Рублевка

– Кто здесь?!

Никто не ответил. Юрий почти поверил, что стал жертвой слуховой галлюцинации, но тут с лесов на землю упал большой булыжник и подкатился прямо к ногам Корнилова.

– Юра!

Голос Татьяны. Она была совсем рядом. Наверху. Юрий увидел, как на площадке лесов, у самого гребня стены мелькнул синий комбинезон, а рядом – серую куртка гаста. Новый наряд Ахмаева, снятый им с мертвеца.

– Умар! Будь мужчиной. Отпусти девушку!

– Уходи, Корнилов и у тебя может быть появится шанс увидеть свою голубку живой!

Сразу после этого ответа с грохотом упала лестница, по которой можно было взобраться на леса. Она была не единственной, но остальные находились слишком далеко.

Юрий застыл в растерянности. Карабкаться наверх по рейкам, удерживающим деревянную конструкцию? Глупости. На это уйдет как минимум минуты две. За это время Паук успеет перебраться через стену и его придется искать в чаще леса, до которого рукой подать. Поставить лестницу на место и позволить Ахмаеву столкнуть ее вновь?

Чтобы принять наиболее приемлемое решение Корнилову понадобилось всего пару секунд. Он забросил автомат за спину и вцепился в перекладины лестницы, ведущей на квадратный помост, приспособленный для каких-то строительных нужд. Помост и леса разделяло не меньше пяти метров. Юрий понял это, когда оказался наверху, на одном уровне с Пауком и Таней. Уровень-то был один, но расстояние… Чтобы добраться до врага Корнилову предстояло прыгнуть. Такой головокружительный прыжок был под силу только акробату с большим стажем работы в цирке. У Юрия этого стажа не было. Зато имелось кое-что другое. Давняя фобия. Застарелый, незаживающий шрам. Череп залатать можно, сложнее наложить заплатку на прореху в сознании. Он застыл на своем помосте, глядя на Паука, который заставлял Татьяну перелезать через стену. Девушка упиралась изо всех сил и затравленно смотрела на Юрия, не понимая, почему тот ничего не предпринимает и не имея возможности видеть борьбу, происходившую в душе Корнилова.

Он знал, что можно сделать и от этого страдал еще больше. Прямо над ним нависала балка крана с деревянным блоком. На него была намотана веревка, свисавшая точно между помостом и лесами. Если повиснуть на ней и хорошенько раскачаться… Будь все проклято! Сама судьба указывала ему путь, а он, дубина, стоит!

Паук схватил Татьяну за плечо. Толкнул к стене. Хотел, чтобы она прыгнула первой. В ответ девушка упала на колени и наклонилась, чтобы помешать Умару столкнуть ее вниз. Того перекосило от ярости. Он вцепился в волосы Тани, приподнял ее голову и взмахнул рукой, чтобы дать пощечину.

Корнилов не сразу понял, что наблюдает за этой сценой, уже раскачиваясь на веревке. Гнев победил фобию, заставив Юрия забыть о своих страхах. Теперь все зависело от того, насколько правильно он использует собственный вес.

Корнилов приказал себе успокоиться и заставить веревку не раскачиваться, как ей вздумается, а подчиняться его желаниям. Он постарался распределить вес так, чтобы ноги коснулись помоста. Легкий толчок. Когда веревка-маятник вернулась в исходное положение, Корнилов оттолкнулся чуть сильнее и подлетел к лесам так близко, что увидел Умара всего в метре от себя. Тот с удивлением смотрел на акробатические упражнения Юрия.

Потерпи, дорогой. Еще немного и мы, наконец, встретимся для последнего разговора. В третий раз Корнилов оттолкнулся от помоста, с такой силой, что деревянная конструкция заскрипела и качнулась. Теперь он набрал скорость достаточную для того, чтобы не просто добраться до лесов, а врезаться в нужную мишень, как торпеда.

Ахмаев разгадал маневр, когда было уже слишком поздно. Он отпустил Татьяну и рванулся в сторону. Ноги Корнилова ударили Паука в грудь. Тот попытался восстановить равновесие, но не успел и перевалился через стену, как кегля, сбитая точным ударом шара. Юрий по инерции полетел вслед за ним и выпустил веревку на той стороне.

