Рожденная огнем

Я чувствовала, что волосы все еще мокрые от дождя, но с них не текло. То же и с одеждой. Подавив вздох облегчения, я осмотрела комнату. Между мной и обоими выходами, задним и основным, расположились Хранители. Даже если мне удастся каким-то образом бесшумно спуститься со стеллажа – что крайне маловероятно, поскольку я оттолкнула лестницу, – все равно придется уклоняться от группы громящих мой магазин людей. Шансы врезаться в одного из них или попасть под брошенный обломок мебели очень высоки.

– Она не могла далеко уйти. Она здесь – в помещении. Ее выдаст кровавый след, – сказал Броди.

По всей видимости, он не знал о моей усиленной Феями регенерации. Это давало мне преимущество. Кусочек плоти Невидимых дал бы мне возможность надрать им задницы или хотя бы обогнать.

К несчастью, они тоже ели плоть, а мой запас сейчас высыпался из перевернутого холодильника, который один из них вырвал из стены. При себе у меня не было мяса. Я не боялась Фей. Опасность в том, что тебе кажется, будто ты знаешь свои возможности. «Невозможное» – не более чем вся та дрянь, на которую на пределе сил способно наше воображение, а у вселенной, к несчастью, воображение куда богаче. Ну что ж, хотя бы невидимость до сих пор срабатывала, меня накрывал тот же таинственный плащ-невидимка, который не позволял даже Бэрронсу с Риоданом, учитывая остроту их чувств, вынюхать мое присутствие. Стоило мне об этом подумать, как тут же пришла мысль: не воспользуется ли «Синсар Дабх» прекрасной возможностью, чтобы выдать меня, попытаться под страхом смерти вынудить открыть ее?

Я вытянула перед собой руку и с тревогой посмотрела на нее. Нет, все еще невидима. Что же творит мой внутренний демон? Затянувшаяся тишина между нами начинала действовать на нервы. Когда она со мной говорила, я хотя бы чувствовала, что определенным образом удерживаю ее. Пусть это и неправда, но ощущение появлялось именно такое. Я прищурилась. Так. А теперь Хранители просто свинячили, переворачивая и вспарывая вещи.

Только не диван!

Ублюдок Броди направил автомат на мое уютное гнездышко. Обрывки кожи и набивки взлетели в воздух, книги разлетались на ошметки, моя любимая чашка разбилась. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, не потребовать остановиться, уйти. Мне нечем подкрепить это требование.

Один из них внезапно сбросил рюкзак, расстегнул и начал доставать и перебрасывать остальным какие-то баллончики. Потом второй и третий открыли рюкзаки, и вскоре все до единого вооружились множеством одинаковых баллончиков.

С чем? Что они собираются сделать? Отравить меня газом? Но я не видела, чтобы они доставали противогазы для себя. Да и подействует ли на меня газ?

– Становись! – рявкнул Броди, и Гарда встала в строй, плечом к плечу, строго по периметру комнаты. Затем он рявкнул: – Ничего не пропускайте. Я хочу проявить эту стерву!

Я с ужасом наблюдала, как они уродовали мой любимый книжный магазин.

Методически покрывая все вокруг ядовито-яркой красной краской из баллончиков.

***

Двадцать минут спустя на первом этаже в открытой для посетителей части магазина не осталось ни сантиметра, не покрытого влажной красной краской. Моя конторка превратилась в скользкий красный кошмар. Кресла и диваны промокли насквозь. Ковры Бэрронса – его драгоценные изысканные ковры – настолько пропитались красной краской, что удалить ее, не повредив тонкого плетения, будет невозможно.

Мои книжные стеллажи, книги и журналы покрылись граффити. Любимые лампы были разбиты и истекали кровью. Подушки и покрывала превратились в мокрый мусор. Они покрыли краской даже камины с эмалью, и полки, и газовые горелки.

Все это время моя внутренняя «Синсар Дабх» хранила молчание. Она ни разу не намекнула на искушение их остановить. Я бы все равно не воспользовалась намеком. Я не использовала ее, чтобы спасти себя. И уж точно не использовала бы для спасения магазина, как бы я его ни любила.

Массивный книжный шкаф, на котором я распласталась, был высотой в четырнадцать футов. Как только они начали распылять краску, я отползла к центру и сжалась там, стараясь занимать как можно меньше места и молясь, чтобы струи краски не достали так высоко. Затем я осторожно покосилась на себя. Черт! Слабый туман красной краски выявил мою правую ногу! А голова тоже окрасилась?

Осмелюсь ли я высунуться и проверить, что происходит внизу? Я лежала неподвижно. Может, теперь они просто уйдут? Случались же и более странные вещи.

– Второй этаж, Броди? – с нетерпением спросил кто-то из Гарды. Гады. Они ловили кайф от разрушения, как и многие люди на Хеллоуин, пока сами не становились добычей. Беспорядки приводят к насилию, насилие – к беспорядку. Иногда мне кажется, что вся человеческая раса состоит из едва усмиренных животных, которым не терпится найти любой повод, чтобы сорвать с себя маску цивилизованности. Да и я все время отчаянно стараюсь удержать свою собственную.

Если они пойдут наверх, один из них наверняка посмотрит через перила вниз и заметит слегка припорошенный красным силуэт на шкафу. Но стоп – это же моя возможность сбежать!

Я напряглась, готовясь к головоломному прыжку со шкафа и бешеному рывку по красной краске в сторону двери, который совершу, как только они поднимутся по лестнице. Потом я разденусь на ходу, чтобы меня не отследили по отмеченной краской одежде, и буду надеяться, что дождь позаботится об остальных пометках.

Броди дернул головой в сторону фасада.

– Трое – блокировать эту дверь. Еще трое – к задней. Никого и ничего не впускать и не выпускать.

Твою мать.

– Затем начинайте подъем по лестницам. Я хочу, чтобы все было окрашено, полностью. Она наверняка здесь. Проверить абсолютно все, она может свисать с перил, прятаться под чем-то. Выбраться она не могла.

Дважды твою мать.

Хранители двинулись к обоим выходам, и в этот момент чей-то голос прогремел от крыльца:

– Что за бешеное дерьмо вы тут устроили?

Я узнала голос. И осмелилась выглянуть через край.

В комнату, отряхиваясь от дождя, ворвался инспектор Джайн. Массивный, огромный, похожий на Лиама Нисона [10] , бывший Гарда излучал непререкаемый авторитет и властность. Никогда в жизни я не была настолько рада его видеть.

Если он не поручал этого, он сможет их остановить. Внимательно оглядевшись вокруг, он рявкнул:

10

Сэр Уильям Джон «Лиам» Нисон – известный британский актер. Снялся более чем в семидесяти фильмах. Известность пришла к нему после роли Оскара Шиндлера в фильме 1993 года «Список Шиндлера». (Примеч. ред.)

– Стройся!

Никто не двинулся.

– Я сказал «стройся», мать вашу! Или теперь вы подчиняетесь Броди?

– Эта стерва убила нашего Микки, – процедил Броди.

– Нашей службой командую я, а не ты, – сухо ответил Джайн.

– А может, кое-кому из нас не нравятся твои команды.

– А может, кое-кому из вас просто скучно и нечем заняться. И вы решили спустить пар. Устали от Фей, которых не можете убить, поэтому набросились на человека. На женщину. Кто научил нас есть Невидимых? Кто показал нам, что происходит в городе? Она убивала Фей.