Рубеж-Владивосток

А сейчас полноценный боевая машина в моей власти!! От возбуждения в мозгу хочется визжать. Сердце долбит, и дышится, как после грозы, ибо в нос тонкие потоки воздуха бьют.

— Активирую, — раздаётся от Агни с волнением!

Светлеет броня, становясь прозрачной. Круговой обзор к моим услугам. Капли дождя разбиваются о незримый щит. Прямо у глаза встаёт боевая линза, как некий оптический прицел. Чуть правее, будто вдалеке, но в то же время в фокусе глаза проявляются активная схематичная карта местности с точками и контуры самого мехара с красными точками повреждений. Вот, значит, как всё это смотрится со стороны пилота.

Если мехар целый и настроенный, как надо.

Нажимаю на край левой гашетки, манипулируя левой конечностью. Рука машины поднимается, лезвия разворачиваются по оси. Ух ты! Работает!! Второй рукой пробую… да!!

— Дави плавно, — подсказывает Агни. — Да ты всё и сам умеешь.

— Мой отец был лучшим мехаводом Приморья, — отвечаю с гордостью и послушно добавляю тяги на двигатель.

— Я знаю, он был легендой…

— Спасибо.

— За что? Я констатирую факт.

Отрываемся от земли!!

Девушка ахает от рывка, вжимаясь в меня сильнее.

Вылетаем обратно во Владивосток. Направление подсказывает штурман. Понимаю, что летим на бой, спешим людей спасать, но восторгу нет предела, и я… взмываю выше!! Выше!! И выше!!

Деревья уменьшаются до игрушечных, сливаются кроны, превращаясь в мох, дальше уже только пятна, очертания полей и рек. Но вниз больше не смотрю, мой взор устремлён в облака, тёмные, бугристые, казалось бы, далёкие. Но нет! Мгла словно наплывает сама, окутывая серостью.

В груди нарастает «ах», и кажется, что я забыл, как дышать.

Пикает что–то у уха всё чаще.

— Пульс критический, Андрей, пожалуйста, сбавь обороты, — слышу от Агни.

Да вот больше делать нечего! Давлю на рычаги тяги, взяв максимально вертикальный вектор. Прохожу сквозь облака. А они всё светлее и светлее. Вскоре это уже белый хлопок! Вырываемся из него, оказываясь над бугрящимся океаном из «снега», блестящего на солнце! Мгновение, и солнце уже затемнено. Но всё равно смотреть на него больно.

С добротным бельмом на глазу, но торжеством в груди озираюсь.

Вот она какая, эта бескрайняя свобода!

— Андрей, — раздаётся лёгкий укор.

Девушка напоминает о себе, и нашей главной цели.

— Да, да, я здесь, — отвечаю растерянно и не могу никак прогнать этот восторг!!

Неужели и пилоты дирижаблей видят такую сказку. Да им можно только позавидовать. А не только пожалеть, когда они падают…

— Меняй направление и давай тягу постепенно, — инструктирует. — Физические силы страж вытягивает из тебя, с непривычки ты быстро устанешь. И придётся отдыхать в процессе.

— Страж?

— Да, мехар — это страж. Так зовёт их Мастер.

— Что за Мастер? — Спрашиваю с недоумением.

— Господин Распутин Григорий Ефимович, первый советник императора и наставник нашей Небесной. Он обучал первых меховодов. Он создал кольца управления. Он многое сделал для Империи, — ответила без нот торжества. Скорее как–то обыденно.

— Не знал.

— Он не любит афишировать свои заслуги. Надеюсь, ты не станешь болтать на сторону о нём.

— Нет, что ты, — отвечаю радостно, продолжая впечатляться от полёта.

Но уже начиная чувствовать усталость в руках.

Думал, ещё что–то расскажет. Молчит.

А я и сам с раскрытым ртом говорить не хочу. Начинаю маневрировать! Крен влево, поворот пошёл. Вправо… в другую сторону поворот. На выкрутасы всякие осмелился, сердце то и дело ухает.

— Не увлекайся, — прорычала, наконец, Агнесса, терпеливо дав мне какое–то время поиграться.

Обнять её захотелось вдруг. Тепло, горячо, страстно.

В кабину начинают врываться звуковые всплески, шипения.

— Снижаемся, — командует неожиданно холодно.

— Уже?

— Да, я пересяду за штурвал, а ты останешься в своём Поместье, мы над ним. Всё, не гони, снижайся. Андрей?

Парю над облаками, как орёл. Заёрзала, даже обернулась.

— Андрееей??

Не выдержал. Поцеловал её в щёку.

Замерла. А у меня сердце затаилось.

— Андрей, пожалуйста, — чуть ли не взмолилась, выдержав эту волнующую паузу.

Ещё раз поцеловал. Зарычала, отвернувшись.

Прижался к шее головой, зарывшись носом в волосы. Сразу прекратила.

— Хочу вступить в бой, — прошептал ей в ушко.

— Нет, — обрубила строго.

— Скажи, это тот Синий, которого я отогнал Сусловым?

— Да.

— Тогда я не могу быть в стороне.

— Не дури, — сказала угрожающе и убрала свои ладони от моих, прерывая контакт с эрением.

Теперь впитанной магии мне надолго не хватит. Успел глянуть на кольцо, опасаясь, что эрений у неё может и погаснуть. Но вроде светится, как прежде.

— Это он убил моих родных, — выдавил, признавшись. — Я узнал его. Пожалуйста, Агни. Я жаждал этого девять лет. Быть может, в последний раз сажусь в кабину меха. Или с саблей на голо на него пойду. Ты меня теперь знаешь.

Вздохнула тяжело.

— Сил нет спорить, — произнесла устало. — Полетели, смельчак. Я направлю, жми. Но помни, ты чётко выполняешь мои указания.

— Так точно, товарищ майор!

— Вот именно, товарищ корнет, — ответила строго и дальше скомандовала. — Ремни отстегни и через меня перекинь. Встрясок не избежать…

Когда она пристегнула нас, впервые подумал насколько мы неприлично близко. Впечатления от полёта сгладились, и теперь начинаю обращать внимание на отсутствие границ между нами.

Но Агнессе, похоже, плевать. Особенно, когда она в кабине своего меха.

Это совершенно другая, дерзкая и уверенная в себе девушка, не подчиняющаяся порядкам общества.

Дождь прекратился. Но чем ближе мы к Владивостоку, тем больше дыма внизу.

Агни ведёт по «радару», так она назвала призрачную карту окружающей местности. Много новых слов, названий… будто из другого времени. И всё исходит от этого Мастера. Почему я не слышал о нём раньше? Почему отец не упоминал никогда его?