Падение с четырехметровой высоты приятных ощущений не доставило. Корнилову показалось, что от удара о землю его ноги воткнулись в желудок. Хватая ртом воздух, Юрий смотрел на Паука. Тому пришлось гораздо хуже – он падал спиной. Теперь пытался уползти на четвереньках. Нагнать его не составляло никакого труда, поэтому Корнилов не спешил. Он обернулся к стене и поднял голову.

– Таня!

Юрию показалось, что прошла целая вечность, прежде чем над гребнем стены появилось лицо девушки. Она была бледна, как мел, но улыбалась.

– Никуда не уходи. Жди меня там. Я сейчас вернусь.

Таня продолжала улыбаться. Что-то даже произнесла в ответ. Корнилов не расслышал, что именно. Его больше волновала струйка крови, змеившаяся из уголка рта девушки. Паук все-таки ее ударил!

Юрий обернулся, готовясь нагнать Умара и, наконец, отомстить подлецу за все. Здесь его ждал неприятный сюрприз: Паук уже не полз, а бежал к спасительному лесу.

Корнилов бросился следом, на ходу срывая с плеча автомат. Он дивился живучести Ахмаева, который всего минуту назад даже не мог встать на ноги, а теперь не только мчался, но и петлял как заяц.

Ему удалось добраться до леса. Юрий собирался остановиться, чтобы как следует прицелиться, но передумал. Вероятность попадания на таком расстоянии была невелика. Он ворвался в гущу зарослей и вынужден был сбавить ход – ветки больно хлестали по лицу, а ноги проваливались в бурелом, укрывавший землю толстым слоем. Корнилову приходилось останавливаться, чтобы по шуму определять направление, в котором бежал Умар. Во время очередной остановки он почувствовал что-то неладное. Прислушался. На мгновение показалось, что откуда-то доносится хорошо знакомое потрескивание. Почему бы и нет? Он и Умар удалились от Жуковки на значительное расстояние и пересекли границу владений Сфумато.

Постояв с минуту и не дождавшись ничего нового, Юрий опять побежал. Уже наобум, почти уверенный в том, что потерял след Ахмаева.

Чаща внезапно закончилась. Юрий вылетел на поляну и увидел Паука. Тот почему-то не пытался убежать. Просто сидел на земле, спиной к Корнилову и сосредоточенно выкладывал что-то из веток.

Юрий лихорадочно размышлял над тем, почему Паук не пытается убежать. Какая-то уловка? Уже неважно.

Он бросил автомат.

– Не стану тратить на тебя пули. Испытаю гораздо большее удовольствие, когда прикончу тебя голыми руками. Поединок будет абсолютно честным, если ты выбросишь свой нож.

– Кунай? Я никогда не расставался с ним. С какого-то перепугу сделаю это сейчас? Я самурай, Корнилов. Самурай и сын самурая, – Умар обернулся. – Священный ветер. Не мешай мне слушать его песню…

Юрий никогда не видел такого выражения на лице Ахмаева. Да у любого другого человека тоже. Зрачки Паука расширились, превратив глаза в две бездонные, черные дыры. И без того бледная кожа сделалась почти прозрачной. Правый угол губ подергивался в нервном тике.

– В конце Второй Мировой войны в японской армии использовались деревянные планеры с зарядом взрывчатки в носовой части, которые могли лишь взлетать, – заговорил Ахмаев голосом робота, пуская слюну. – Они уничтожали вражеские истребители и бомбардировщики, а управлявшие ими пилоты при этом погибали. Молодые самураи, цвет нации мечтали о праве получить белоснежный шарф камикадзе…

Корнилов начинал понимать, что происходит. Он с усилием оторвал взгляд от искаженного нечеловеческой гримасой лица Умара и поднял голову. С верхушек деревьев, по стволам струились вниз синие волны Сфумато.

Странное дело: в этот раз Юрий не ощутил его приближения заранее. Ни головной боли, ни вибрации и нагрева титановой пластины. Совсем ничего.

– Я тоже улетаю на крыльях священного ветра, – продолжал Ахмаев, расстегивая робу и сбрасывая ее. – Очистить свое запятнанное имя могу лишь одним способом!