Розы для возлюбленной

— Сделайте экземпляров двести этого изображения и раздайте по тем семьям, чьи дома когда-либо подвергались такого же рода ограблениям, что и особняк Хемилтонов. Это не так уж много, но у нас хотя бы появился шанс поймать когда-нибудь этого негодяя. — Морган нахмурился. — Я надеюсь, что когда мы его возьмем, отпечатки его пальцев совпадут с теми, что мы нашли в ту ночь, когда убили мать конгрессмена Пила, неожиданно решившую на свою голову не уезжать из своего особняка на уик-энд.

46

Ранним утром, как обычно, Уэйн Стивенс был занят чтением газет. Он сидел в гостиной своего уютного, в испанском стиле, дома в Окленде, в штате Калифорния. Два года назад Уэйн вышел на пенсию, оставив достаточно успешное страховое дело, и теперь выглядел человеком, вполне довольным своим существованием. Даже на заслуженном отдыхе выражение лица его не теряло живости, а регулярные занятия спортом сохраняли и тело в приличных физических кондициях.

Обе замужние дочери Стивенса жили со своими семьями совсем неподалеку, в получасе езды. Сам Уэйн женился уже в третий раз восемь лет назад на Кэтрин, причем весьма удачно. Именно третий брак позволял ему теперь со знанием дела утверждать, что предыдущие два его союза оставляли желать много лучшего.

В общем, когда вдруг в его доме в это утро зазвонил телефон, Уэйн Стивенс совсем не предполагал, что звонивший вдруг напомнит ему кое-какие из неприятных событий прошлой жизни.

В трубке раздался голос с очевидным акцентом обитателя Восточного побережья.

— Мистер Стивенс? Меня зовут Джо Палумбо. Я — следователь прокуратуры округа Берген, штат Нью-Джерси. Скажите, вашу приемную дочь звали Сьюзен Реардон, не так ли?

— Сьюзен Реардон? Нет, такой я не знаю. Подождите-ка, — засомневался Стивенс. — Может, вы имеете в виду Сюзи, а?

— Вы так называли Сьюзен?

— Видите ли, у меня была приемная дочь, которую мы называли Сюзи, но полное ее имя было Сью Элен, а не Сьюзен.

До Стивенса вдруг дошло, что инспектор сказал «звали».

— С ней что-то случилось?

За три тысячи километров от него Джо Палумбо чуть не выронил из рук трубку телефона.

— Так вы что, не знаете, что Сьюзен, или Сью, как вы ее называли, была убита десять лет тому назад? — Джо нажал на клавишу магнитофона, который теперь стал записывать весь их дальнейший разговор.

— Бог мой! — Уэйн Стивенс перешел на шепот. — Нет, конечно, я ничего об этом не знал. Я каждый год отправлял ей поздравительные открытки на рождество на имя ее отца, доктора Чарлза Смита. Она мне, правда, так ни разу и не ответила.

— А когда вы ее в последний раз видели?

— Лет восемнадцать назад, сразу после того, как Джин — моя вторая жена и ее мать — умерла. Сюзи всегда была неспокойной, невеселой и, честно говоря, трудной девочкой. Я был уже вдовцом, когда мы встретились с ее матерью. Мы с Джин поженились. У меня тогда уже были две маленькие дочери. Я удочерил и Сюзи. Так мы с Джин и растили девочек всех вместе. Потом, когда жена умерла, Сюзи получила сумму страховки и вдруг заявила, что уезжает в Нью-Йорк. Ей тогда исполнилось уже девятнадцать. Через несколько месяцев я получил от нее довольно злое письмо, в котором она сообщала, что с нами ей всегда жилось плохо и поэтому она больше ни с кем из нас не хочет знаться. Еще она написала, что будет жить со своим настоящим отцом. Я, конечно, немедленно перезвонил доктору Смиту. Но он очень резко со мной обошелся, сказав, что с его стороны было грубой ошибкой позволять мне удочерить его девочку.

— Так, значит, Сьюзен, то есть Сюзи, ни разу с вами сама не говорила?

