Рождественские байки с Перекрёстка

— Врешь, — не поверил Ангел.

Бес обиженно вскинулся, поднял руки, и перед Ангелом предстал мускулистый мачо с лоснящимся обнаженным торсом. Он поиграл мускулами перед ошарашенным Ангелом и снова принял первоначальный копытно-рогатый вид.

— И красавицей могу, хочешь…

— Не надо, — остановил его Ангел, а потом негромко спросил: — А ты хоть знаешь, какой ты? На самом деле?

— Такой же точно, как и ты, — резко ответил Бес, и Ангелу показалось, в его словах мелькнула печаль. А может показалось… — Я ведь тоже ангел.

— Падший, — уточнил Ангел.

— Ой, все, — закатил глаза Бес, но видно было, что ссориться ему расхотелось. Они немного помолчали.

— Вот ты зачем здесь стоишь? — спросил Бес, натягивая пуховую шапку по самые глаза.

— Людей жду, — не понял вопрос Ангел, — как и ты.

— Почему вы так не любите, когда люди гадают? Что тебе с того?

— Как тебе сказать, — задумался Ангел, — здесь важен, скажем так, утраченный момент доверия.

— Я тебя умоляю, — вновь закатил глаза Бес, — какое в наше время доверие! Ну посмотрели девки в зеркало, погадали на мужика, и что?

— Смотри, — Ангел не торопился, подбирая нужные слова, — ты ведь лучше меня знаешь, что никаких предначертанных судеб не существует?

— Ну и? — на лице Беса все явственнее читалось непонимание. — Знаю, и что с того?

— А то. Что книга жизни каждый день пишется с чистого листа, и пока страница не исписана, пока лист не перевернут, все можно изменить. Но люди считают иначе.

— Конечно, даром что ль мы им это столетиями внушаем! — заржал Бес, но под строгим взглядом Ангела замолчал и продолжил внимательно слушать.

— Так вот, а гадать это и значит писать книгу, только наперед, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Бес. Он уже начал уставать от заумных разговоров и немножко проголодался.

— Если этой девушке совсем другое уготовано? Именно то, что нужно ей, остается лишь чуточку потерпеть?

— Терпеть, — загадочно протянул Бес, — кому оно надо, терпеть?

— Я вот тут недавно мужчину одного навещал, подопечный мой, — начал Ангел, Бес придвинулся ближе, чтобы лучше слышать, — прилетаю, а он давай ныть: «Жизнь болото, друзья негодяи, жена изменщица…»

— А ты ему что? — Бес шмыгнул носом и надвинул шапку на самые уши.

— А что я мог? — развел руками Ангел. — Я записывал. И исполнять пришлось, что было делать? Они заказывают, мы исполняем, закон обратной силы не имеет.

— Ну ты того, не расстраивайся, — сочувственно проговорил Бес и снова шмыгнул носом. Ангел поджал губы, еще раз взмахнул крыльями, быстро соткал из взметнувшегося пуха толстый шарф и пустил по воздуху в сторону Беса.

— Вот спасибо, — обрадовался тот и мигом обернул шарф вокруг шеи, — а вообще люди порой в такое верят, что даже мы в шоке. Нам и подсказывать не надо, разве что так, детали уточнить.

— Ну да, — кивнул Ангел, — они верят, что ад под землей, а в котлах в смоле сидят грешники.

— И рай на небе, на облаке, — тем же тоном продолжил Бес, они понимающе переглянулись и обменялись саркастическими ухмылками.

— Тихо, — вдруг прислушался Ангел, — кажется, кто-то идет.

На Перекресток ступил мужчина, и тут же его нога попала на скользкую полоску льда, мужчина взмахнул руками и гулко грохнулся оземь.

— Твою мать, — громко ругнулся, кряхча, поднялся на ноги, а по лицу Беса разлилась блаженная улыбка:

— Мой! — он облизнулся, его глаза засветились жутковатым красным цветом, но неожиданно вдали зацокали каблучки.

На Перекресток вышла девушка, ступила на лед и так же шлепнулась на асфальт. Хоть девушка закусила губу и изо всех сил старалась не расплакаться, было видно, что ей больно, она посмотрела на порванные колготки, разбитую коленку и всхлипнула.

— Девушка, как же это вас угораздило, — бросился к ней давешний мужчина и присел рядом на корточки, — давайте поднимайтесь, я вам помогу.

— Спасибо, вы так добры! — застенчиво улыбнулась девушка, мужчина тоже ей улыбнулся, помог подняться, и они, сойдя с Перекрестка, направились дальше по заснеженной улице. Ангел довольно хмыкнул и окинул Беса торжествующим взглядом. Тот сразу скис.

— Как это у тебя получилось? Так меня уделал!..

— Я небесное воинство, — несколько свысока пояснил Ангел, — а ты исчадье ада. Что же ты хотел?

Бес понуро опустил плечи, но тут же встрепенулся, вдалеке послышался шум.

— Мои, — предположил Бес, прислушиваясь. Ангел скептически выгнул бровь.

На Перекресток вышла толпа молодежи, ребята оживленно переговаривались, раздался заразительный смех, а потом те хором затянули:

— Добрий вечір тобі, пане господарю…

Бес страдальчески скривился и заткнул пальцами уши. А компания, как назло, стояла и пела, и Ангел сам уже подпевал, в такт притоптывая ногой.

— Радуйся, ой радуйся, земле…

Наконец молодые люди, весло переговариваясь и смеясь, ушли.

— Что тебе снова не нравится? — искренне недоумевал Ангел.

— Все не нравится, — мрачно ответил Бес, — слишком они счастливые и радостные.

— До чего ж ты угрюмый, смотреть тошно, — не удержался Ангел, Бес ответил демонстративным молчанием.

— Ты их что, в самом деле так искренне любишь? — чуть погодя, спросил он.

— Люблю, — с улыбкой глядя на удаляющуюся молодежь, молвил Ангел

— А я терпеть не могу, лживые, завистливые, склочные людишки, — Бес ворчливо проводил их взглядом.

— Неправда. У многих из них доброе и любящее сердце, — возразил Ангел.

— Не знаю, не встречал, — покачал головой Бес, — интересно, почему?

— Как бы это правильно выразиться? — задумался Ангел. — У нас с тобой разная целевая аудитория. Понимаешь?

— Не понимаю. И не собираюсь. Ты их вот жалеешь, думаешь, мне снизу не видно, что ты носишься как угорелый, помогаешь им, бережешь, охраняешь? А тебе хоть кто-нибудь за это спасибо сказал?

Ангел вздохнул и отвернулся. Бес многозначительно поднял палец:

— Вот. Так скажи мне, недруг мой нелюбезный, ради чего все это? Что тебе это дает?

Ангел подумал и уверенно сказал: