Рук

Дом обычно прибывал в чистоте. Весь хаос, который на данный момент царит в гостиной, на его совести. И я планирую в скором времени сжечь весь этот беспорядок, если говнюк не уберет его.

— Для чьих угодно родителей наши дела в принципе обстоят не так уж плохо. Но для твоих это займет больше времени, чем то, сколько нам уготовано прожить на этой земле.

— Господи, вот как, да? Спасибо за поддержку, чувак.

— Стараюсь.

Джейк снимает свою униформу и надевает черную рубашку, которую только что подобрал с пола. В то время, как он застегивает пуговицы, то посматривает на меня так, словно хочет прочитать мои мысли.

— Что с твоим лицом? — говорит он.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Я говорю об этом странном, виноватом подергивании на твоем лице.

— Нет у меня никакого странного, виноватого подергивания.

— Ох, но оно есть. Дай мне книгу.

— Пошел к черту, придурок.

Он протягивает руку.

— Не заставляй меня забирать ее силой.

Я разражаюсь смехом.

— Ты правда думаешь, что сможешь забрать ее у меня? Ха, ну что ж, вперед, подойди и рискни, — нет ни одного шанса, что у него получится сделать это. Не смотря на все попытки Джейка качаться в старших классах, принимать биодобавки в пищу, наращивать мышечную массу, белковый порошок и все остальное, что только попадалось ему под руку, что могло бы хоть немного помочь ему стать более накачанным. Можно сказать, что совершенно ничего не помогло ему. Он все еще такой же тощий, каким и был всегда. Он был твердо нацелен весить сто девяносто фунтов к тому времени, как ему исполниться двадцать один, но вот мы здесь и приближаются наши двадцать четвертые дни рождения, а он все еще весит не больше чем сорокакилограммовый самец оленя.

Джейк закатывает глаза.

— Отлично. Если ты хочешь вести себя так подозрительно и странно, валяй. Но знай вот что. Если эта книжонка в твоих руках имеет отношение к тому личностному дерьму, что раздают те психи, которые одеты, как официанты, по всему городу, значит мы больше не друзья.

— Я не собираюсь присоединяться ни к какой секте, мужик. Это просто книга, которую обронила молодая женщина в музее. И все.

— Какая молодая женщина? Что еще за женщина? — он сужает свои глаза вновь.

— Я не знаю. Какая-то крошка, которая работает в музее. Она выглядела чертовски горячо.

— Ааа. Тот тип горячих крошек, которые выглядят, как сексуальные библиотекарши. Мне нравятся такие. Она что, проходила практику или что-то типа того?

Джейк совершенно не обратил внимания на ту часть, где я назвал Сашу молодой женщиной, а не девушкой. Хотя я не собираюсь вновь поднимать эту тему.

— Я не знаю. Возможно. Мы болтали всего-навсего пару секунд.

— И ты что, украл ее книгу?

— Как я уже сказал, она обронила ее.

Он играет бровями в забавной манере. У него невероятно развиты мимические мышцы лица, словно его лицо сделано из резины. Скорее всего, так и есть, потому как он может с легкостью изобразить любое выражение лица и показать любую эмоцию. Если бы он только захотел, то мог бы стать следующим Джимом Керри [12] . Но Джейк больше заинтересован в том, чтобы стать следующим Дэмьен Райсом [13] .

12

Джим Керри — канадо-американский актёр, комик, сценарист и продюсер. Он обладает потрясающей мимикой лица

13

Райс — ирландский автор-исполнитель песен. Выступает в жанре фолк. Райс был участником рок-группы «Juniper»

— А, дошло. Ты хочешь прочесть эту книгу от корки до корки, чтобы, отдавая ей книгу, произвести на нее впечатление, так? — говорит он.

— Нет. Я не собираюсь встречаться с ней снова. Мой дедушка не ждет, что я навещу его в скором времени. И, кроме того... она не то, чтобы... подходит мне.

Он берет свою открывашку для пива и подхватывает свой передник, издавая ироничный звук.

— Какое имеет отношение то, что она не подходит тебе со всем остальным, мужик? Она девушка, так? Ты считаешь ее горячей. Сделай то, что тебе дается легче всего. Своди ее выпить. Затем обаяй ее своей красивой мордашкой. Приведи ее домой и трахни. Вот и все.

Это может занять некоторое время, чтобы донести до него, что Саша не относится к приведи-домой-и-трахни-ее типу женщин, но Джейк все равно не поймет этого. Хотя, вероятно лишь до того момента, пока я четко не скажу ему, что ей около тридцати, и она выглядит так, словно все держит под контролем в своей жизни, и трахаться с парнем типа меня не входит в список ее интересов. Вместо этого я улыбаюсь ему грязной, наглой улыбочкой, которую он ожидает от меня, и пожимаю плечами.

— Ты прав, — говорю я. — Разве у меня нет этой замечательной мордашки? Они все покупаются на нее.

— Сегодня у меня на работе ранняя смена. И если ты решишь привести загадочную горячую незнакомку в отель чуть позже, я уверен, что смог бы угостить вас бесплатными мартини.

Джейк работает в отеле «Бикмэн» в Нижней части Манхэттена; отель выполнен в классическом стиле — именно в такое место я бы повел такую женщину, как Саша, если бы конечно планировал пригласить ее на свидание. Но так как Джейк находится там каждый день, зарабатывая отличные чаевые и флиртуя со всеми, кто сидит за баром, не зависимо от пола и сексуальной ориентации, я думаю, что ближайшее время я не собираюсь делать этого.

— Ага, чувак, — отвечаю ему, сквозь стиснутые зубы. — Возможно.

Джейк уходит. Я же вновь возвращаюсь к книге, которая находится в моей руке, вновь выравнивая странички и выпрямляя корешок книги, стараясь не рассмеяться от невероятно сексуальной обложки передо мной.

« — Не смей причинять мне боль, — запальчиво проговорила Изабель. У нее были все основания предостерегать меня от того, чтобы я не разбивал ее сердце. Я едва мог продемонстрировать себя с надежной стороны, начиная с момента нашего знакомства, но, не смотря на это, меня задели ее слова. Неужели она не смогла увидеть, что значит для меня? На что я был готов ради нее. Разве она не видела, что я мог даже пройти по осколкам стекла ради нее? Я был готов защищать ее постоянно. Ради нее я даже был готов умереть.

Ощущение того, как ее грудь прижималась к моей груди, было достаточно, чтобы заставить испытать меня отчаянное желание. Моя эрекция ощущалась невероятно жесткой и болезненной. Я был одержим невероятной нуждой, но мое физическое желание было ничем, по сравнения с болезненной эмоциональной нуждой, что сжимала мою грудь. Было ли это именно то чувство, которое мы испытываем, когда безумно влюблены в кого-то? За всю мою жизнь, я никогда не испытывал ничего более мощного чем это. Это чувство было, словно самый сильный наркотик, как неизлечимое пристрастие, и казалось, что оно усиливалось каждый раз, когда я находился рядом с ней, вдыхал вместе с ней один воздух.

Эта женщина имела надо мной власть. В ее руках была власть уничтожить меня, если бы она захотела того. Поэтому борьба была бессмысленной, я был полностью в ее милости».

*** 

Мои родители купили мне двухэтажный дом в спальном районе Бруклин Хайтс, когда мне было еще 19 лет, на тот период наличие этой недвижимости по этому адресу не считалось таким престижным. Если говорить начистоту, то квартира была в ужасном состоянии, а сам дом нуждался в ремонте, а так же после наступления темноты было не безопасно ходить по улицам. На протяжении многих лет они сдавали квартиру арендаторам, и только после того, как мне исполнился двадцать один год я вступил в право наследования. Я быстро понял, что они на самом деле думают обо мне, когда отдали мне этот дом, в этом опасном, жестоком районе; это был их пассивно-агрессивный способ донести до меня, что я был не достоин их; что был не похож на них; что ни хрена не значил для них.