Рожденный Грешником

Когда он поднимает голову, в его ярких глубоких глазах жемчугом сверкает печаль.

– Поэтому, если ты забудешь, а я точно знаю, что это произойдет, я не хочу целовать тебя. Не сегодня вечером. Я хочу сохранить этот миг для нас, когда ты запомнишь, мгновение, которое ты захочешь сохранить в памяти. Я хочу, чтобы, когда ты прикасалась бы к своим губам, то улыбалась от воспоминания. Я не могу отнять твою волю. Не смогу даже тогда, когда настанет такой момент.

– Легион...- Я не знаю, что сказать, когда это все, чего я так долго желала. Даже когда не знала его. Даже когда думала, что нет никого для меня в этой безграничной, одинокой вселенной.

Приложив палец к моим губам, он заставляет замолчать меня.

– Как бы мне хотелось не делать этого.

Когда Легион убирает палец с моих губ и прижимает к своим, я резко погружаюсь в море темноты, покрытой сверкающей серебристой звездной пылью.

* * *

Резко проснувшись, я вскакиваю под одеялом теплых солнечных лучей, пробивающихся сквозь тяжелые позолоченные шторы. Паника заполняет мои легкие, и я сдерживаю крик, когда понимаю две главные вещи.

Первая: я почти голая, на мне только лифчик и трусики.

Вторая: Легион крепко спит рядом со мной.

Мое тело ощущается... другим. Не слабым - совсем нет - но другим. Внизу ощущается болезненность, своего рода эхо от сильного трепета. Я сжимаю бедра вместе, зажигая воспоминания о влажности и тепле, и вздыхаю, упиваясь шепотом призрачных удовольствий.

Я знаю, мы не спали вместе - это очевидно. Последнее что я помню, как Темный король читал заклинание, которое замедлит Призыв, а затем... ничего.

Тем не менее, не думаю, что Легион изнасиловал бы меня во сне, не тогда, когда у него было больше места и возможности сделать это, пока я была в плену. И учитывая, его обед безбрачия, зачем ставить под угрозу его клятвы ради неисправимого человека с извращенной моралью и темной судьбой?

Он может выбрать любую в мире женщину - наделенную сверхъестественными способностями или нет. А я ничто, по сравнению со всем, о чем узнала на прошлой неделе.

Я глотаю ком не понятной мне печали и переворачиваюсь лицом к спящему Легиону. Его лицо кажется таким спокойным во сне. Уязвимым и умиротворенным. Оно так отличается от обычного хмурого выражения на его лице.

Даже с его колючим характером и отчужденностью, он был тем самым парнем, на которого я могла бы запасть. Рыбак рыбака видит издалека, и, возможно мои демоны смогли бы найти утешение в тех потерянных душах, которые, кажется, кружатся в глубине его глаз.

Но этого никогда не произойдет, даже если я не была бы обречена. Даже если бы я была обычной девушкой, а он простым парнем. Я слишком потеряна в этом мире, чтобы быть найденной. Даже им.

Не задумываясь о последствиях и не понимая собственных мотивов, я протягиваю руку и глажу его подбородок.

Он чувствуются таким же сильным и твердым под кончиками пальцев, как и выглядит, а легкая щетина, которая покрывает его лицо от щек до подбородка, мягкой как пух. Я мимолетно представляю, как будет ощущаться его щетина, касаясь моего лица, груди, внутренней части бедер.

Я качаю головой, чтобы рассеять эти мысли. Мои мысли опасны. Даже те, которые не несут прямой угрозы.

На ватных ногах я иду в ванную, чтобы облегчить мочевой пузырь.

Ноги и руки кажутся вялыми, словно они были растянуты от напряжения. "Последствия магии", говорю я сама себе.

Это единственное объяснение. Горячий душ все исправит, и после вчерашнего дня я имею полное право использовать каждую каплю горячей воды во всей гостинице.

С планами, что мы вернемся сегодня в Чикаго, я надеваю джинсы, фланелевую рубашку и кеды. Легион все еще спит, поэтому я беру смелость и заказываю в номер завтрак.

Как ни странно, через десять минут постучали в дверь. Не знаю, имеет ли отношение магия к оперативному обслуживанию, но я иду к двери...

И в двух ярдах от входной двери люкса, гигантское тело Легиона нависает надо мной, блокируя мой путь к двери.

– Какого...

– Как думаешь, что ты делаешь?
– Его голос хриплый от сна и ярости, а глаза дикие, как его взъерошенные волосы.

– Открываю дверь обслуживающему персоналу.

Мои глаза расширяются, когда он делает угрожающий шаг ко мне. Мужчина, который только что мирно спал со мной, исчез.

– Это не обслуживающий персонал, Иден.

Я смотрю на дверь, словно обладаю рентгеновским зрением.

– Тогда кто?

Не говоря ни слова, он разворачивается и дергает на себя резную деревянную дверь, за которой стоят Феникс и Тойол, одетые оба в черную кожу. Боевое снаряжение. С тех пор, как мы приехали, они одевались в рубашки и брюки. Видимо сейчас случилось, что-то серьезное.

– Новости из Чикаго, - говорит Тойол, проходя в комнату с Фениксом, который следует за ним.
– Засекли серьезную ангельскую активность.

– Ангельская активность?
– хмуро говорю я.
– Что ангелы забыли в Чикаго?

Он кивает.

– Нам срочно нужно возвращаться. Каин говорит, что они глаз не спускают с них, но если дела пойдут агрессивнее...

– Есть какие-нибудь признаки кто это? И что они ищут?
– спрашивает Легион, все признаки настороженности тут же исчезли.

– Нет, но они думают, что возможно мы имеем дело с Серафимами.

Серафимами? Согласно последним урокам от Легиона и Феникса, Серафимы одни из самых влиятельных и смертельных ангелов. Феникс не был одним из них, прежде чем пал.

Но Легион также упоминал это слово несколько раз, ссылаясь на его прошлое. Если он не был одним из Серафимов... тогда он был когда-то архангелом.

Мысленно я говорю, "святое дерьмо", но это неправильно. Кощунственно.

Выражение лица Легиона становится хмурым, пока он обдумывает слова Тойола.

Даже когда он стоит там со скрещенными на груди руками, я вижу, как от зловещей силы вибрирует его тело.

– Собирайся. Мы уезжаем через десять минут.

– А как же Темный король?
– спрашивает Феникс.
– У нас незавершенное дело, которое имеет отношение к сделке, которую ты заключил.

– Позже. Мы должны вернуться домой.

Его заявление является окончательным, без лишних слов Тойол и Феникс разворачиваются и уходят, оставляя меня наедине с демоном, в глазах которого плещется непоколебимая ярость.