Рождество в Шекспире

Она мягко переместила меня на стул, который поставила прямо рядом с моей матерью и ответила на вопрос одного из собравшихся гостей, одновременно всучивая мне в руки карандаш и блокнот. На мгновение я безучастно уставилась на них, пока не поняла, что меня назначили записывать подарки и дарящих.

Я осторожно улыбнулась маме, и она улыбнулась мне в ответ. Верена посмотрела на меня в равной степени и с раздражением, и облегчением.

— Прости, — сказала я тихо.

— Прощаем, — мамин голос звучал спокойно, будто это и впрямь маловажно.

Я кивнула кучке женщин в огромной гостиной Грейс, узнавая большинство из них по вечеринке, прошедшей два дня назад. Эти люди были столь же расслаблены, как Верена, готовящаяся к свадьбе. Видимо, на эту вечеринку было приглашено больше людей; возможно, из-за того, что у Грейс настолько большой дом, она разрешила Верене расширить основной список приглашенных.

Поскольку я думала об их дочерях, я особенно выделила Мередит Осборн и Лу О’Ши. Миссис Кинджери сидела с другой стороны от Верены, что было облегчением. Но мне казалось несправедливым, что у Дила была такая действующая на нервы мать после того, как его жена оказалась достаточно сумасшедшей, чтобы совершить самоубийство. Я видела, почему его тянуло к Верене, которая, на мой взгляд, была одной из самых стабильных и уравновешенных людей, которых я когда-либо знала.

Впервые это до меня дошло. Странно, как можно знать кого-то всю свою жизнь и до сих пор не увидеть их сильные стороны и слабые места.

У этой вечеринки была кухонная тема. Всех гостей попросили включить их любимый рецепт в подарки. На торжественном открытии я принялась за дело. Мой почерк не был изящным, но понятным, и я попыталась сделать работу тщательно. Некоторые коробки были набиты мелочами, а не одним подарком типа набора полотенец. Диана Дикмен (та, у которой украли сумочку) подарила Верене набор мерных ложек и мерных чашек с небольшой шкалой и диаграммой эквивалентностей веса, и мне пришлось использовать свой навык микроскопического письма, чтобы все это уместить.

Я решила, что выполнила работу превосходно, потому что мне не приходилось ни с кем заговаривать. История о том, как я скрутила вора, по городу не разошлась, мама с Вереной избегали этой темы. Но я была вполне уверена, что этому сюжету настанет время за закусками.

Этот момент наступил, когда все подарки были открыты. Грейс Паркс исчезла на значительное время, потом появилась, и, взяв меня за локоть, попросила разлить пунш.

Мне пришло в голову, что Грейс понимала меня довольно хорошо. Я оценивающе посмотрела на нее, когда заняла свое место на одном конце ее массивного овального обеденного стола, отполированного до сверкающего блеска и разделенного пополам рождественской салфеткой-бегуном. Он был уставлен обычной едой для вечеринки: орехами, пирожными, сэндвичами, мятными конфетками, закусками.

— Ты похожа на меня, — сказала Грейс. Она пристально смотрела на меня. — Тебе больше нравится чем-то занять руки, чем сидеть и слушать.

Мне и в голову не приходило, что в каком-то смысле я была похожа на элегантную Грейс Паркс. Я кивнула и начала заполнять черпак для первого круга вокруг стола Верены, виновницы торжества.

Мне надо было только спрашивать «Пунша?», затем улыбаться и кивать.

Спустя длительное время все закончилось, мы снова положили подарки в автомобиль, щедро поблагодарили Грейс и поехали домой, чтобы разгрузиться.

После того, как я переоделась обратно в джинсы и свитер, Верена спросила меня, поеду ли я к ней домой помочь упаковать вещи. Она потихоньку перевозила свои вещи в дом Дила с прошлого месяца, начиная с вещей, в которых нуждалась меньше всего.

Конечно, я согласилась, радуясь от перспективы того, чтобы буду занята и полезна. Мы быстро перекусили сэндвичами и поехали с несколькими остановками по пути. Дил, как сказала мне Верена, проводил время с Анной, сигнализирующей, что она была перегружена всеми свадебными волнениями.

— Я достигла точки, где все, что я могу делать у себя — это спать, — сказала она мне, надев свой свитер. — Но у меня арендный договор вплоть до конца декабря, потому что я не хочу возвращаться к родным. — Я кивнула, понимая, что как только она сделает это, они с Дилом потеряют любую частную жизнь, которая у них есть. Или Верена просто хотела гарантий, что она получила передышку от наших родителей?

— Что тебе осталось упаковать?

Верена начала открывать шкафы, показывая мне, что не успела опустошить их до настоящего времени.

Мы заехали в несколько магазинов за коробками. В центре было пусто, большинство компаний закрылись. В это время года в шесть часов полностью темнело, ночь была очень холодной. Дом казался теплым и домашним, в отличие от черноты снаружи.

Мне поручили упаковать вещи из крошечного шкафа у парадной двери, в котором хранились запасные лампочки, удлинители, батарейки и пылесос. Когда я принялась упаковывать их в крепкую коробку, Верена начала заворачивать какие-то горшки и кастрюли в газету. Какое-то время мы работали в удобной тишине.

Верена только спросила, хочу ли я немного горячего шоколада, как мы услышали, будто к дому кто-то идет.

Паника, захлестнувшая нас тем утром, заставила нас нервничать и сейчас. Мы обе подняли наши головы как оленихи, услышавшие топот ботинок охотника. Я видела, что Верена повернулась ко мне, но покачала головой, чтобы заставить ее хранить молчание.

Потом кто-то пнул входную дверь.

Верена вскрикнула.

— Кто там? — спросила я, стоя поодаль от двери.

— Джек, — прокричал он. — Впусти меня!

Я судорожно выдохнула, испуганная и взбешенная этим. Я дернула дверь, приготовившись сообщить ему, насколько меня это встряхнуло. Слова застряли в горле, когда я открыла дверь. Джек нес Мередит Осборн. Она была в крови.

Позади я услышала, как Верена подняла трубку, набирая 911. Она быстро переговорила с тем, кто ответил.

Джек осунулся от шока. Часть крови Мередит Осборна была размазана по нему. Он прерывисто дышал. Хотя она была маленькой женщиной, он нес ее как мертвый груз.

Верена взяла простыню, которую только что сложила, накрыла ею диван, и Джек с удовольствием положил маленькую женщину вниз. Опустив ее, мгновение постоял со все еще вытянутыми руками. Затем со стоном выпрямился, бессознательно поводя плечами в попытке расслабить напряженные мышцы.

Верена уже стояла на коленях около дивана, ее руки были на запястьях женщины. Она покачала головой.

— У нее есть пульс, но он… — Верена снова покачала головой. — Она лежала снаружи. — Лицо умирающей женщины было белым как мел, холод сковал ее крошечное тело, закручиваясь водоворотом в теплой комнате.