Рубеж. Пентакль

Дымил Мацапура люлькой, молчал. Ярина тоже не спешила разговор заводить. С чего начнет? Дыбу посулит – или червонцев мешок?

– А знаешь, Ярина Логиновна, что кнеж Сагор удумал?

Вздрогнула. Все-таки сумел удивить, упырь!

– Ведь чего он у тебя расспрашивал? Про Багряные Ворота да про землю нашу? Верно?

– Верно.

Вспыхнуло дьяволово око. Вспыхнуло, погасло.

– От паскудство! И люльки доброй вырезать не могут! И тютюн тут не растет… Сагор, Ярина Логиновна, чернокнижник знатный! Да и мир этот чернокнижием спокон века силен. Прикидывал я, чего это здесь даже до пороха не додумались? Приезжай с гарматой да скручивай всех в бараний рог! Ан нет! Тут у них магия такая, что и порох не нужен.

Кивнула Ярина, глаз от красного огонька не отводя. Слыхала! Рассказывал ей о том химерный пан Рио. Как это он говорил? «Мне кажется, что в моем мире законы магические… волшебные имеют большую силу, чем законы физические. У вас такое – исключение. У нас – правило».

– То мне пани Сале пояснить пыталась. Честно говоря, не очень я и понял. Вроде как Сосуд этот к Небесному Огню ближе. Может, и правда.

Правда?

«…Мы говорили с господином Теодором, и он предположил, что мой мир находится ближе к Внутренней Сфире, поэтому в нем больше тонких материй…»

– Ну и что? – не выдержала Ярина. – Какой с того чернокнижия толк, ежели мир свой спасти не могут?

– Не могут.

Полыхнул огонек, погас. Встал Мацапура, повел плечами – вроде как груз тяжкий скидывал.

– Спасти не могут. А вот что иное… Видишь ли, Ярина Логиновна, есть у кнежа Сагора некая магия на самый распоследний случай. Какая – не скажу пока. Магия эта сама мир тутошний в пепел превратит, зато иной мир как бы в полон возьмет…

Шагнул ближе, склонил голову набок, в лицо всмотрелся. Мол, поняла, панна Загаржецка?

– Ведь чего тебя про Багряные Ворота расспрашивали? Думаешь, бежать кнеж решил? Э-э, не бежать! Узнать ему хочется, откуда мы взялись. Стражи Рубежные не скажут, их дело – визы смотреть да через Ворота пускать. Конец дорожки он видел, а начало – нет. Тут, панна сотникова, каждая мелочь важна. Узнает, откуда дорожка наша началась, вот тут и магию свою последнюю в дело пустит. Ясно ли объяснил?

Молчала Ярина, не знала, что и думать. Врет, упырь, цену набивает? Так ее ведь и правда о том расспрашивали! И об обряде сатанинском, и о земле родной. Дороги, города, крепости…

– Вот тебе и цена договору нашему. Ты своих заступников просишь – крепко просишь! – чтобы нас с тобой выручили. Или в иное место, безопасное, перевезли, или это безопасным сотворили. А вот моя цена. Первое – жизнь тебе спасу. Второе – расскажу, что кнеж Сагор придумал. Магия его сильная, да тонкая. Порвешь ниточку – рассыплется все. Вот я тебе ту ниточку и укажу. Спасешь ты, Ярина Логиновна, все Войско Запорожское, а может, и весь мир божий. Прямо как Маруся Богуславка!

Хохотнул Дикий Пан, да странным тот смех Ярине показался. Словно не смеялся Мацапура – лаял.

– А коли заступнички твои нас обратно под Валки отправят, ты, ясочка моя, за меня, старика, перед батьком да перед гетьманом слово замолвишь. Потому как фитиль уже горит, а погасить его только я смогу!

Наклонился, тютюном в лицо дохнул. И почудилось девушке, что красным жаром горят панские очи. Словно кто две люльки в темноте запалил.

Закрыла глаза панна сотникова. Закусила губу – до боли, до крови. Что же делать-то ей? Не иначе, придумал всю эту химерию проклятый колдун! А если нет? Если и вправду?

– То пан добре выдумал, – наконец усмехнулась она. – Все-то пан подсчитал, все взвесил. Да только у меня тоже в руках ниточка имеется! И на той ниточке, пан зацный, жизнь твоя подвешена. Или нет?

Словно бы дверь заскрипела. Дрогнули толстые губы.

– И твоя! И твоя, ясочка! Разом висим, разом падать будем!

– А коли так, то поведай-ка и мне про кнежью задумку. А то не привыкла я верить на слово – особливо таким, как ты. А я послушаю!

Шумно вздохнул Дикий Пан. Хмыкнул, головой качнул.

– Не веришь, значит? Ну, ладно, все одно – коли не выберемся, в пекле только рассказать сможешь!

Отошел, обратно в кресло бухнулся.

– Узнал я, понятно, от пани Сале. Умная она, а все же баба. А баба, да будет тебе ведомо, панна Загаржецка, болтлива бывает. Особливо как размякнет или в гнев впадет. Ну, размякнуть я сам ей помогал. Хе-хе!.. Ничего, мягкая становилась. А гнева да злости в ней – море целое. Знаешь ли, что кнеж ее жениха смертью казнил?

Вот даже как? Ярина только диву далась. И после этого ведьма тому кнежу служит?

Или не после? Или у пани Сало своя задумка есть? Так-так!

– Много чего она про кнежа порассказывала! Ой, много! Ну и среди прочего – такую байку сплела. Будто пращур его не просто шаблей престол взял. Заключил он завет с демоном неким. Ну, чисто Моисей на Синае!..

Вновь засветились красным огнем панские очи. Даже вперед подался – до того завелся. Ярине и самой интересно стало. И не просто интересно…

– И обещал тот демон… Гей, чего надо?

Не поняла Ярина. Кому это надо? Ах да, пахолок! Подобрался тихо, теперь на ухо панское шепчет. Долго шепчет!

– Как?! Как звать, говоришь?

Вроде бы сидел только что Мацапура – а уже стоит. И не у кресла – у окна. Стоит в стекла темные смотрит. И шабля в руке!

– Ну, веди сюда, раз пришел! Да свечей, свечей побольше!

Поразилась Ярина. Или от кнежа гонец? Или сам кнеж Сагорский пожаловал? Тогда отчего один?

А вот и свечи! Что-то Мацапура с лица спал! Вот уж не думала она Дикого Пана таким увидеть!

– Сидишь, Ярина Логиновна? Ну, сиди, не вставай. Чтоб падать не пришлось!

Шаги… Вошел! Нет, это всего лишь давешний пахолок.

– Господин Теодор Еноша к господину наместнику Медного Венца!

Услышала – не поняла сперва. Теодор Еноша? Ено…

Хведир!!!

– То добрый вечер панству!

Вначале узнала окуляры. Потом…

– Хведир!

Не закричала – прошептала. Услышал бурсак, улыбнулся:

– Добрый вечер, Ярина Логиновна! И вам добрый вечер, пан Станислав!

Поглядела панна сотникова на потолок – не падает. На пол – не проваливается. На пана Мацапуру…