Рожденный Светом

– Вы собираетесь воевать с эльтарами? – недоверчиво пробормотал Гим. – Вы их хотя бы видели?

Он посмотрел на графа и прочел в его глазах спокойную уверенность и решимость. Конечно, «Икары» – это что-то потрясающее, но Колоконы, пограничные крейсеры-капли, солдаты, использующие энергию фотоидов... С самого детства Гима учили, что могущество Империи безгранично, что знания Высших бесконечно шире и глубже, чем людей Второго кольца, что мир делится на людей и богов и боги – это эльтары!

– Я работал на эльтаров, – сказал граф. – Я работал в исследовательском центре на Доренгейре. Я видел эльтаров и знаю о них многое. В большинстве это обыкновенные люди, только ленивые, распущенные и эгоистичные. Они ничуть не лучше тебя, меня или кого-то из нас. Цивилизация эльтаров поднялась на том, что высосала из «нижних» миров все их интеллектуальные соки, выгребла все их ресурсы, украла все их идеи. Все развитие Великой империи эльтаров построено на ослаблении миров, в которых они не живут!

– Значит, Сопротивление...

– Сопротивление, мой молодой друг, – общегалактическое движение миров Второго кольца за свободу волеизъявления, за право выбора, за жизнь без надзора, за чистое небо и открытый космос!

– О боже! – простонал Гим.

Он ожидал услышать что-то не такое глобальное, он не приучен был мыслить в масштабах цивилизаций и в масштабах целого космоса.

– Но вы сказали: общегалактическое?

– Мы начали его здесь, на Отторе. Сектор Ронтонте находится в далекой провинции. Здесь у эльтаров нет стратегических и экономических интересов А Оттор с его холодной, неспокойной средой – прекрасное место, чтобы скрыть нашу деятельность.

– Под землей невозможно создать настоящий военный флот. Под землей слишком мало места. Вам в любом случае придется построить настоящие космические верфи!

– Оттор – только начало, мой друг. Мы не торопимся, мы идем к цели шаг за шагом и год за годом. Гим вспомнил:

– Если бы не Виолт... Граф сник.

– Вот именно, если бы не Виолт. – Он тяжело вздохнул. – Но, возможно, это не его вина, раньше этот человек был намного спокойнее и рассудительнее Я уважал его за целеустремленность, упорство, готовность к самопожертвованию... Усиление солнечной активности Ранопуса – вот причина того, что многие восприимчивые люди стали делать опрометчивые шаги. А Виолт очень восприимчив...

То, что я вам показал, Ревенберг, вы не должны были видеть, но увидели. Как говорится, все тайное рано или поздно становится явным. Узнай эльтары об одном-единственном «Икаре», они бы сразу взялись искать остальные. Эта Империя больше всего на свете боится породить революцию...

– Как вы сказали? – невпопад перебил собеседника Гим. В его сознании словно что-то щелкнуло – и яркая вспышка озарила цепочку фактов, которые он прежде не видел в таком свете. – Усиление солнечной активности?

– Да, я это сказал, – пробормотал граф, участливо глядя на исказившееся лицо Гима. – А что, собственно, вас так удивило?

– Насколько увеличилась активность? Граф поднял брови:

– Количественной стороной дела занимаются астрономические службы...

– Намного или не очень?

– Значительно, но...

– И вы не бьете тревоги?

– А почему мы должны бить тревогу? – Радол поморщился. Он ничего не понимал. – Со звездами такое бывает. Сейчас активность растет, затем пойдет на спад. Так было миллионы и миллиарды раз. Объясните, почему вы так встревожились?

У Гима стеснило грудь, руки непроизвольно, по привычке потянулись к вискам, чтобы размять «декоративные» сосуды, снабжающие «декоративный» мозг кислородом.

– Ответьте мне только на один вопрос, граф: если активность Ранопуса будет и дальше повышаться теми же темпами, что тогда будет?

– Это же очевидно. Взрыв. Сверхновая.

– Соседняя звезда пострадает?

– Звезда – не знаю. Жизнь на ее планетах – естественно. Ничего не останется.

– Когда это произойдет?

– При условии, что темпы роста...

– Ну! – поторопил Гим, чувствуя, что больше не может сдерживать свое волнение.

– Сейчас запрошу... – пробормотал граф, с недоумением глядя на сержанта. Он снял с полки панель манипулятора Мозга бота и послал запрос научному центру Оттора. Ответ пришел через четыре минуты – минуты, за которые Гим чуть не сошел с ума от нетерпения.

– Через три месяца, – сообщил Радол. Он и сам был удивлен этими данными, но все еще не понимал, почему темпы роста активности соседнего солнца так разволновали Рима.

– Да! – Гим сказал это так громко, что граф, сидевший рядом с ним на диване, опасливо отодвинулся. – Я чувствовал это! Излин до смерти перепуган. Ранопус распирает от избытка сил. Фатилус умоляет о помощи...

Гим сжал руками голову. Он и сам был поражен быстротой, с какой его мозг сопоставлял факты и явления, на первый взгляд даже не связанные между собой.

– Вы хотите сказать... – начал граф.

– Ранопус взорвется, – уверенно сказал Гим, кивая головой. Голова была тяжелая, словно весила тонны. – Взорвется через три месяца. В этом весь смысл.

– Смысл чего? – оторопел граф. Гим посмотрел на него в упор.

– Граф, вы уверены, что эльтары ничего до сих пор про вас не знают?

Радол побледнел и откинулся на спинку дивана, испуганно глядя на Гима.

– Я не... – Он помотал головой, словно пытался стряхнуть самое мысль о возможности того, о чем заговорил его собеседник.

Для Гима же картина приобретала все большую и большую ясность.

– Сколько лет назад вы покинули Доренгейр?

– Тридцать шесть... – пробормотал Радол. Голос его прерывался.

– Думаете, эльтары отпустили вас просто так, не установив наблюдения?

– Не знаю. Об этом тогда я не думал. Понимаете, я был слишком незаметной фигурой, чтобы...

– Во всяком случае, вам так казалось... Сколько лет ведутся работы над «Икарами»?

– Тридцать один, может, чуть меньше...

– А сколько лет Сопротивлению?

– Сопротивлению? Сложно сказать. Здесь, в секторе, оно существует столько, сколько живет герцог. С нашим приходом у движения изменились цели, оно приобрело другой смысл, но...