Рози – моя родня (с иллюстрациями)

– Скоро наш выход, – напомнил Этельберт. – Будь другом, прикрепи драгоценный камень на мой пупок. У самого не получается, очень уж щекотно.

Адриан торжественно прилепил большой сверкающий «драгоценный камень» клеем к пупку Этельберта.

– Есть, – сказал он. – А теперь пойду проверю, как там Рози.

– Я пойду проверю Рози, – возвестила Гонория, не совсем уверенно поднимаясь на ноги. – Как-никак мы с ней ведущие актеры в этом спектакле.

Слегка пошатываясь, она покинула гримерную и затворила за собой дверь.

– Думаешь, она справится? – спросил Адриан.

– Запросто, – ответил Этельберт. – Пока еще хоть немного соображает, все будет в порядке. Как ты думаешь, мне идет эта чадра?

Адриан внимательно посмотрел на чадру.

– В каком смысле – идет? – осторожно справился он.

Этельберт смущенно порозовел.

– Ну, с ней я" выгляжу более привлекательно, так сказать?

– В общем, – произнес Адриан осмотрительно, – для зрителейты, несомненно, будешь выглядеть более привлекательно.

Этельберт продолжал рисоваться перед ним в своем экзотическом костюме; внезапно Адриан снова вспомнил про Рози.

– Что-то Гонория долго не возвращается, – заметил он.

– Наверно, проверяет, как Рози нравится ее выходная ария, – предположил Этельберт, добавляя теней на и без того щедро раскрашенные веки.

– Пойду-ка лучше проверю, – сказал Адриан. – Как-никак наш выход через десять минут, и я должен убедиться, что Рози не съела свое облачение или не натворила еще что-нибудь.

Покинув Этельберта, он проследовал через грязные пыльные коридоры к просторному сараю за театром, где среди выцветших декораций обитала Рози. Здесь он увидел Гонорию – сидя на охапке сена, она мягко пела переливчатым контральто:

Она – моя слониха, моя сло-сло-слониха,Она не потеряется на сцене,Она – наша царица, другой не признаем…

Плавно покачиваясь, Рози восхищенно слушала пение Гонории, и хобот ее нежно сжимал пустую бутылку из-под джина.

– Гонория! – в ужасе вскричал Адриан. – Неужели ты дала ей выпить джина?

– Привет, Адриан, – отозвалась Гонория с чарующей улыбкой. – Что, нам уже пора выходить?

– Ты дала Рози выпить джина? – рявкнул Адриан.

– Две капли по случаю праздника, – сообщила Гонория. – Столовую ложку, как говорят французы.

– Но ты ведь знаешь, как на нее действует алкоголь, – сокрушенно произнес Адриан. – Сколько она выпила?

Выхватив у Рози бутылку, он поднес ее к глазам Гонории. Та смерила бутылку мутным взором.

– Маленький глоточек, – невнятно молвила Гонория, отмеряя пальцем примерно половину. – Другого такого компа… компаней… прелестного собутыльника надо поискать.

Адриан обратил свой взгляд на Рози, и она улыбнулась ему, игриво взмахивая ушами и смущенно разворачивая и сворачивая хобот. Слониха выглядела вполне нормально, ничего похожего на то, какой она была в тот вечер, когда учинила страшный погром в Феннелтри-Холл. Может быть, Гонория выпила куда больше, чем он предполагал, и Рози в самом деле досталась только «столовая ложка».

– Ну-ка, пошли.

Взяв Рози за ухо, Адриан стал водить ее по кругу в сарае, проверяя, как она держится на ногах. Слониху не качало, и, если не считать озорной искры в глазах и некоторого своенравия, джин вроде бы не оказал на нее дурного влияния.

– Гонория, – сказал Адриан, – не пора ли тебе пройти за кулисы. Через минуту твой выход.

В сарай до них смутно доносились звуки исполняемого оркестром из трех престарелых музыкантов лихого марша, чьи заключительные ноты должны были служить сигналом к подъему занавеса. Гонория с третьей попытки поднялась на ноги и направилась к кулисам, сопровождаемая Адрианом и Рози. За кулисами Адриан увидел ожидающую Рози колесницу и султана.

– Эй, – воскликнул султан, – где вы запропастились, черт возьми?

– Извините, – отозвался Адриан, поспешно запрягая Рози.

– Думал, вы уже совсем не появитесь, – сказал султан и добавил, указывая пальцем на занавес: – Народу сегодня – тьма. Половина всего населения этого чертова острова собралась.

Он влез на колесницу.

– Нормально? – спросил Адриан.

– Полный порядок, – ответил султан.

Адриан пошел на сцену, чтобы занять свое место в колонне. Под последние нестройные звуки марша забрался внутрь и закрыл за собой дверцу. Тут же услышал, как шуршит, поднимаясь, занавес, и ощутил захлестнувшую сцену волну зрительского воодушевления. Восторженные ахи, шорохи, покашливание, шевеление чем-то напомнили ему атмосферу ночного леса; четыре сотни зрителей плотными рядами сидели в темноте за оркестровой ямой, нетерпеливо ожидая начала представления.

Оркестр снова заиграл, и под дружные аплодисменты, напоминающие беглый огонь из мушкетов, Гонория, чуть покачиваясь, вышла на сцену и начала исполнять свою первую арию, окончание которой должно было служить сигналом для выхода Рози. Тем временем состояние нервозности у Адриана уступило место элементарной панике.

– Султан! Султан! – закричали на сцене, и Адриан фальцетом, напоминающим голос малюсенькой летучей мыши, пропищал: «Пошла, Рози!»

К великому его удивлению, Рози протопала через сцену к колонне столь же уверенно, как она это делала на репетициях. Реакция публики не заставила себя ждать. Громкое «а-ах!» девятым валом перекатило через рампу. Восхищенная такой встречей, Рози подняла хобот и издала резкий трубный звук.

– Хорошая девочка, – сказал Адриан. – Теперь стой тихо.

Рози покорно остановилась, слегка покачиваясь. Время от времени она подносила хобот к смотровому отверстию в колонне и ласково дышала на него джином. Кульминация акта прошла благополучно, и Адриан облегченно вздохнул, потому что теперь сцена должна была повернуться, открывая зрителям новые декорации, после чего он мог уводить Рози за кулисы. Повторно появиться ей предстояло только в финале. Он вытер взмокший лоб. Сейчас Гонория произнесет заветные слова…

– И берегись моей любви, – зычным голосом обратилась она к подруге мистера Клеттеркапа. – Я отправляюсь за сокровищем, а когда вернусь, потребую твоей руки.

С этими словами Гонория направилась к выходу, одновременно сцена начала вращаться в ту же сторону, и, ощутив ее движение, Адриан понял, что это – конец. Ему ни разу не приходило в голову проверить, как Рози станет реагировать на вращение сцены. И вот теперь, очнувшись от хмельной задумчивости, она вдруг ощутила, что пол уходит у нее из-под ног. Испуганно и не слишком громко взвизгнув, слониха сделала шаг-другой.