Рука Одиночества

– Ты смелый человек, Никас Аркас. Я…

– Нет! – прервал его Никас, вцепившись в воротник Девела, сплетенный из случайных знаков и символов. – Я не смелый человек! Я же сказал тебе, что не хочу никуда идти! Чего тебе еще от меня надо?! Немедленно верни меня назад! В мою прихожую! У меня важная встреча!

– Но ведь ты сам последовал за мной, – мягко проговорил Девел.

– Через целые сутки! Какого черта ты все еще делаешь за моей дверью? И где теперь моя дверь?!

– Сутки? – озадачено спросил Девел. – О, знаешь, я забыл предупредить тебя, сколько может держаться связь с миром Материи. И, знаешь, об относительности течения времени…

– Брехня собачья, – страшным шепотом парировал Никас. – Ты все подстроил. Ты заманил меня в ловушку, ведь так? Отвечай!

– Ловушка, Аркас, – терпеливо сказал Девел, – была за твоей спиной. Здесь ты – будешь жить, как не жил никогда. Не обманывай себя, тебе нечего было терять там.

Никас отпустил воротник. Он медленно согнулся и сел на снег, свесив ноги в пространство. Вокруг его стоп тут же принялась образовываться какая-то наглая микро-галактика.

– И что же теперь будет? – спросил он глухо.

– Ты в разреженном слое Многомирья – вечном космосе, – сообщил Девел, усаживаясь рядом. – Вернуться назад – невозможно. Дверь в мир Материи откроется нескоро.

– Значит, формально, я уже… миссионер?

– Да. Можешь, конечно, остаться здесь. Если не боишься.

Никас попытался отогнать галактику, но она почти сразу вернулась обратно и принялась образовываться с удвоенной скоростью. Кажется, там проходили целые эпохи, лопались малюсенькие звездочки, сгорали и появлялись из пылиночек планетки. И за секунду расцветали и уходили незаметные цивилизации.

– Лучше вытащи ноги, – предупредил Девел.

– Да, я тоже об этом подумал, – согласился Никас.

Некоторое время он стряхивал с ботинок сверхновые и отдирал от брючин черные дыры.

– Далеко идти? – спросил он, наконец.

– Не очень, – просто ответил Девел.

– Я выберусь отсюда, – угрюмо сказал Никас. – Я не знаю, что со мной происходит. Но я справлюсь с этим. Я справился с одним пленом, справлюсь и с этим. Я выкарабкаюсь. Понял?

– Как скажешь, – серьезно согласился Девел. – Возможно, тебе будет легче без пяти замков.

Аркас молчал, изменившись в лице.

– Следуй за мной, – донеслось из мраморной улыбки.

Глава 3

– Можешь мне объяснить кое-что? – сказал Никас.

– Конечно. Я не привык отвечать на вопросы, но, по-моему, это не так уж и сложно.

– Почему мы можем дышать здесь? И откуда здесь гравитация?

Девел поглядел на Аркаса, собираясь с мыслями.

– Видишь ли, большинство людей понятия не имеют, что такое невесомость. Они никогда не ощущали ее, и поэтому не могут представить так, чтобы она могла появиться здесь повсеместно. Достаточно точно невесомость могут мысленно воспроизвести только космонавты. Их число ничтожно по сравнению с остальными людьми. А необязательные законы Многомирья определяет подавляющее большинство.

Недалеко от них пространство исказилось огромными сияющими разломами, и из них двинулись вперед циклопические черные существа, похожие на жуков. На них тут же набросился флот ярко окрашенных кораблей. Загремели орудия, засверкали взрывы. Жуки оглушительно верещали и отмахивались от нападающих лапами.

– Не нравится мне это, – объявил Девел. – Ускоримся.

Они быстрым шагом добралась до туманности, которая начала обволакивать дорогу и бегом миновала ее. Никас долго чихал и кашлял, надышавшись разноцветной пылью.

– Все в порядке? – спросил Девел. – Хорошо.

Никас хмуро глядел на планету, напротив которой они остановились. Планета была рыжая и ноздреватая, похожая на заржавевший подшипник. Можно было различить бешеные песчаные бури и крохотные города, закрытые прозрачными куполами. Она показалась Никасу странно знакомой, хотя он не взялся бы объяснить: почему.

– Это Земля, – тепло произнес Девел.

Никас изумленно взглянул на него.

– После апокалипсиса, – уточнил владыка неопределенности. – Я люблю бывать на ней, когда выдается свободная минута. Очень тихое место. Умиротворяющее. Если избегать сюжета, разумеется.

Из-за высохшей Земли показалась Луна. Точнее, ее половина. Спутник был словно обрезан ножом.

– Темная сторона Луны, – догадался Никас. – Никто ее никогда не видел.

– Нет, – возразил Девел. – Какое-то чудовищное оружие уничтожило часть спутника. Автор этой идеи решил, что ополовиненная Луна будет отличным компонентом атмосферы.

Аркас глазел.

– Так значит все, что может вообразить человек, появляется здесь? – спросил он.

– Да. Фантазии, образы, идеи, все они самоорганизуются, превращаясь в «миры». Каждый мир это мозаика из маленьких образов. А может и цельная картина, созданная сильным разумом. Допустим, хорошо прописанная книга. Мир может быть сколь угодно большим и сколь угодно маленьким. Его может населять кто и что угодно. Единственная граница в Многомирье, это условная пленка между мирами, которая и является вечным космосом. Отсюда, с Пути, можно попасть куда угодно. Но это под силу далеко не всем.

– Это обнадеживает, – сказал Никас.

– Что именно? – поинтересовался Девел.

– Я думаю, любому творцу приятно было бы узнать, что его замысел где-то процветает.

– Это справедливо. Люди часто недооценивают возможности своей веры. Она способна создавать жизнь там, где ее нет. Ты еще увидишь, Никас Аркас, как удивительно порой переплетаются причина и следствие. Боги, претендующие на сотворение человечества, сами были созданы им. Забавно, но они безоговорочно разделяют уверенность людей в своем первенстве. Возможно, ты будешь сильно разочарован, увидев, насколько они примитивны, и как сильно искажают их противоречия догматов. Мое неоднозначное обличие лишь слабое эхо тех мучений, которое испытывают человеческие боги первой величины.

– Постой, постой, – медленно сказал Никас. – Я что, встречусь с Богом?

– Все может быть. Но не советую ожидать многого, – девел потянулся, как кот. – Однако: готов ли ты идти дальше?

Никас посмотрел на одинокого астронавта, дрейфующего на фоне изорванного флага. Его сопровождало гало из разнообразного мусора, а кислородный шланг, словно разорванная пуповина, тащился следом. Он слабо извивался от слабого напора уходящего кислорода.

– Кто-то нас преследует, – вымолвил владыка Неопределенности. – Подозрительно.

Это оказалась Френ.

– Любимый! – воскликнула она, бросаясь Никасу на шею.

Аркаса повлекло назад, но он сохранил равновесие.

– Осторожнее, – сказал он, отстраняя ее от себя. – Давай больше не будем падать.

– Что ты тут делаешь? – брезгливо спросил Девел. – Я велел тебе убираться, ничтожество.

Френ спряталась за Никаса.

– Ты обещал, что разрешишь остаться, если помогу!

Аркас понял, что его перестала интересовать циклопическая черная дыра, из которой на них глядела хищная морда космического хомяка.