Рожденные в СССР. Пришествие

– Ремонтирую офисную технику, – заметив недоумение на лице капитана, мужчина добавил. – Компьютеры, принтеры, модемы.

– Компьютеры?

– ЭВМ.

На лице дежурного, наконец, появилось осознанное выражение.

– Ага. Вы часом не этот… как его, программист?

– Нет, простите, это не мое. Вот всяческое железо оживить могу без проблем.

– Понятно, – капитан забрал лоток со смартфоном, электронными часами, что-то чиркнул в журнале и показал рукой, куда можно отойти.

Холмогорцев прошел мимо шикарной широкой лестницы, ведущей на второй этаж, и повернул направо. Узкий коридор с одной стороны ярко освещался зарешеченными окнами, на другую выходили двери нескольких кабинетов. Вдоль стены разместились деревянные, обитые темно-коричневым дерматином складные сиденья. Такие Степан успел застать в старых провинциальных кинотеатрах и деревенских клубах своей студенческой юности. И Холмогорцев был здесь не один. На таких же откидных скамейках сидело еще человек пять, по виду подобных ему бедолаг «попаданцев» из будущего. В голове Холмогорцева внезапно проскочил именно этот фантастический термин, абсолютно точно характеризующий их нынешний статус. Ох, сколько всего произошло за короткое вроде бы время! Уф, пожалуй, стоит пересидеть это дело, малость передумать.

– Эй, парень! – с соседнего ряда на Степана уставился коренастый крепыш с чубом на голове. – Там за углом есть бак с водой. Прикинь, у них даже кружка не привязана. Во времена!

– Степан, – протянул ему руку Холмогорцев. Ему вдруг остро захотелось не остаться со страшными мыслями одному.

– Михаил! Наконец-то хоть с кем-то можно перетереть тему.

– Эти что? – кивнул Степан в сторону остальных попаданцев.

– Да… – махнул рукой словоохотливый Михаил, – один в ступоре, другие чушь всякую несут. Сам откуда?

– С Ярика.

– Год какой?

Холмогорцев не сразу осознал, что именно от него хотят, потом к своему несказанному удивлению, засмеялся. Ну а что еще остается делать в такой фантасмагоричной ситуации! Не обращаться же в психушку? Она от нас еще не уйдет! Больно уж ситуация и вправду сумасбродная.

– Пятое июня двадцать первого было. Сегодня, еще утром.

– Понятно, с корабля и сразу на бал! – кивнул здоровяк и чуть позже жизнерадостно хохотнул. – Чего кипешевать, раз в такой замес попали? Надо как-то заново привыкать к коммуне. Я сам с декабря двадцатого. Видишь, в теплой куртке и ботинках. Весь упрел, пока сюда везли. Подожди, сейчас воды принесу, горло чего-то пересохло! Нам тут спецом вторую кружку выделили. Девять-один-один в погонах.

Холмогорцев задумался, некая подспудная мысль не давала ему покоя. Он кивком поблагодарил товарища по несчастью за воду и осторожно спросил его.

– Я тут краем уха слышал, что мы уже далеко не первые.

– Догадываюсь, – Михаил повернулся к длинному худощавому парню, тоскливо уставившемуся в окно и до сих пор не проронившему ни слова. – Рахмет, слышал чего-нибудь о других?

Молчаливый повернул к ним голову, но ничего не ответил, полностью погруженный в собственные мысли. Казалось, что даже его взгляд отсутствовал в этой части Вселенной.

– Что это с ним? – тихо спросил Холмогорцев.

– Да, – Михаил махнул рукой, – отец-многоженец. Детей у него полным-полно, да уже и внуков, вот и переживает за них! Верующий он, вот и решил, что в аду. У тебя-то самого остался там кто?

Холмогорцев только в этот момент осознал, что происходящее с ним скорей всего непоправимо. Он здесь и именно сейчас, а его нынешнее «будущее» осталось где-то Там. Вообще, понимание ситуации подоспевало как-то постепенно, размеренно. Видимо, это некое свойство психики, чтобы выдержать нервную перегрузку. Вот Рахмету пережить такую судьбоносную перемену получилось очень тяжко. Слишком сильный якорь оставлен в то мире, и он попросту замкнулся в себе.

– Я разведен давно. Сын уже взрослый, институт закончил, помогаю иногда.

– Понятно. Мне, получается, еще свезло, всю жизнь как перекати-поле! Может и есть, где детишки, я о них не знаю.

Степан заметил, что светловолосый крепыш за показательно развязным поведением пытается скрыть собственную растерянность. Свершилось то, к чему они все меньше всего были готовы. Провалиться в собственную юность. Хотя какого лешего юность, в данном времени они еще скорей всего и не родились! Да и тот ли это мир? Фантастика предоставляет нам слишком много возможностей, так что пока стоит разобраться, а уж потом решать.

– Есть здесь попаданцы и их много, – неожиданно раздался сбоку спокойный голос. Михаил встрепенулся и уставился на юношу в модных узких очках, только подошедшего к ним. Было заметно, что очки ему сейчас великоваты, как и остальная одежда.

– Ха, слово-то какое мудрёное! – развязно ответил и невпопад протянул. – Здесь, наверное, невероятно вкусный лимонад.

– Точно! Ну а мороженое, мороженое безо всякого пальмового масла! – по лицу здоровяка прокатилась теплой волной улыбка, видать, ожили детские воспоминания. Детство – оно такое, чаще всего вспоминается добром и ярким солнышком.

– Степан, – протянул очкарику руку Холмогорцев и тут же спросил. – Что ты про других знаешь?

– Валя. Да слышал от ментов, что меня подвозили. Сегодня наших много в сети попало.

– Стоп. Какие сети? – Холмогорцев подозрительно посмотрел в ясные и озаренные мыслью глаза Валентина.

– Тут такое, в общем, дело, – очкарик вздохнул. – Я с их водителем разговорился. Он заметил, что этим летом на физмат поступал, но не прошел по конкурсу. Разговорились по дороге. Парень толковый, мечту о науке не оставил. Интересные он идеи про нашу проблему высказывает.

– Ты-то сам откуда во всем этом волокёшь? – с интересом глянул на умника Михаил.

– Так я профессор на кафедре физмата нашего универа. Но это так, к сведению. Просто водителя я этого узнал.

– Как так?

– По фамилии его в дежурке окликнули. Он в будущем известным ученым стал, в Америке в последние годы работал. Как раз занимался проблемами временно-пространственного континуума. Гений нашей эпохи!

– Дела, – озадаченно протянул Степан. – И что он еще такого интересного рассказал?

– Вот про эти самые ловчие сетки и говорил. Люди в его время попадают не постоянным потоком, а как будто их вылавливают разного объема бреднями. Мы даже обозвали эту теорию «Мельничным захватом». Видели когда-нибудь ветряные мельницы? Их лопасти имеют некоторый изгиб, что захватить воздушный поток. Вот и эти временные «мельницы» каждый раз работают по-разному, в соответствии с заложенным в них алгоритмом. То несколько человек на область, в другой раз десятки на район. И люди среди попаданцев разных возрастов, но все рождены именно в СССР. В основном в семидесятые годы. Такая вот закономерная странность.