Рожденный в забвении

Клайс подался вперед к Адель и рассказывал ей какую-то веселую историю. Чародейка заливисто смеялась, застенчиво прикрывая ротик. Ну, прям само совершенство, похоже это ее амплуа в разведке Собора.

— …И вот когда мы уже причалили, выгрузили товар, он подходит ко мне и говорит: любезный, это не тот порт, нам нужно было заплыть в Рув! — очередной смех. — После этого, о прекрасная Адель, я не угощаю своих компаньонов чем-то крепче вина.

Пора прерывать эту идиллию.

— Занимательный рассказ, кэп, — вмешался я. — Но хотелось бы узнать про наше свадебное путешествие. Скажите, как по-вашему, как скоро мы причалим в Хинциках?

Капитан оторвал от Адели мечтательный взгляд и посмотрел на меня с едва заметным огорчением.

— Ну, — протянул Клайс. — Если ничего не случиться, то завтра днем, господин Марк.

Отложив салфетку в сторону, я поднялся.

— Прошу простить меня, пойду подышу воздухом.

Адель и Клайс удивленно переглянулись, не дожидаясь их ответа, я вышел из каюты.

Уже вечером, когда «Мидлена» зажгла сигнальные огни, я вновь увидел Адель, выбирающуюся из трюма. Она переоделась, и теперь в длинном атласном платье обвораживала моряков затянутой в корсет тонкой талией. Сверху от холода ее укрывал тонкая меховая мантия без гербов и вышивок характерных для Собора. Никто бы не заподозрил в ней чародейку. Скорее богатую леди. Но это если не вглядываться в суть. Я позволил себе взглянуть на нее магическим взглядом. Она сияла не слабее Диска, почти ослепляла. Я же тускнел, как уголь в потухшем костре, немногим ярче обычного человека. Внутри вновь всколыхнулось раздражение.

— Скрыть вашу силу от Кзара не удастся, — бросил, я посматривая на темные высокие берега-великаны и серебренную поверхность Инчи, пытаясь успокоиться. И что это со мной в последнее время происходит? Несдержанный, грублю, скриплю зубами. Машинально я достал папиросу из внутреннего кармана и двумя пальцами зажег.

Клайс давно ушел к себе. Галера плыла медленнее, многие гребцы отдыхали прямо на палубе, укрывшись теплыми вещами. Звенящую тишину нарушал лишь тихий плеск воды, и тяжелое дыхание тех, кто налегал на весла в ночную смену.

— У вас тоже есть сила, — уселась на бочонок чародейка. — Почему вы не стали учиться колдовству? Если использовать артефакты, то ее вполне бы хватило, чтобы стать ремесленником.

Типичная соборская магичка. Им с детства вбивают, что они самые мудрый, самые сильные, самые важные персоны. Они избранные. А магия это великий дар богов. Собор внушает, что магия есть главная сила в этом мире. И отказаться от своих способностей считается безумством. Именно по этому Мэтр крутил пальцем у виска, когда я в последний раз сбежал от него. Это неслыханно. Это им не понятно. А меня же просто бесило моя бездарность, нет у меня таланта мага, а быть шутом — ни за что!

— И продавать амулеты на рынке? — фыркнул я и затянулся. — Нет уж, спасибо!

Не знаю, поняла ли она, что сморозила глупость. Конечно, в ее магическом извращенном представлении никак не укладывалось, что обычный смертный не желает повелевать стихиями и жить столетиями.

— Я бывал в Соборе. Давно уже. Подростком. Там меня отправили к Мэтру, но я сбежал.

— Ваши родители не хотели…

— Мои родители мертвы. Так давно, что я не помню их. А ваше соборничество никогда бы не стало смыслом жизни. Ненавижу, когда мной управляют и играют. Я сам себе хозяин и веду дела как хочу.

Адель замолчала. Во мраке ночи нельзя было разглядеть выражения ее лица.

