Рубежник

— Котенок, — поправил воевода и замолчал.

Сурово взирал он на прислужника. А как еще реагировать, когда такое слышишь? Без всякого повода рубежника убить — преступление. Воевода же есть слово и закон князя в этих землях. И говорить ему такое — не только смело, но и глупо.

— Хист важный, очень, — продолжал Врановой. — За него любая семья целое состояние отвалит. Либо можно в такие руки его отдать, которые с пользой знание употребят. Подобный рубежник тебе всю жизнь верен будет.

Шеремет понимал, что Врановой прав. Но закон нарушить — дело серьезное. За подобное не посмотрят на выслуги, сошлют куда-нибудь в Сестрорецк. С другой стороны… хист правда важный. Если в верных руках окажется, все в выигрыше будут.

К тому же, новый рубежник на поклон к воеводе не пришел, в «новую» семью будто бы и не врос. Потому всегда можно прикинуться дураком. К примеру, сказать, что и не знали о нем.

— Не одобряю я таких разговоров, — насупился Шеремет. — К тому же, не понимаю, как бы это сделать можно было.

— По-разному, — пожал плечами Врановой. — К примеру, новый рубежник ни силы своей, ни опасности вокруг не знает. Может в куриный ощупь попасть…

— Как кур в ощип, — машинально поправил Шеремет.

— И ранят его смертельно. Тогда кто-нибудь рядом и окажется, чтобы хист забрать. Знаешь ведь, господин, как с хистом на руках тяжело уходить?

Воевода знал. Говорят такие муки, которых никто не в силах выдержать. Промысел не дает спокойно умереть, всю душу из тебя выворачивает.

— И тогда бы получилось, что хист у нужного человека оказался, — закончил Врановой.

Вообще, за сегодняшнюю беседу он свою месячную норму слов выдал. Не любил чухонец говорить попусту. Что лишь свидетельствовало, насколько тема важная. Шеремет и сам это понимал. Потому походил по крохотному кабинету туда-сюда, а после ответил:

— Я смерти рубежника допустить не могу, — решительно сказал он. — На то я здесь воеводой и поставлен. Найти надо того, кто хистом завладел и ко мне доставить. Надеюсь, к тому времени с ним ничего не случится. Было бы плохо, пропади такой хист. Арсеньевы на подобный давно вид имели. Ты с ними поговори, скажи, чтобы с поисками тебе помогли. Понял?

Врановой поклонился, не скрывая своего торжества. Еле заметная улыбка на небритом лице смотрелась так же чужеродно, как угги на ногах Шеремета. А когда чухонец ушел, воевода еще думал о разговоре. Правильно ли сделал или поторопился?

Глава 5

Я много раз просыпался довольно необычно и в странных местах. На втором курсе, в финале грандиозной пьянки, соседи засунули меня в шкаф. Первая мысль после пробуждения была, что я умер. Смущало лишь желание пить и жуткая головная боль.

Еще я как-то ехал пять суток до Улан-Удэ. Так после прибытия в первую же ночь очень удивлялся, почему нет «световой дорожки» до туалета и торчащих босых ног.

В армии довелось пару раз уснуть «на тумбочке». Стоя и облокотившись на правую ногу. Я потом пробовал повторить на гражданке — не получилось. Ну, и пробуждение было внезапным и страшным. А заключалось в гневной раскрасневшейся физиономии лейтенанта Рыжикова. Я эту сволочь на всю жизнь запомнил.

Но сегодняшнее утро переплюнуло все остальные случаи. Проснулся от сильного жжения в груди. Причем, не могу сказать, что было неприятно. Скорее, будто в бане лежишь, только не полностью, а одной грудью. Да, вот такая вот странная баня.

А еще было тяжело. Словно на мне кто-то сидел.

Открыв глаза, я убедился в правильности своей догадки. Мурча и перебирая лапами, сверху пристроился Григорий. В образе того самого кота с квартиры.

Что ему еще нужно-то? Я ведь этому стервецу диван уступил. Сам свалил теплых одеял друг на друга и устроился на полу.

— Брысь! — сказал я, и кот кубарем скатился на ковер. И уже там принял нормальный облик. — Ты чего тут устроил?

— Как это чего? — искренне возмутился бес. — Промысел тебе передаю. Собрал по крупицам страхи, мечты, желания соседей. Тебе вот передаю. А хист уже себе на пользу схарчит.

— Что-то я не понял, это как?

— Каком кверху, — набычился Григорий

Поглядел на меня недовольно, будто раздумывая, рассказывать ли все такому остолопу или нет. Но все же смилостивился.

— Бесы подле хиста вроде помощников. Вот ты вчера потратился сильно. Самолично бы долго восстанавливался. Хисту для харчей все подходит. Твои мысли, переживания, надежды. Я же помог чуток. Вот, к примеру, пропойца с седьмой квартиры сегодня всю ночь кошмарами маялся. Я поспособствовал. Зато и харчей с него изрядно вышло. Все тебе на пользу.

Я почесал в затылке. Вон оно че. Для восстановления хиста нужны эмоциональные всплески. Бес их не только может создавать у обычных людей, но и собирать. Получается, не так Григорий бесполезен.

Что до соседа из седьмой — так его даже не жалко. Сволочь порядочная, как с ним жена его до сих пор не разведется, непонятно.

— Предупреждать надо.

— Идут не туда, куда просят, а туда, куда косят, — совсем надулся Григорий.

Я даже почти собрался просить у него прощения, как раздался дверной звонок. Это что еще? Это кто еще? Торопливо убрал свою «постель» в шкаф и поперся открывать.

— Я уж думал, что ты умер! — ворвался на порог Костян. — Ты спишь, что ли, еще? Что с телефоном?

— По этикету принято отвечать на последний вопрос, — вставил я.

— Этикет? Это как такого графа в Выборг занесло? Ладно, ответь хоть на последний.

— Не помню. Вроде в кармане был. Набери.

Костян вздохнул и вытащил свой айфон какой-то предпоследней модели. Последний был у его жены. Так, к слову, к нему чудеса американской техники китайского производства и попадали. Как только появлялась новинка, жена брала ее, а предыдущий оказывался у Костяна.

— Гудки идут.

— Погоди, — поднял палец я.

Друг растерянно глядел по сторонам, явно ничего не понимая. А я будто бы различил звонок на кухне. Дошел до нее, прислушался, а потом открыл шкаф и обнаружил телефон заваленный упаковками с крупой.

— Мда, это же надо так накидаться, чтобы свой телефон спрятать, — констатировал друг, прошедший за мной.

Костян посмотрел под стол и присвистнул, обнаружив пустую бутылку коньяка. Так, пустую?! Мы же всего несколько рюмок выпили. Те, кстати, стояли в раковине. Их Костя тоже нашел, Шерлок Холмс, блин