Рождество в Шекспире

— Букеты подружек невесты будут из длинных веток гладиолусов и какого-то другого материала, — сказала мама, которая строго оставила тему садоводства за моим отцом. — Ты — подружка невесты, ты знаешь.

Верена не видела меня три года.

Это была не просто свадьба. Это было полномасштабное примирение в семье.

Я хотела этого, но не знала, способна ли. Плюс я давненько не бывала на свадьбах.

— Я должна сделать что-то особенное?

— Ты должна поднести кольцо Верены Дилу и взять ее букет, пока она произносит клятву. — Мама улыбнулась мне, и в уголках ее чистых голубых глаз появились морщинки. Она улыбалась всем лицом, не только губами. — Тебе повезло, что она не выбрала платье с десятифутовым шлейфом, потому что тогда тебе бы пришлось нести его до того момента, пока она не покинет церковь.

Думаю, запомнить про кольцо и букет я могу.

— Мне следует благодарить ее за такую честь, — произнесла я и лицо мамы перекосилось на несколько минут. Она думала, что это был сарказм.

— Именно это я и хочу сказать, — я практически физически ощутила, как она расслабилась.

Я была настолько страшной, настолько непредсказуемой, настолько грубой?

Выбравшись из платья и надев футболку, я мягко похлопала мать по плечу, когда она удостоверилась, что платье висит на вешалке абсолютно ровно.

Она мимолетно улыбнулась мне, а затем мы вернулись в кухню, чтобы помыть посуду.

Глава 2

На прием я надела свободную белую блузку, золотистый жакет и черные брюки. Пуговицы на блузке застегнуты до самой шеи. Мой макияж был легким и безупречным, а волосы взбиты а-ля «Солнце Африки». Я решила, что выгляжу хорошо и уместно. Пристегиваясь на заднем сидении в машине матери, я попыталась расслабиться.

По дороге мы подобрали Верену. Это уже второй прием гостей с преподнесением свадебных подарков невесте, но она была так взволнованна и счастлива, как если бы мысль о праздновании предстоящего замужества идея свежая.

Мы ехали через весь город в дом хозяйки приема, Марджи Липском. Марджи тоже работала медсестрой в маленькой больнице Бартли, которая постоянно то находилась под угрозой закрытия, то закрывалась. Она вышла замуж за самого известного в Бартли адвоката, о котором фактически нечего было сказать. Бартли — городишка заштатный, и на этом этапе своего существования он был беден.

Отсюда вывод, что примерно семьдесят процентов населения города живут на социальные пособия.

Когда я росла, казалось, что Бартли попросту скучный город. Вы и не поймете, что такое скука, пока не поживете в провинции.

Я не говорю про низкие, покатые холмы вокруг Шекспира. Я не говорю про мерзкие Рождественские украшения. Я не говорю про мой дом. Я не упоминаю тренажерный зал.

Я отдала бы все, лишь бы мне достало эгоизма запрыгнуть в свою машину и умчаться домой.

Я медленно, глубоко дышала, как перед поднятием груза, весьма и весьма тяжелого. Также я поступала перед спаррингом в классе каратэ.

Мама проехала мимо полуразрушенного мотеля Бартли, и я заглянула в его номера. Диво дивное, там припаркован автомобиль, и, похоже, что… мое сердце пустилось вскачь.

Я потрясла головой. Не может быть.

Мы припарковались на улице перед белым кирпичным домом, светящимся, как торт ко дню рождения. На парадной двери висел свадебный колокольчик из фольги. В холле стояла крепкая рыжеволосая женщина… Марджи Липском. Я помнила ее пухлой брюнеткой.

Мать похлопала меня, сестра обняла, а я заскрежетала зубами.

— О, Лили! Девочка, ты прекрасно выглядишь! — воскликнула Марджи. Она схватила меня и обняла. Я вытерпела это. Марджи моя ровесница, но никогда не была мне хорошей подругой; они сблизились с сестрой, когда стали работать вместе. Марджи всегда громко говорила и любила обниматься. Теперь она собиралась дополнительно суетиться надо мной, потому что чувствовала жалость.

— Разве она не стала еще симпатичнее, Фрида? — сказала Марджи моей матери. Суперкомпенсация за навязчивость.

— Лили всегда была прекрасна, — сказала моя мать спокойно.

— Ну, тогда пойдемте! — Марджи схватила меня за руку и повела в гостиную. Я прикусила щеку, оттого что немного паниковала и злилась. Нервный приступ, которого у меня не было долгое время. Долгое, очень долгое время.

Я натянула улыбку и постаралась удержать ее.

После того, как я покивала всем и пообещала «Рассказать позже» в ответе на почти каждый вопрос, то смогла сесть на стул, стоявший в углу переполненной гостиной. После этого все, что я должна была сделать — это нацелить приятный взгляд в направлении самого громкого оратора, и мне это удалось.

Это был девичник с дамским бельем, и я купила Верене подарок, когда совершала покупки в Монтроузе. От меня она подарка не ждала, а потому и не заметила, как я принесла его в дом. Она удивленно посмотрела на меня, когда прочитала карточку с подписью. Может мне и показалось, но она выглядела немного опасающейся.

В подарок я преподнесла длинную ночную рубашку с тонкими бретельками и кружевами на подоле и груди. Черную. И красивую. Да что там, она была сексуальной. Когда Верена сорвала обертку, мне внезапно показалось, что я совершила ужасную ошибку. Самый смелый предмет туалета, который Верена до сих пор получала — это рубашка с тигром Тедди и еще какими-то красными мордашками.

Когда Верена вытряхнула ночную рубашку и подняла ее, наступило минутное молчание, в течение которого я решила улизнуть через черный вход. Потом Верена сказала:

— Ничего себе. Это для брачной ночи. — Дальше последовал хор «О-о-о» и «О, ничего себе».

— Лили, это красиво, — сказала Верена напрямик. — И я думаю, что Дил тоже скажет тебе спасибо!

Раздался взрыв смеха, а моей сестре уже передали следующий подарок, чтобы она открыла его.

Я расслабилась и оставшуюся часть вечера двигалась на автопилоте. За пуншем и пирогами разговор обратился к уличному грабителю Бартли. Для Бартли это преступление громкое, а посему я обратила на это внимание. Марджи сказала:

— И он украл сумочку Дианы, вырвал у нее из рук и убежал с ней!

— Она разглядела его? — спросила жена священника. Лу О’Ши был приятной брюнеткой с носом, как лыжный трамплин, и умными глазами. Никогда не встречала ее прежде. Я уже годы не посещала церковь ни в Бартли, ни где бы то ни было.

— Темнокожего парня среднего роста, — сказала Марджи. — Под это описание подходит сотня человек.

— Она в порядке? — спросила моя мать.

— Ну, он толкнул ее на тротуар, так что она получила только царапины и ушибы. Могло быть намного хуже.

После секундной заминки несколько взглядов метнулись в мою сторону. Я была худшим, что он мог сделать.

Но я привыкла к этому, сохранила лицо безучастным, и неловкость исчезла. Кража сумочки не казалась поразительнее того события несколько лет назад. Сейчас, когда в каждой дыре есть банды и наркотики, вверх и вниз по автомагистрали, между штатами и на всех параллелях, случай с Дианой Дикмен, продавщицей из местного магазина одежды, не казалось таким ужасным. Казалось, ей повезло остаться невредимой, но не повезло лишиться сумочки.