— Пожалуй, я пойду в каюту, — наконец выдала она. — Так на всякий случай сообщу вам, что она у нас с вами одна на двоих. Здесь только две пассажирских каюты, так что у стенки сплю я. Спокойной ночи, господин шпион.

Я уже перестал чему-либо удивляться и возмущаться. Адель скрылась за дверью в кубрик. Мне же хотелось еще постоять поглядеть в темноту, тем более что в каюте теперь эта разведчица-колдунья. Но ночной мороз заставил отправиться спать.

Подойдя к двери, я уже собирался войти, как услышал тихое пение. Адель читала некое заклинание. Природный инстинкт заставил замереть и слушать. Волшебный голос затих.

— Прекрасный канал, Адель, молодец, — похвалил голос Натана. — Как все прошло?

Пол в каюте заскрипел.

— Ужасно, учитель, — зашептала чародейка. — Вы говорили, что он будет недоволен, но это мягко сказано. В какой-то момент мне показалось, что этот человек выкинет меня за борт! Не знаю, как с ним можно работать. Никакого уважения к Собору. К магам…

Ее перебил тихий успокаивающий голос Архимага.

— Ну-ну… контролируй себя. Знаю, ты бы превратила его в мерзкую жабу, как того бедолагу из отряда городской стражи. Но это гордыня, дорогая. Ты связалась со мной, чтобы пожаловаться, или как?

— Нет… не только. Хотелось бы узнать новости… Может Оракул…

— Тут мне тебя нечем порадовать. Оракул теперь редко пробуждается. Шпионы лишь доложили, что группа из четырех всадников проехала через мотель в сорока милях от Адраки, по описанию среди них есть наш колдун. Вы должны торопиться.

Повисла пауза, а потом Архимаг снова заговорил.

— Где он, кстати? Ты в каюте одна, насколько я могу видеть из канала.

— На палубе, — раздраженно бросила Адель, вновь заходив по каюте.

— Уверена?

— Вряд ли он захочет идти сюда, пока я не уснула. Он вообще какой-то странный. Смотрит на меня так пренебрежительно, как будто я несмышленая дура!

— Аккуратнее, Адель, — предупредил Натан. — Я уже говорил, что он уникален. Будет стоять рядом, а ты и не заметишь. На самом деле он неплохой парень, но мало управляемый, постарайся найти к нему подход, ты же красивая девушка. И не забудь о своем второстепенном задании. Если получится, постарайся выяснить или понять как он становится для магов невидимкой. Эти сведенья нам очень пригодятся.

— Конечно, учитель. Я вас не подведу.

— Удачи.

Раздался шипящий звук. И все. Тишина. Шаги чародейки, шуршание пледа. Я прислонился к деревянной стене и недобро улыбнулся. Так-так, мало того что девчонку приставили, так еще и хлеб хотят отобрать, профессиональный секреты выведать. Не выйдет. Сам долго экспериментировал с магией, чтобы достичь подобного эффекта. Эти навыки стоят слишком дорого. А Собор решил их украсть…

Подождав четверть часа, я вошел в каюту. Адель уже спала около стены, прям в платье. Я тоже решил не раздеваться и тихо пристроился на краю, предварительно закрыв на защелку ставни.

Проснулся я от сильнейшего удара о противоположенную стену каюты. Неведомая сила подняла меня с постели, и в полете я умудрился сломать единственный в каюте стул. Открыв глаза, я увидел, как Адель, поднимается с пола, тоже успев полетать по комнате.

— Что случилось? — болезненно морщась, спросила она.

Встав на ноги, я распахнул окно. Вода вокруг бурлила и пенилась. Но это не шторм! «Мидлена» накренилась на левый борт. Чуть поодаль от нашей галеры плавали чужие баркасы. Их количество все возрастало, из речной путины поднимались новые лодки, вздымая и без того бушующую поверхность реки.