Рожденные в СССР. Пришествие

Интересно все-таки, кто это такой смелый из Политбюро взял на себя тяжкое бремя ответственности? Неужели сам Леонид Ильич? Хотя в эти годы он еще вполне бравый и деятельный государственный лидер. Вроде как в семидесятые происходила так называемая «разрядка», отличный шанс для человечества повернуть вектор своего развития в более гуманную и предсказуемую плоскость. Точно, в семьдесят пятом будет подписана Хельсинская декларация – знаменитая Helsinki Declaration, подведшая, наконец, итог Втором Мировой и заявившая о нерушимости границ. Почему потом такое хорошее начинание похерили, Степан был не в курсе. Так подожди – не этот ли момент и есть основополагающий для дальнейшей судьбы человечества? Надо будет обязательно мысль запомнить. Тогда в появлении людей из будущего именно в час перелома истории есть свой резон!

Полынин заметил некоторую задумчивость в глазах Холмогорцева и мягко произнес:

– У вас, Степан Николаевич, весьма занятный подход к характеристике нашей ситуации. Историей увлекались?

– Было немного. Хотя больше древнерусской, эпохой викингов и Рюрика.

– Очень интересно! В анкете вы указали совсем другую профессию. Почему наукой или преподаванием не занялись?

– В институт я поступил по настоянию отца, ну а затем, в девяностые деваться было некуда, да и в армии технические знания здорово пригодились. Не сапогом по горам бегал.

– Вы служили полтора года? Участвовать не пришлось?

Холмогорцев на минуту задумался, неспроста гэбист такие вопросы задает. Им, давно не нюхавшим по настоящему пороху, ветераны настоящих боевых действий будущего ох как надобны! Что там сейчас имеем на балансе: участие летчиков и ПВОшников в войне за Северный Вьетнам, короткие воздушные драчки над небом Синая, ну разве что спецы из ГРУ где-нибудь отметились. У тех все операции под грифом секретности десятки лет остаются. Наши же армейцы в отличие от американских про реформы совсем не задумываются, мыслят больше масштабами Отечественной.

– Я хоть и служил в СевероКавказском, но не в Чечне. Да и там как раз в эти годы пошло замирение, наших почти не было. Так что считайте, что «в штабе отсиделся». Был такой фильм «Брат», – пояснил, заметив легкое недоумение в глазах гэбиста Степан. – Там главный герой в спецуре служил, навоевался всласть, потом на гражданке бандитов мочил. Фильм стал культовым в конце девяностых, затем даже продолжение сняли.

– Слышали бы вас со стороны некоторые наши деятели, – мрачно проговорил Полынин. – Война на Кавказе, бандитизм, культовый. С ума сойдешь, когда узнаешь, что это о нашей стране.

– Знаете, я сам впоследствии этот фильм ни разу не пересматривал, больно уж мрачные воспоминания накатывают. У меня несколько одноклассников от наркоты в девяностые сгинуло, паренька с параллельного класса на первой чеченской убили. На школе табличка висит с именами погибших, он и еще два пацана. Который постарше еще в Афгане погиб, второго духи в Дагестане в плен взяли и башку ему отрезали. Мать потом туда каталась, тело у местных джигитов выкупала. Всем городом на поездку скидывались.

– Тело выкупала? – Полынин все-таки не был железным человеком, в его глазах на миг отразилась совершенно искренняя боль и сопережевание. Он замолчал и уставился куда-то прямо перед собой, затем медленно встал, подошел к столику с графином и повернулся к Степану. – Давайте-ка лучше чайку. Не против?

– Какой русский откажется от хорошего чая? Гляжу, у вас «слоник»?

– Да, цейлонский. Ваш брат грузинскую бурду пить отказывается, – невесело усмехнулся сотрудник КГБ.

