Ртуть
Шрифт:
Казалось, что между нами существовал некий негласный договор не нарушать молчания. Он двигался медленно, словно давая мне время передумать. Покачав бедрами, он показал мне, насколько тверд его член и что он собирается с ним делать.
Я уже знала, каково это, когда он внутри меня, но казалось, что сейчас все будет иначе, чем в прошлый раз. Напряжение, нарастающее между нами, было пронизано энергией иного рода, обещанием большего. Я чувствовала, как она распространяется по поверхности моей кожи, обжигая жаром там, где его руки скользили по моему животу.
Мой позвоночник выгнулся дугой, и волна желания ударила прямо между ног, когда Фишер прижался лбом к моему затылку и застонал.
Я хотела его. Больше, чем вернуться домой.
Нос Фишера коснулся моего уха, и у меня вырвался вздох. Как описать свои чувства, когда такой мужчина, как Кингфишер, тяжело дышит тебе в ухо? Это нелегко сделать. Сначала появилась дрожь. Она началась на шее и распространилась по всему телу, покалывая затылок и проложив огненную дорожку вниз по спине, отскакивая от каждого позвонка. Когда она достигла крестца, то превратилась в нечто иное. В нечто тяжелое. В животе образовался тугой клубок, он нарастал, опускался ниже, отдаваясь между бедер так, что мне приходилось сжимать ноги, чтобы облегчить это ощущение.
Дрожь.
Боль.
А потом — желание.
Оно бушевало так жарко, что создавало вихрь энергии, вожделения и потребности, который вращался внутри меня так быстро, что мне казалось, что я должна вскочить с кровати и закричать или, черт возьми, ударить что-нибудь.
Сейчас, сейчас, сейчас…
Желание пульсировало в моей крови. Словно услышав его зов, Фишер сильно сжал мою грудь, наконец-то перестав делать вид, что этого может не быть. Выкрутив мой сосок, он повел бедрами вверх с такой силой, что я почувствовала набухшую головку его эрекции у себя на пояснице. Острая боль пронзила обе мои груди и пронеслась между ног, и мне показалось, что он дразнит мой клитор одновременно с чувствительным бутоном соска.
— Ах! — Я была готова умолять его войти в меня, но я не хотела говорить. Были и другие слова, которые нужно было сказать в первую очередь, если бы мы нарушили наше молчание сейчас. То, что произошло прошлой ночью, было ужасно и для него, и для меня. Это безвозвратно изменило наши отношения, и я не думала, что кто-то из нас готов к этому. Поэтому я крепко сжала губы и прильнула к нему, когда он просунул вторую руку под меня и обхватил обеими руками. Разминая одной рукой мою грудь, он грубо дернул пуговицу на поясе, а другую руку запустил в переднюю часть моих брюк.
Когда он побудил меня раздвинуть ноги и погрузил пальцы между моими складками, он обнаружил, насколько я мокрая, и глухо зарычал. Звук был таким мужественным и хищным, что я чуть не лишилась рассудка.
— Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня.
— Возьми меня.
— Сделай своей.
Зубы Кингфишера впились в мочку моего уха, когда он начал теребить набухший комок нервов у меня между ног, и мой разум мгновенно отключился. Его рот. Его руки. Его член. Это были единственные вещи, которые имели значение. Он знал, как прикасаться ко мне. Как довести меня до исступления. То, как он поглаживал мой клитор, находя идеальный баланс давления и скорости, говорило о многих часах, проведенных за изучением женского тела. Время было потрачено с пользой, насколько я могла судить. Сейчас я пожинала плоды этого опыта.
Я бесстыдно прижималась к нему и получала от его прикосновений все, что мне было нужно, двигаясь навстречу его руке, ласкавшей меня.
— Заставь меня кончить своими пальцами.
— Придуши меня.
— Прижми меня к себе и трахай, пока я не закричу.
Фишер издал звериный, отчаянный стон в изгиб моей шеи, как будто он мог читать мои мысли и знал все те грязные вещи, которые я хотела, чтобы он со мной сделал. Как будто он тоже хотел сделать их со мной. Он с рычанием вырвал свою руку из-под моей рубашки и сжал ладонь на моем горле.
— Я заставлю тебя умолять, малышка Оша.
— Я заполню каждую из этих прелестных маленьких дырочек.
— Я трахну тебя так, что ты больше никогда не захочешь другого мужчину.
Я придумала эти слова. Они возникли словно из воздуха, и я каким-то образом произнесла их в своей голове его голосом. Однако тело Фишера обещало мне все это, и я не хотела больше ждать.
Он притянул меня еще ближе, крепко обхватив мое горло, его большой палец впился в мою челюсть, и я позволила своей голове откинуться назад. Он зарылся лицом в мою шею, застонал, и в моей голове возникла непрошенная мысль. Опасная.
— Укуси меня.
Фишер вогнал в меня пальцы, издав напряженный стон. Сжав руку на моем горле, он слегка встряхнул меня, что выглядело почти как порицание. Я была так потрясена ощущением его пальцев, проникающих внутрь меня, исследующих мое влажное тепло, что на какую-то ослепительную секунду потеряла способность думать от такого острого наслаждения.
Боги, мы все еще трахались одетыми. Фишер был без рубашки, но в штанах, а на мне была вообще вся одежда. Внезапно мне захотелось, чтобы мы были голыми. Я хотела чувствовать его тело кожа к коже. Я хотела чувствовать его везде, где только можно. Я схватилась за рубашку, готовая попытаться снять ее, чтобы Кингфишеру не пришлось останавливаться, но затем я почувствовала какое-то движение по всему моему телу, и в тот же миг моя одежда разлетелась в клочья, спадая с моего торса, рук, ног. Штаны Фишера просто исчезли.
Я получила то, чего так отчаянно желала. Наши тела соединились. Наши ноги сплелись, на коже выступил пот. Фишер возобновил свои ласки — он трахал меня пальцами, одновременно потирая клитор основанием ладони, доводя меня до исступления.
Я едва могла дышать. Голова закружилась, когда он снова зарылся лицом в мои волосы, издав еще один напряженный стон.
— Трахни меня.
— Пожалуйста! Боги, пожалуйста, просто трахни меня.
— Я хочу…
— Мне нужно…
Возбужденный возглас Фишера громко разнесся по маленькой спальне. Он моментально вытащил из меня пальцы, чтобы освободить место для своего твердого члена. В отличие от прошлого раза, когда мы были вместе, он не стал врываться в меня. В этот раз я почувствовала, как его головка прижалась ко мне, а затем наступил ошеломляющий, сокрушительный момент, когда он скользнул внутрь и начал толкаться вверх.
О.
Мои.
Гребаные.
Боги.
Он…
Боги, он был так чертовски глубоко. Я…
— Каждый воин в Иннире почувствует на тебе мой запах, — прогремел у меня в голове голос Фишера. — Я собираюсь заставить тебя охрипнуть, выкрикивая мое гребаное имя. Я помечу тебя всеми возможными способами, чтобы все знали, что ты, блядь, моя.
Вот дерьмо!
Он…
Это было…
Я не могла…
Он задал безжалостный темп, вколачиваясь в меня до упора. Его рука все еще была между моих ног, пальцы ласкали мой клитор, пока он трахал меня. Он владел мной целиком, полностью, по-настоящему. Я была заключена в его объятия, крепко прижата к нему, вздрагивала каждый раз, когда он насаживал меня на свой член… но оставалось еще кое-что…