Рождённый из слизи и Тьмы

Конусы был вынужден оставить в одной из подворотен, уж больно с ними неудобно.

Самое удивительно, пришлось гулять несколько часов, чуть ли не до полуночи, прежде чем на меня клюнули.

Двое перегородили проход спереди, третий подпёр сзади. Я сделал вид, что не вижу его и попытался обойти молодцов. Дёрнулся в одну сторону, в другую, после чего возмутился:

— Вам чего?

— Спокойней дядя, — улыбнулся один, демонстрируя ровные золотые зубы — во мне прямо ностальгия всплакнула. — Просто здесь платный проход. Разве ты не знал?

— К-какой ещё платный проход? — Аж заикнулся от удивления. Вид при этом имел растерянный и испуганный, мол, как так-то?

— Ну, дядя, не тупи, — снисходительно произнёс молодец ещё шире растянув золочёную пасть.

Второй демонстративно достал и раскрыл перед моим носом опасную бритву. Третий спокойно стоял у меня за спиной и щёлкал семки или какой-то их местный аналог.

Все трое молодые, не старше меня из прошлой жизни. Чистенькие, аккуратно одетые, в кепочках а-ля семидесятые. Ну прямо мафия. Из Питерской подворотни.

Только почему я уверен, что зубы у парнишки накладные? Да и бритва больше похожа не театральный реквизит.

— Дядь, ты чего, заснул? Плати за проход и свободен!

Я и правда подзавис, прикидывая может ли это быть какой-то странной ловушкой на меня? Или бандиты здесь на самом деле такие вот… дебилы?

Впоследствии узнал, что Эдинбург славится, можно сказать — гордится, своим максимально низким уровнем преступности — жители могут даже по ночам безбоязненно ходить по улицам. А такие клоуны, или залётные, или золотая молодёжь развлекается, пытаясь почувствовать себя крутой мафией. Играются, короче.

Мне попалась молодёжь. Но тогда я об этом не знал, чем в будущем нажил довольно неприятные неприятности.

Пятачок за тавтологию.

— С-сколька? — С запинкой спросил я.

— Всё, что есть, дядя! — Загигикали гопники.

— Встречное предложение, — сам от себя не ожидая, жёстко улыбнулся… оскалился я.

Ребята переглянулись и их главный собирался что-то сказать, но тело вновь взяло контроль над разумом. Раз. И темнота. Два. Я открываю глаза и понимаю, что стою над тремя трупами, один из которых руки активно обыскивают.

У двоих сломаны шеи, на шее третьего кровь. И у меня во рту кровь. Сопоставить два и два труда не составило.

Первой реакцией стало отшатнуться, вжаться в стену и начать крутить головой по сторонам в поисках свидетелей.

Слава богу, или в кого там верят вампиры? — переулок оказался пуст и тих. Лишь где-то на соседних улицах раздавались весёлые голоса и звуки музыки. Наверное, таверна или ресторан.

Второй реакцией стало отвращение. К себе. Причём не за то, что я совершил — тут мне досталась железобетонная уверенность Каина, что он был в своём праве, а к тому, что снова не смог себя контролировать. То ли это реакция на голод, то ли… Да демон его знает! Но с этим надо что-то делать. И побыстрее.

Как и с трупами. Вот куда мне их сейчас девать? Не здесь же оставлять.

Ладно, двоих можно оставить — им я просто свернул шеи. А третьего, который заводила — высушил. Парень сейчас был бледен, как полотно. Золотые зубы на этом фоне выделялись особо ярко.

Не удержавшись, вернулся к телу и подёргал за зубы.

Ну да, как и подумал — зубы оказались накладными. Бритва вообще была затуплена до состояния — не режу от слова совсем.

Странно это всё. Что за клоуны? На что они рассчитывали?

Наверное, я бы ещё потупил над трупами, но тут услышал шаги и весёлые голоса — их обладатели шли прямо сюда. Наверное, решили срезать путь до дома. Вот же попал!

Не знаю откуда у Каина такой рефлекс, но я на автомате подхватил тело заводилы, взвалил на плечо и буквально взлетел по стене на крышу дома. Затаился, сидя на коньке.

Слышал и видел, как поздние прохожие нашли тела, как позвали констеблей. Вернее, в этом мире полицейских называли протекторами, как я недавно узнал из подслушанных разговоров. И были у них не отделения, а протектораты.

На уличном же сленге их называли — свистками. Ну тут понятно почему.

Вот и сейчас я слышал разноголосье свистков с нескольких ближайших улиц — на место преступления спешили протекторы.

Я не стал дожидаться их появления. Перехватил поудобнее труп и побежал по крышам.

Хотел проверить скорость и ловкость? Вот и проверил. Красавчик!

Тем не менее, несмотря на жопность ситуации, оказалось, что я весьма проворен и ловок. Ни разу не оступился и всегда знал, куда и как ставить ногу и куда смогу допрыгнуть, а куда нет.

В общем, бег по крышам мне понравился, даже не смотря на болтающееся на плече тело.

Тело, к слову, пользуясь полученным опытом спустил в канализацию и выбросил в туже подводную реку, куда отправил тела рабочих. И, вроде, должен был испытывать хоть какие-то эмоции, но их не было. Убил и убил. Похоже, для Каина это было обычным делом.

Одежду снимать не стал — не мой размер, глупо и подозрительно буду выглядеть, только ещё раз прошёлся по карманам.

Однако богатые у нас нынче гопники.

В кошельке «золотозубого» нашлась целая россыпь жёлтых (скорее всего, золотых) и серебряных монет. Эти металлы всегда ценились людьми. А раз мир очень похож на мой родной, не думаю, что у денежной системы будет много отличий.

Опять же совпадает, что вампиры не переносят серебро. Стоило мне взять серебристые монеты в руки и кожу начало несильно, но неприятно пощипывать. Едва не отбросил монеты в реку. Скорее, от удивления, чем от ощущений. Еле-еле удержал.

Только непонятно насколько сильна эта непереносимость. Я так реагирую на чистое серебро или в тех монетах примесей, как грязи? Надо будет проверить на чистом. Не хочется потом сюрпризов. Только где же его взять-то?

Сделав все чёрные дела — про конусы пришлось забыть, не хотелось возвращаться к месту преступления, там, небось, сейчас всё уже оцепили и нагнали десятки полицаев. В общем, вернулся в облюбованный дом и завалился на кровать. Ночь к тому времени уже перевалила за середину, скоро забрезжит рассвет, можно и отдохнуть.

Вот только стоило закрыть глаза и меня накрыло. Я не знаю почему, но около двух часов я рыдал навзрыд, как девчонка, пачкая покрывало слезами и соплями, и не мог остановится. Меня било в истерике. Я выл, стонал, рычал, кусал и жевал матрац, приведя один его край в размочаленный кусок ткани с торчащей из дыр давно скатавшейся соломой.