Розовый мёд

Тихим голосом спрашиваю:

— Ты спишь что ли?

Реакции не последовало. Я только улыбнулся. Слышала ли она что-нибудь? Смогу ли повторить?

С полчаса удалось просидеть у себя, пытаясь играть. Потом в сердцах плюнул, да и перенёс всё в комнату сестры. Она успела перевернуться на бок и свернуться калачиком. В груди проснулась такая нежность, что в глазах защипало. Осторожно подправив плед, я вернулся к расстановке оборудования.

Пришлось немного убрать вещей с бледно розового стола сестры, включая ультрабук. Тут и косметика, и мягкие игрушки, и тетради с учебниками. Куча всякой милоты, в большинстве совмещающей в себе канцелярию. Чтобы не мешать сну, я выключил свет.

Вот тут уж игра пошла, так пошла. Справа — давит объёмом на стол кружка с кофе, паря свежесваренным напитком и наполняя комнату благоуханием зёрен. Чуть дальше — тарелка с пиццей. А в наушниках гремит, вскрикивает и гогочет виртуальное сражение. Игровая мышь, отбрасывая на стены разноцветные блики светодиодного огня, легко скользит по большому ковру, а щелчки кнопок верно и точно отрабатывают команды. Настроение взвилось до небес.

Проснулся под утро, на полу в комнате Соннеты. Девушка пытается встать с кровати, как я понял в темноте.

— Погоди, я свет включу, — хриплым со сна голосом сказал я.

— Ой! — испугалась она. — Ты откуда здесь?

— Дежурю, — улыбнулся я и покрутил выключатель, чтобы не сразу ярко, а постепенно.

Щурясь, девушка сосредоточилась на мне.

— Теперь, кхе-кхе, ты в моей комнате спишь, да?

— Ага, моя очередь.

— Ну… ладно, оставайся, — проговорила она и снова закашлялась.

Попытавшись встать, девушка качнулась и снова плюхнулась на кровать. Я поспешил на помощь.

— Ты же не поведёшь меня в туалет, братик? — смущённо проговорила она.

— Я сделаю всё, что смогу, — отчеканил я и поудобней перехватил руку.

Доведя до двери уборной, останавливаться не стал. Только возле, так сказать, сантехнического изделия позволил девушке уединиться, строго наказав позвать, когда будет “всё”.

Были мысли сбегать за соком, но вдруг не услышу зова? Остался.

Время оказалось ранним — около пяти, так что, когда с посещением особых комнат было покончено, мы собрались снова укладываться. И я проследил, чтобы сестра выпила таблетки.

За пару дней простуда была полностью побеждена. Сонетта стрекозой носится по дому, я забрал мускулистый ноутбук на родину и вроде бы всё вернулось на круги своя. Кроме важной, но не очевидной вещи — второго разговора не было. Я не мог и уже не хотел поднимать тему.

Тем паче, что полная энергии сестра, рассекая по этажам, уже не раз явила мне образ трусиков на аккуратных бёдрах. И не только бёдрах, стоит заметить. Лёгкий сарафан бездумно взвивается от бега, а мне услада. Решись я на разговор, то приходилось бы отворачиваться и бороться с желаниями. Тут же — раздолье и надежда на большее.

Глава 10

“Нетта — когда нет Интернета,

Нетта — когда он есть.

Нетта — вопросы без ответа,

Мои мысли и чувства — жесть!”

Я посмотрел на то, что только что написал. Какая-то хрень! Скорее стёр и закрыл браузер.

В сумраке комнаты пропищал климат-комбайн. Мастер быстро починил поломку — сбилась прошивка, менять по железу ничего не пришлось.

Вообще прикольно смотрится этот ультрасовременный блок. То есть не сама кондишка, а система, внедрённая в дом прошлой эпохи. Внешние блоки облицованы деревянным наличником и, в общем-то, не шибко выделяются. Самое главное, что начинка делает своё благое дело: поддерживает оптимальный климат, включая и свежесть воздуха, и его очистку, и оптимальную влажность.

На стену падает красный отсвет от подсветки ноута. Вентиляторы лениво гоняют воздух, выталкивая лёгкое тепло из радиаторной решётки. Я всё ещё настраиваюсь на игру.

Вообще, смотрю на себя словно со стороны. Даже мысли есть, что крыша едет. Я же человек совершенно далёкий от романтики, какие ещё стихи на фиг? В голову лезет какая-то розовая пена вперемешку с пони и единорогами, а сам я представляюсь себе дебилом пускающим слюни. Вроде бы такие мысли должны отрезвлять, отпугивать эту гламурную чуму, но она не сдаётся. Я постоянно ловлю себя на эпитетах и сравнениях, что приходят на ум при воспоминаниях о Сонетте: клубничное мороженое, сливочное пирожное, душистый цветочек, мягкая милая игрушка…

Меня словно кто-то проклял. Чтобы хотя бы немного сбросить дурман, нужны зацепки. У всех нормальных людей, в том числе девушек, есть изъяны. Это всё относительно, понимаю, но ведь я же самый обычный, значит хоть что-то меня должно в ней бесить. Как чавкает? Но она не чавкает. Может неприятный запах или неопрятность? Тут хоть лупи себя по щекам, но она просто ангелок — грязь к ней не липнет, а вокруг летают бабочки. И ведь всё далее по списку: как заядлого игрока, меня бесят огромные сиськи — у неё маленькие; в то же время, цвет волос мне почему-то нравится именно её — пепельный блонд, как любезно сообщил поисковик — как я мог вообще такое загуглить?! — ну и всё прочее, вроде милоты восьмидесятого уровня.

Резко соскочив с кресла, я взялся отжиматься. Выжал по максимуму и упал на пол. Перевернулся, чтобы мордой к потолку.

Я ведь уже приноровился к этой стрекозе в доме, но она упорхнула с подружкой гулять. Уже и обед минул.

Слиток смартфона отбил дробь по столу. Меня дёрнуло от испуга, потом подскочил и цапнул стеклянный монолит — пишет Нетта:

“Мы уже назад идем! Были в городе — так классно, просто бомбически! Я кучу всего купила”.

“ну ок” — спешно натыкал я и чуть не вгрызся в пальцы.

Пришёл обидевшийся стикер. Набираю в ответ:

“я тебе пиццу оставил, но ты поспеши, а то она совсем фиговая будет” — едва не выдохнул на этом. Странное дело — поначалу мне общение проще давалось.

“Не знаю теперь… может лучше с Анюткой поем. У неё дома”.

Я со злобой всмотрелся в смайлик показывающий язык. Хочется написать ей что-нибудь резкое, колкое. Пальцы уже понесло по стеклу, но я отдёрнул руку, словно смартфон накалился.

— Успокойся ты! — дал я себе по щеке ладонью.