Рожденный жить
Шрифт:
Люди считали меня ненормальной — за эти слёзы и «слепую преданность», особенно за то, что, как говорила я, муж ребёнка — вампир, а, значит, и сын тоже. Даже убить хотели, но не смогли. Пришлось мне сознаться, что умом тронулась. А теперь расцвела подобно розе в дождливый день!
– Он чуть не убил меня… И пытался. Много раз пытался это сделать!
– Из-за того, что я хотела забрать. Я пыталась найти тебя! Но не смогла… А она — жена твоя? — перебила рассказ старушка, — Хорошая…
Илзе поклонилась.
– Я всего лишь подруга… И рада была сопроводить
– Кажись, я знаю тебя…
– Мой отец…
– Мистер Одэль? Неужто ты его дочь? Так похожи… О, я знала его. Славный был человек! Он уже умер, бедняжка… — тотчас вставила она, — Как вчера, а уже ведь два месяца прошло… Ох, не стояло говорить мне этого! Весь Митис хоронил. Помню, одна женщина даже упала в обморок и с тех пор цветы каждый день носит. Жена, наверное…
Девушка смущённо опустила глаза.
– Наверное, да, жена… «Констанция!» — поняла она, но промолчала.
***
«Теперь — ненавижу —
Мрак любовь победил!
И если увижу,
То будешь не мил…»
— прочитал Лай на выцветшей бумажке.
– Ты тоже пишешь стихи? — удивился он, обращаясь к матери.
– Писала!
– А теперь я…
– Это адресовалось Аморону…
***
С тех пор их жизнь изменилась. Всё что осталось от старой — дружба, воспоминания, алая накидка и нож Илзе. К слову, она часто теперь смотрела на него, и Лай заметил в нём небольшую перемену. Посреди ручки красовался большой алый камень.
– Это карбункул, — объяснила она, — я нашла его возле того грота. В книгах написано, они находятся внутри рога аликорна. Аликорн — это рог нашего синего друга. Но я не убивала его.
– Где ты нашла?
– А когда ты купался… Редкий, должно быть, камушек!
И, хотя жить они стали вместе, прошлое всё равно не могло покинуть встревоженную память, и они не могли забыть. Илзе уговаривала Лая стать, как все, а он не мог беспрекословно ей верить, ведь понимал, что не сможет стать человеком, даже хорошо притворяясь им.
– Где же ты кровь добывать будешь? — интересовалась она, — Митис терроризировать, что ли?
– Нет, и я не знаю…- в голосе струилась печаль.
В этом вопросе им помогла Анна. Женщина, как и много лет назад, любила вампиров за одно то, что те стали частью её жизни.
– У нас ведь куры есть и гуси, и кролики. Я как резать буду кого, ты пей, пей на здоровье! — и иной раз она даже подставляла корыто, чтобы не пролить лишней капли за зря.
– Но я не могу столько! Да, я люблю её, но, наверное, я просто привык… Ален разбаловал меня…
Каждое такое «люблю» вызывало у Илзе омерзение. Это же удивляло Анну, и она говорила:
– В тебе есть два начала, смотри, чтобы они балансировали. Первое — человеческое, отсюда твоя доброта, второе — от отца, оно дает тебе силы и годы — поэтому надо пить кровь. Не слушай Илзе, она просто не такая, как ты! На самом деле она всё понимает, просто боится немного.
Они жили на краю села.
– Я боюсь, люди могут нас вспомнить…
Далеко же твоя мать поселилась…– Обойдется! Вот увидишь! Ведь уже сколько раз удавалось. Судьба на нашей стороне, — с улыбкой Лай посмотрел в небо и успокоил подругу.
– Другой город? … — прошептала она, чуть погодя, — Значит, ты так решил? Что ж, твой выбор!
– Там нас не знают.
– Я согласна на всё… — румянец окрасил щеки. Голос прозвучал, точно песня, — А если нас увидят там?
– Убить не убьют, покричат лишь, и это главное! В их глазах я — монстр, который не может любить, но это не так… Ты же знаешь.
– В глазах Митиса даже ангел будет казаться бесом…
– Любила ли ты прежде? — вдруг перебил он.
Тихие звёзды уже загорались на небе. Они сидели на скамейке. Вокруг было много цветов. Они закрывали крохотные головки, а Луна дарила свой призрачный свет, укрывая их серебряной паутиной от солнца.
– Нет. И, признаться, я правда думала, что вы не можете…
– Красноглазые, неживые — да, но мы не такие ведь.
– Ты!
Он обнял её и крепко прижал к себе.
– А я думала, что у вампиров нет сердца… — смеясь, прошептала Илзе.
– Ну, хватит! Ты больше верь всем! Люди в Митисе и не такое скажут… Мне плевать на чужие речи! Главное — знай ты.
Она не верила в своё счастье, молча душила слёзы. Она чувствовала его дыхание и находила его самым лучшим и лёгким ветерком, какой только слышала и не могла представить иной судьбы.
Их разбудила Анна. Хотя по правде ни он, ни она так и не сомкнули глаз, как и в тот день, когда впервые ступили на этот ветхий порог, воспоминания часто навещали их, не давали спокойно спать и заставляли мучительно думать.
– Хватит уж спать! Или вы до вечера так? Я знаю, вы не любите день… — она говорила всегда так, будто и Илзе являлась кровавой подругой, а ещё говорила, что знает «вас». На самом деле, у неё были странные чувства.
– Я принесла яблочный пирог! Попробуй, если захочешь.
Илзе тут же подтолкнула Лая, заставив сказать, чтобы тот ел.
– Да я и сам голоден. Без твоих подсказок!
Она улыбнулась и сказала, что это она так, на случай.
– Ах, если бы и вся жизнь прошла в этом тихом уютном городке! — мечтательно прошептала она, — Ах, если бы мы только дожили… А кстати, Ален говорил, ты доживёшь…
– Полукровка не совсем вампир. Такие живут меньше, но всё равно гораздо дольше людей.
– Сколько? — поинтересовался Лай, вновь удивлённый осведомлённости Анны.
– Лет 300-400. 100 лет у тебя ещё есть в запасе, это точно! А то и больше, не знаю я…
***
– Сегодня печальный день, — со вздохом начала Анна, пристально глядя нам в глаза.
– Что случилось?
Старушка опустила глаза и вздохнула.
– В городе знакомая рассказала, один вампир покончил с собой…
– Вампир?
Она кивнула.
– Он так хотел им быть…
– Кто — он?
– Маленький мальчик по имени Ганс.
Илзе вздрогнула, вспоминая своего недавнего компаньона.