Рожки и длинные ножки

– Хоть бы перекусить дали, – продолжал бухтеть Ваня.

И словно по мановению волшебной палочки, все немедленно ощутили голод. Шел первый час дня, время обеда. И у всех мучительно засосало под ложечкой.

– Будет ли еще этот Охолупко дома? Да и с чего вы взяли, что он может что-то знать про убийство?

– Так! – рассердился Залесный. – Хватит ныть! Соберитесь! Осталось совсем чуть-чуть. Я вам обещаю, что как только мы что-то узнаем, сразу же пойдем обедать.

Бунт в «Мерседесе» был таким образом усмирен. Но когда все почти уже доехали до дома Славы Охолупко, неожиданно забастовал другой корабль. На «Рено» Вити, как выяснилось, также назревал саботаж. Не доехав до нужного дома всего один квартал, Витя помигал фарами, показывая, что вынужден остановиться. Выйдя из машины, он виновато потупился и сказал:

– Папа устал. Говорит, что не спал всю ночь.

– А он почему? Ах да! Они же всю ночь на кораблике катались. И что? Дядя Петя спекся?

– Папа неважно себя чувствует. Да еще мама позвонила, требует, чтобы он вернулся домой, выпил свои таблетки.

– Поезжайте тогда, конечно, – сказал Залесный. – Какой разговор?

Остающиеся в «Мерседесе» с нескрываемой завистью проводили взглядами машину, увозившую вдаль трех счастливчиков, и повернулись к Залесному.

– Ну, веди нас вперед, мучитель, – велела ему Алена.

Но у Залесного и у самого испортилось настроение.

– Я ведь могу и не участвовать в расследовании, – заявил он с обидой. – Пусть работают те ребята, с которыми мы уже познакомились в ресторане. Они молодые, прыткие, к тому же московские, им тут все знакомо. Уверен, они отлично справятся с этим делом.

– Нет, нет! – встревожилась Алена. – Что они могут? Небось до сих пор еще сидят в «Разгуляе», свидетельские показания записывают.

Это было не совсем так, и напрасно Алена столь пренебрежительно отзывалась о столичных полицейских. Они оказались очень даже расторопными ребятами и сумели предпринять шаги, о которых наши сыщики даже и не подумали. Но о том, что их обошли, друзьям еще только предстояло узнать в будущем.

Глава 6

Сейчас же они стояли перед домом Славы Охолупко и искренне надеялись на то, что с минуты на минуту они узнают если не все, то хотя бы что-то.

– Так это же общежитие, – с удивлением произнесла Инга. – Я была уверена, что их все давно снесли, по крайней мере в Москве.

– Как видишь, нет.

Инга с любопытством смотрела на мусорный бак, стоящий у самого выхода. На пестрые тряпки, развешенные на окнах вместо занавесок, на убогий куцый газончик с жалким цветничком, буквально задыхающийся от выхлопных газов, вырывающихся из плохо отрегулированных систем стареньких «шестерок» или, в лучшем случае, «девяток», на которых перемещались жители этого места и которые ждали своих хозяев под окнами первого этажа.

Инга смотрела на все это и думала, что подарки, которые получал Слава от своих любовниц, явно были его приятелями сильно преувеличены и наверняка не шли дальше часов или кожаного портмоне. А вот богачки, которая бы подарила своему любовнику хорошую, или по крайней мере отдельную, квартиру, пока что на Славино счастье не сыскалось.

– Ну чего застыли? Пошли!

– Я останусь в машине, – твердо заявил Ваня. – Нам ее еще возвращать, а тут такие рожи, что, боюсь, если оставим «мерс» хотя бы на пару минут, возвращать будет уже нечего.

– Она ведь застрахована, – пожал плечами Залесный.

– И чего? – вытаращился на него Ваня. – Чужое имущество оно и есть чужое. Люди тебе его доверили на время, значит, ответственность втрое выше, чем если бы твое было.

И Ваня вцепился в руль машины с таким видом, что всем стало ясно, он с места не двинется, хоть режьте его.

Бывшее общежитие, когда-то являвшееся государственной собственностью, нынче было успешно приватизировано почти полностью, и в бывших комнатах, которые получали работники предприятия, поселились случайные люди. Из бывших отсеков получились вполне приличные коммунальные квартиры, с горячей водой, туалетами и сносной кубатурой.

Конечно, старая общага с годами не стала лучше, так что комнаты стоили недорого, и в подавляющем большинстве здесь жили иностранные граждане, то ли купившие, то ли вообще снимавшие тут жилье. Их присутствие здорово оживляло старую общагу. На балконах пожарных лестниц тут и там сушилось постельное, да и не только постельное, белье.

Дверь в единственный подъезд общежития была кем-то открыта и заботливо подперта камешком. Наверху раздавались чьи-то бодрые голоса, то ли въезжающих, то ли, наоборот, покидающих этот оазис романтики.

– Нам на второй этаж.

– Поднимемся пешком.

В высшей степени разумное решение, учитывая, что в лифт сейчас загружали какую-то мебель. Дверь отсека, в котором жил Охолупко, не была снабжена даже звонком.

– Как же нам туда попасть?

– Будем стучать.

Никакой системы условных стуков тут тоже не предусматривалось, поэтому Залесный просто забарабанил в дверь.

– Открывайте, миграционная служба.

На стук ему открыл хмурый седой дядька.

– У нас нелегалов нет, – сообщил он Залесному, даже не сделав попытки потребовать у того удостоверение. – Все с регистрацией.

– А вот это мы сейчас и проверим.

– Ну проверяйте, – не стал спорить с ним мужик. – Воля ваша.

Залесный вошел первым и немедленно осведомился:

– Где комната Вячеслава Охолупко?

– Славка? – удивился мужик, но тут же ткнул в ближайшую дверь пальцем. – Вон его комната.

Игорь снова постучал:

– Вячеслав! Открывайте!

Но за дверью не торопились. Залесный попытался нажать на ручку – оказалось заперто. Вернувшись к своим друзьям, он приказал им едва слышным шепотом:

– Стойте тут. И чтобы ни звука.

Все трое послушно замерли возле двери, а сам Залесный отправился дальше, громко оповещая о своем приближении остальных жильцов. Видимо, такого рода проверки тут были рядовым явлением, потому что жильцы даже не пытались что-то выяснять или возмущаться. Люди молча выходили из своих комнат, показывали паспорта и так же молча уходили обратно.

Этот отсек состоял из двух идущих параллельно друг другу коридоров. И в каждом из них было по четыре комнаты. А когда Залесный перебазировался в параллельный коридор, произошло нечто странное. Дверь комнаты Славы Охолупко отворилась, и из нее на мгновение выглянул молодой человек. Увидев стоящих в прихожей чужаков, он резко дернулся назад. Но было уже поздно. Алена узнала его.

– Это же наш официант! – закричала она и кинулась к двери. – Кукушка! Сережа! Открывай! Мы тебя видели!

На шум прибежал Залесный. Отстранив Алену, он попытался воздействовать на спрятавшегося за дверью Кукушку сначала словами, а потом в ход пошли и угрозы.

– Выходи! Тебе некуда деваться. Все выходы перекрыты.

Но Кукушка не торопился откликнуться на призыв. Внезапно по ногам Инги потянуло сквозняком. А затем с улицы раздались громкие крики.

– Ой! Что делается! Человек из окна выпал.