарушим обычаев предков. Пока Пустоши цветут, войны не будет.

Вожди постарше согласно закивали. Начать поход сейчас означало пойти против воли богов и накликать на себя беду. Да и к набегу стоит хорошо подготовиться. Ашрах считался одним из сильнейших западных кланов. Война с ним обещала быть кровавой. Нужно было собирать орду - всех воинов клана. Это требовало времени и организации.

Скоро возбужденные вожди клана Орчибат покинули шатер и начали собираться в дорогу. Им предстояло добраться до своих стоянок и, собрав всех воинов, выдвигаться к условленному месту сбора орды.

Цагаан же начал вести переговоры с представителями южных кланов.

– Вы присоединитесь к орде?
– он сразу перешел к делу.

– Мы думали, что едем на свадьбу. Ашрах клан большой, а его земли далеко от нас, - уклончиво ответил Мосул, вождь из клана Тенги и, как бы невзначай, потер пальцами.

– Я готов отдать вам пастбище на южной границе клана, - Цагаан сразу понял намек и предложил плату за участие в набеге.

– А что скажет Серый храм?

Вместо ответа на этот вопрос Орчибат увеличил награду:

– Я отдам два малых пастбища.

– Все малые пастбища - это будет хорошим предложением, - начал торговаться Мосул.

– Ладно, только не тяни. Времени не так уж и много. То же предлагаю и вам, - Цагаан обратился к представителям клана Ходая.

Орки, увидав друг в друге конкурентов, подозрительно переглянулись и поспешили откланяться.

Поручив сыну присмотреть за послами, Цагаан плюхнулся на шкуры и дал выход своему гневу:

– Трусливые жадные отродья! Ничего не могут сделать без оглядки на храм.

– Они не трусы, - раздался из-за спины Цагаана скрипучий голос.
– Просто более осторожно относятся к вещам, которые ты воспринимаешь несерьезно.

– Да чушь все, что ты говоришь про Серый храм. Зачем ему уничтожать сильные кланы? Ведь чем мы становимся богаче, тем делаем более щедрые подношения. Наши даже и не вспомнили про него!

– У них другие проблемы. Знаешь, почему они поверили в твой рассказ? Последние годы были спокойными, роды задыхаются от переизбытка орков. Молодая поросль требует добычи. И не всех их можно отправить в нейтральные земли. Еще немного и начнутся внутренние распри. Поэтому им нужна война. Богатая добыча, рабы, новые пастбища - это успокоит воинов и укрепит авторитет вождей. Но если завтра к ним придут посланники храма, то не уверен, что клан не повернется против тебя.

– Потомки Могултая должны вернуть трон!
– прошипел Цагаан, так и не развернувшись лицом к невидимому собеседнику.

– Твои сыновья выполнят эту задачу.

– Не хочу ждать! Должно быть что-то, что заставит храм заткнуться и не высовываться из своей пещеры.

– Разве только возвращение богов, - скептически прошептали за спиной орка.

Цагаан хотел резко возразить, но тут у входа в шатер послышалась какая-то возня.

– Ну что там, Алтай?
– гневно крикнул Цагаан.

– Могучий, - в шатер вошел огромный орк и чуть склонил голову, сильнее ему это сделать не позволяла короткая шея.
– Там Бунча прибежал, к тебе просится.

– Бунча? Кто это?
– удивленно нахмурился вождь.

– Он из руки Нияза, - пояснил Алтай.

– А-а, - протянул Цагаан, вспоминая шустрого орка, которого его сын держал на посылках.
– Пусть войдет.

В юрту вбежал маленький худой орк и сразу же, только преклонив перед вождем колено, воскликнул:

– О великий Цагаан, я принес хорошую весть: меч Могултая вернулся в клан!

– Где он!
– вскочил вождь.

– Меч сейчас у Нияза на, - Бунча не врал, он был уверен, что третий сын вождя уже едет к отцу за заслуженной наградой.