— Ни разу. Делать было нечего, и я не стал настаивать. Я лишь надеялся, что ее отношение со временем опять изменится. Так что же с ней произошло?

— Десять лет назад ее муж был осужден за то, что якобы убил ее в порыве ревности.

Перед глазами Уэйна Стивенса пролетели воспоминания о Сьюзен разных лет. Он видел ее то вечно ноющим карапузом, то пухленькой, но всегда чем-то раздраженной девочкой-подростком, занявшейся было гольфом и теннисом, но, по-видимому, так и не получившей никакого удовольствия от своих очевидных способностей к обоим видам спорта. Вспомнил Стивенс и о том, как прислушивалась Сюзи ко всем телефонным звонкам. Ей, однако, никогда не звонили, и поэтому девочка с завистью смотрела на сестер, когда к тем заходили приглашавшие их на свидания ухажеры. Тогда часто Сюзи убегала наверх, в свою спальню, громко хлопая дверью.

— Муж приревновал ее к другому мужчине? — недоверчиво спросил Стивенс.

— Да. — Джо Палумбо уловил удивление на другом конце провода и понял, что интуиция Керри правильно подсказала ей необходимость поглубже копнуть прошлое Сьюзен. — Мистер Стивенс, могли бы вы описать внешность вашей приемной дочери?

— Сью была… — Стивенс заколебался. — Ну, она не была, в общем, красавицей, — выговорил он наконец.

— А есть ли у вас ее фотографии? Могли бы вы мне их переслать? — попросил Палумбо. — Я имею в виду те, что были сделаны незадолго до ее решения уехать на Восток.

— Конечно, есть. Но послушайте, если все это произошло больше десяти лет назад, зачем вы опять этим делом занимаетесь?

— Затем, что один из помощников прокурора считает, что не все аспекты этого дела тогда были должным образом изучены судом.

«Бог мой, неужели интуиция Керри действительно оказалась верной», — подумал Джо после того, как еще раз настоятельно попросил Уэйна Стивенса послать фотографии Сюзи срочной почтой.

47

Утром в среду, только Керри успела расположиться в своем рабочем кабинете, как позвонила ее секретарша и сообщила, что ее хочет видеть Френк Грин.

Прокурор вновь не стал тратить лишних слов.

— Что произошло, Керри? Как я понял, губернатор отложил представление кандидатур на судейские должности. При этом прошла информация, что проблемы возникли именно с твоей кандидатурой. Что-нибудь не так складывается? Могу ли я помочь?

«Да, пожалуй, действительно можете. Вы, Френк, могли бы мне помочь, — если бы сказали губернатору, что приветствуете новое расследование дела Реардона, ибо оно способно выявить некогда совершенную серьезную судебную ошибку. И это, несмотря на то, что такое расследование может очень навредить вашей собственной репутации. Вот если бы вы вдруг смогли поступить так благородно, Френк!»

Вместо этого Керри произнесла:

— О, нет, я уверена, что вскоре все образуется.

— Ты не поссорилась случайно с сенатором Гувером?

— Напротив, он был и остается одним из моих самых близких друзей.

Когда Керри уже уходила, прокурор сказал:

— Керри, я тебя понимаю, это все очень неприятно — пытаться держать нос по ветру в ожидании какого-нибудь завидного назначения. Я ведь тоже жду-не дождусь своего избрания. Ты знаешь, меня порой просто кошмары мучают — так я боюсь, что на каком-то этапе все вдруг сорвется.

Вернувшись к себе, она отчаянно пыталась сосредоточиться на вопросах сегодняшнего рабочего дня. Присяжные большого жюри только что подтвердили подсудность дела против некоего типа, подозреваемого в сорвавшейся попытке ограбления бензоколонки. Обвинение звучало пока как попытка убийства и вооруженного ограбления. Один из служащих бензоколонки получил серьезное огнестрельное ранение и все еще находился в реанимации. Если он умрет, то грабитель автоматически будет обвиняться уже не в попытке убийства, а в убийстве.