После беседы с куратором Холмогорцев долго гулял по аллеям, свернув затем на самую настоящую лесную тропинку. Территория санатория раскинулась широко. Хотелось немного подумать, поразмышлять, привести мысли в порядок. Ну так не каждый же день ты попадаешь в прошлое! И похоже, что здесь ему придётся остаться и как-то устраиваться по жизни. Ох, прямо голова закружилась от обилия новой информации! Со временем здорово привыкаешь к скучной обыденности и такие резкие повороты воспринимаешь уже несколько болезненно. Он остановился и внезапно заметил на соседней тропинке молодую женщину. Та двигалась неспешно с распущенными волосами, глядя куда-то прямо перед собой. На правильно очерченном лице не отображалось никаких эмоций и от этого оно смотрелось еще красивей. Высокий лоб, прямой нос, широко расставленные глаза и мягкий подбородок с нарочито сжатыми губами. Настоящая русская красавица, каких обычно рисуют на лубках.

Видимо, женщин-попаданок все-таки одевают получше. Да оно и понятно. Степан представил, какой бы начался скандал, если бы дамам предложили подобные мужским синие бушлаты, и улыбнулся. Так, в момент совершенно дурацкой усмешки его и настиг взгляд невольной попутчицы. Холмогорцев никогда не был дамским угодником и только в достаточно зрелом возрасте смог понять, как же все-таки стоит общаться с женщинами. Эх, если бы эту немудреную премудрость он знал раньше, то избежал бы многих ошибок. Вот и сейчас Степан смог только бесхитростно поднять в приветствии руку. Женщина в ответ холодно мазнула по нему взглядом и повернула обратно, направившись в центр пансионата.

Точно! Он же совсем не следит за временем, а ведь вскоре должен быть ужин! Молодой организм внезапно усиленно потребовал калорий. Черт, он совсем забыл о своем новом состоянии! Ну-ка! Степан постепенно перешел с быстрой ходьбы на бег. Как все-таки классно быть заново молодым и здоровым! Некоторые людишки ведь готовы отдать за это все свое состояние. И черт возьми, они полностью правы! Ни малейшей одышки, крепкие ноги сами несут его по дорожке, спина распрямилась, тело быстро вспомнило давно позабытое состояние молодецкого забега ради удовольствия.

Нет, со всеми новыми проблемами не надо забывать о главном –неведомое им Провидение, по сути, подарило возможность прожить заново. Холмогорцев давно пришел к выводу, что полноценная жизнь существует только в возрасте от двадцати до сорока. Можно неплохо себя ощущать и в пятьдесят, но все-таки это не то. Тело уже начинает понемногу загибаться, а душа остывает. Появляется целый сонм болезней, ведущих только к одному – биологической смерти. Даже если и есть загробный мир, то он предназначен только для души. Это же совсем другой колёр!

Так что вперед, к открытиям и свершениям нового мира! Попробуем его на зуб.

Курорт выходного дня. Ярославский ЦПВП. 15 октября 1974 года

– До чертиков уже надоел этот больничный завтрак, – Миша Сидоров ковырялся палочкой в зубах. – Растущему организму треба сала, яек и цыбули.

– Это где тебя так по утрам кормили? – ехидно уставился на Михаила вечный остряк их маленькой группы Костя Незнанский.

Все лица мужеского пола в этом странном подобии санатории довольно быстро перешли на уменьшительные имена. Хотя некоторые индивидуумы все-таки не желали отходить от привычного им возрастного имени-отчества. Обычно этим делом грешили всяческие мелкие начальники и представители всевозможных, безмерно расплодившихся в новой России бюрократических служб. В одном из корпусов проживал даже целый прокурор района. Поначалу он по застарелой привычке начал качать права, особые привилегии себе требовал, пока от кого-то в морду не получил. Здесь сильно не забалуешь – права и обязанности у всех одинаковые. Да и у многих был зуб на представителей эрефной власти. В каждый корпус Центра был назначен свой староста, правда, он частенько сменялся из-за текучки временных переселенцев. Сейчас в этой роли как раз и подвизался Костя. Благо, опыт руководства у него был богатый, человек давно служил в администрации Ярославля. Холмогорцев его также вспомнил, пересекались как-то по работе. Человек в общем-то неплохой и общительный. На таких обычно власти предержащие и вывозят сонм проблем.